Кошмары не покидали Бронсона даже ночью. Аллигатору снилось, что его усаживают на электрический стул.

Харрингтон с ехидной усмешкой зачитал приговор суда.

«За преступления, противоречащие принципам человечности, подсудимый приговаривается к…» Три палача, упакованные в серые костюмы унылого покроя, одновременно повернули три тумблера в положение «Вкл.». По телу Бронсона пробежала леденящая волна. Пространство расплылось, словно акварель под дождем. Предметы обрели свой изначальный смысл. Смерть! Это она придала значительность бессмысленным вещам.

Гарри был разбужен зуммером видеофона. Медленно открыв глаза, он увидел, что в зашторенные окна спальни пробивается дневной свет. С трудом поднявшись, Гарри прошлепал босыми ногами к электронному устройству.

Он чувствовал в себе такую усталость, как будто всю ночь напролет работал. «Фу, черт!» — выругался он, отирая холодный пот со лба, — видеофон уже перестал звонить.

Мысли текли вяло, нехотя переваливаясь друг через друга. Только после того как XZ принес апельсиновый сок, они начали немного проясняться. В конце концов у Гарри появилась твердая уверенность в том, что через минуту-другую нагрянет полиция.

Гарри все еще не вполне доверял открывшимся в нем способностям, но против фактов не попрешь. Он ввел в состояние шока огромную корпорацию одним усилием воли. Это не могло просто так сойти с рук.

В своих злоключениях Гарри небезосновательно винил Лаусона. Конечно, и раньше случались довольно странные происшествия, например, угадывание номеров выигрышных лотерейных билетов и изменение котировок акций, но чтоб такое… «Экий мерзавец, — пробурчал Гарри себе под нос, — гипнотизер хренов. Мало мне других проблем». Всю ночь Бронсону снилась какая-то околесица из серии секс — насилие — секс. И закончилось, как надо! Электрический стул! Даже после таблетки «Транс-Пронола», дающей ощущение бодрости на весь день, он все еще сомневался в своей дееспособности.

Видеофон зазвонил вновь, и Бронсон на этот раз успел подползти к нему:

— Алло? — Голос Фила Лаусона звучал как из бочки. — Проснулся наконец! Ты хоть знаешь, какой сегодня день!

«Врезать бы тебе!» — подумал Гарри.

— Пятница, тринадцатое! — усмехнулся Аллигатор.

— Скажи лучше, утро среды. Ты проспал сорок восемь часов. Два дня, Гарри, два дня. Я чуть с ума не сошел, думал, что довел тебя до самоубийства. Что и говорить, я перед тобой виноват. Мне следовало понять, в каком состоянии ты находился после той злополучной аварии. Я сильно деградировал как терапевт. Отыгрываю на пациентах свои комплексы. Прости, Гарри, мой мальчик. Ты находился в таком состоянии, что все мои фокусы были для тебя совершенно неприемлемы. Но я разозлился, Гарри, видит бог, я страшно на тебя разозлился. Но ни о чем не беспокойся, ты будешь в полном порядке, я обещаю тебе, обещаю. — Лаусон на минуту замолчал, видимо, переводя дух. — Но это еще не все. — Фил пустил в дело одну из своих многозначительных пауз.

— Что еще? — Гарри приготовился к самым гнусным известиям.

— Гримз рвет и мечет!

— Да, но… — Гарри ожидал услышать нечто более впечатляющее. — Он же…

— Знаю, знаю. Ты, наверное, думаешь, что дядюшка Чарльз киснет под капельницей в психоневрологическом госпитале для миллиардеров. Не тут-то было. Он оказался живучим, как ящерица. Через три часа после приступа вернулся к себе в офис. Застал там блюющих сотрудников и копов. Полагаю, не надо тебе рассказывать, как он орал… «Мотордженерал» поражен каким-то мором. Офис придется отмывать недели две, а уж о запахе лучше вовсе не думать… Кроме того, Гримз вообразил, что ты имеешь ко всему этому какое-то отношение.

— Ну, в общем, он не так уж не прав…

— Да брось, дружище. Ты-то тут при чем? Уверяю тебя, что твои способности не могут причинить подобных неприятностей. Максимум, что в твоих силах, это угадывать карты да читать мысли, расслабься.

— Возможно… — Бронсон немного приходил в себя. — А что полиция?

— Плоскостопые в своем репертуаре. Ничего не помнят. Только у капитана наблюдаются «проблески» сознания. Детина твердит, что ты стер ему память. Но это уже по моей части, старина… Я лично знаком со старшим полицейским психиатром. Еще пять лет назад Лестер был категорически против оснащения депортов псисканерами. Все, что у них есть даже на сегодняшний день, это опытные образцы, дающие достоверные результаты с вероятностью не более ноля целых, трех десятых. Даже детектор лжи, и тот обладает более точными характеристиками. — Док перевел дух. — Толку от них минимум, зато зла не оберешься. То и дело находится неуравновешенный тип с выраженной склонностью к паранойе, который начинает во всех видеть маньяков и выродков. Бывали случаи, когда ничего не подозревающих домохозяек, пытающихся заявить на соседа-дебошира, кидали за решетку. И все потому, что стрелка поганого прибора доходила до метки «торсионная опасность». Уж Лестер займется Харрингтоном, будь спокоен. Электрошок не обещаю, но транквилизаторы и психоанализ гарантирую. Психов следует лечить, уж ты мне поверь!

Гарри никак не мог поверить, что выключился на столько времени. Теперь нужно срочно приводить в порядок дела.

Пролетая в огненно-красном «ягуаре» по Вашингтон-стрит, Гарри Бронсон говорил себе, что надо быть законченным идиотом, чтобы в такую слякоть выехать из дома.

Ни один здравомыслящий человек на его месте и носа бы не высунул. По лобовому стеклу хлестали водяные струи.

Небо, затянутое до горизонта серым покрывалом, наводило на размышления о библейском потопе. Улицы превратились в грязевые потоки. Манхэттен сделался опасной зоной. Но для Бронсона капризы природы были не более занимательны, чем капризы какой-нибудь красотки.

Непогода переросла в бурю так стремительно, что Бронсон едва справился с управлением. Он включил ультраволновый приемник и присвистнул: «Если так и дальше пойдет, меня к чертям смоет отсюда». Прогноз не предвещал ничего хорошего. Узел из воды, грязи и ветра затягивался туже и туже.

«Сколько можно возиться с этим Сидом? — пробормотал Гарри. — Давно пора вправить ему мозги».

Сид Гринвальд был партнером Бронсона по проекту «Гипергравитационный двигатель». Проект сулил «Мотордженерал» огромные барыши, и корпорация не скупилась на исследования. Вот уже три дня Гарри не мог связаться с Сидом. В сущности, в этом не было ничего удивительного, учитывая последние злоключения. Но Гринвальд вполне мог бы воспользоваться электронными средствами связи. В конце концов Гарри плюнул и отправился к нему сам… Дом Сида находился в Нью-Джерси. Сорок миль, конечно, пустяк по залитой водой дороге… если ты не дорожишь своей жизнью.

Свернув с основной магистрали, Бронсон угодил прямехонько в пробку. «Чертов ублюдок, — выругался он. — Только этого и не хватало». Но всевышнему оказались безразличны проклятия бедного Аллигатора. Почти на два часа время остановилось: вереница машин, дикие порывы ветра, скрип тормозов и хлесткие струи ливня — картина из серии «смерть водителю».

С трудом выбравшись из треклятого затора, Бронсон решил под страхом смерти не выезжать на трассу R95.

Конечно, крюк в пятнадцать километров никого не мог бы порадовать, но лучше уж потерять литр бензина, чем веру в свободу передвижения.

К тому времени как Бронсон добрался до дома Сида, совсем стемнело. Гарри вышел из машины и стремглав бросился к входной двери. Звонок отозвался эхом в пустом помещении. Дрянная погода не способствует наблюдательности — над глазком трепетала приклеенная скотчем записка: «Гарри, я перепрограммировал замок на твой код. Просто произнеси то, что обычно произносишь у себя на пороге».

— Открой дверь самому лучшему из людей!

Электромагнитный замок лязгнул, и Гарри наконец-то вошел в теплое и сухое помещение. Поднявшись в кабинет, он нашел необходимые бумаги. Ливень усиливался — барабанная дробь стала тяжелее и чаще.