— У нас не бегают, — сказал подошедший Мебиус. — Слишком мало кислорода. Что касается воздушного шара, то он был доставлен незадолго до вашего прибытия. Кстати, вместе с шаром я получил животное, которое ведет себя очень агрессивно…

— Дизель! — закричал Коля, догадавшись, о ком идет речь.

Раздался густой басистый лай. Из-за «Искателя», гремя цепью, выскочил волкодав и прыгнул к Редькину. Сид, Тараканыч и ха-мизонец в ужасе отшатнулись. Пес, узнав Колю, встал на задние лапы и, радостно повизгивая, лизнул нос Редькина.

Коля гладил его могучую спину и украдкой тер глаза.

— Николя! — крикнул издали Тараканыч. — Не порть собаку лаской.

— Мне надо идти, Дизель, — сказал Коля. — Понимаешь? Но я скоро вернусь. Присмотри, пожалуйста, за шаром.

Дизель кивнул, вернулся к «Искателю» и улегся под ним, готовый защищать объект.

Мебиус вывел из гаража приземистый черный автомобиль с тремя выхлопными трубами.

— «Рокслер-бенц», последняя модель! — не без гордости сообщил он. — Прошу садиться.

Земляне устроились на удобных сиденьях, взревел двигатель, темное облако газов окутало машину. Она выползла со двора на бетонную дорогу и, мигом набрав скорость, помчалась по трассе.

Кто из нас, дорогой читатель, не задавал себе мучительный вопрос: «Есть ли разумные существа на других планетах?»

Обычно этот вопрос возникает в летний вечер, когда, разомлев от сытного ужина, человек выходит на балкон и устремляет задумчивый взгляд к небесному своду. Обилие мерцающих точек настраивает человека на мечтательную волну, и вот уже чудится ему, что где-то там, в холодной космической «глубинке», стоит на балконе инопланетянин, размышляя о судьбах Вселенной. Воображение не спеша рисует внешность братьев по разуму, начиная от шагающих исполинских конструкций и кончая ползающими многоножками с печальными глазами.

В душе нам хочется, чего скрывать, чтобы инопланетяне были чем-то похожи на нас. И еще хочется, будем откровенны, чтобы они были добрые и слегка уступали нам в смысле разума.

Впрочем, на этот счет существует множество различных мнений.

Что касается Редькина, то он был уверен, что рано или поздно человечество выйдет на связь с инопланетянами. Коле не было еще и восьми лет, когда он разжег во дворе гигантский костер, имеющий вид: 2 + 2 = 4. Таким способом он надеялся установить контакт с разумными обитателями других планет.

Но первыми откликнулись пожарники, которые мигом погасили огонь и долго стыдили Редькина. Позже он еще несколько раз пытался выйти на связь с инопланетянами, но все попытки кончались неудачей.

Но даже он, Коля Редькин, не мог предполагать, что встреча с внеземной цивилизацией произойдет так быстро и при таких загадочных обстоятельствах. И теперь, сидя в машине Мебиуса, он продолжал недоумевать: чем он может помочь Ха-мизону?

Голая равнина лежала слева и справа от дороги.

«Унылая картина», — подумал Коля. — «Ни дерева, ни кустика, ни птицы в небе».

Словно угадав его мысли, Мебиус сказал:

— Все было: и леса, и звери, и птицы. Но мы видели лишь древесину, меха — словом, сырье для промышленности. Мы научились выдергивать деревья вместе с корнями и начали опустошать пространства, вмиг выдергивая целые рощи. А что не успели выдернуть, сожрали древесные жучки. А жучки развелись потому, что исчезли птицы. А птицы погибли от химических препаратов, которыми мы боролись с комарами… — Мебиус так разволновался, что «Рокслер-бенц» едва не вылетел с шоссе. — Теперь на Ха-мизоне остался единственный экземпляр цветка андезия — наша святыня. Вы его посмотрите…

— Позвольте, — сказал Коля, имевший пятерку по ботанике. — Если есть семена, значит, можно…

— Нельзя, — прервал его Мебиус, — растение, к сожалению, бесплодно. Это мутант, не дающий потомства.

— Все вы тут мутанты! — пробормотал Тараканыч. — И родители ваши, и…

— Прекратите, Тараканыч! — прошипел ему Редькин. — Мне стыдно за вас.

Чародей махнул рукой и отвернулся.

Трасса привела их к реке, машина неслась по берегу. На противоположной стороне тянулись корпуса заводов и фабрик.

Густые дымы всевозможных цветов поднимались над трубами, перемешиваясь в ядовито-бурое облако, которое стелилось до горизонта. Удушливый запах проник в кабину, в горле у землян запершило, они закашляли.

— Зато мы можем гордиться своей промышленностью, — с грустью произнес Мебиус. — На каждых трех ха-мизонцев приходится по одному заводу или фабрике!

— Какой ужас! — воскликнул Сид. — Тут же нечем дышать.

— Это с непривычки, — успокоил его ха-мизонец. — Задыхаться по-настоящему мы начнем лет через пять.

— Остановите, пожалуйста, машину, — попросил Редькин. — Я хочу взглянуть на реку.

Они подошли почти к самой воде. Впрочем, назвать водой эту жидкость было бы ошибкой. Густая маслянистая смесь медленно текла между пологими берегами. От заводов к реке тянулись толстые трубы, из которых хлестали фиолетовые струи. Тараканыч сунул палец в реку и с криком отдернул руку. Палец почернел и дымился.

— Амебыч! — заорал чародей, нюхая зачем-то ладонь. — Почему нет таблички «Опасно для жизни!»? Это же хамство! Лучший палец погубили…

— Смотрите, — сказал Сид, — вон рыбак…

Коля увидел ха-мизонца с удочкой, неподвижно сидящего у реки. Редькин подошел к нему, встал рядом, но рыбак, увлеченный своим делом, даже не шелохнулся, лишь слегка покачивались крылья за его спиной. Вдруг поплавок дернулся, удилище согнулось, но ха-мизонец по-прежнему сидел без движений.

— Клюет! — не выдержав, простонал Коля. — Тащите же!

Рыбак, не торопясь, стал тащить и вскоре извлек из воды серебристую рыбу длиной сантиметров тридцать. Она вела себя довольно странно: не дергалась, не билась, висела без признаков жизни. Ха-мизонец снял ее с крючка, всунул под жабры какой-то ключ, повернул его несколько раз и вновь бросил рыбу в реку. Редькин был обескуражен.

— Чем он занимается? — оторопело спросил Коля у подошедшего Мебиуса.

— Ловит заводную рыбу, — объяснил тот. — А живой рыбы в нашей Молибденке уже нет давным-давно. Как, впрочем, и в других реках…

В полном молчании земляне сели в машину. Впечатление о Ха-мизоне складывалось тяжелое. Тараканыч совал всем под нос свой пострадавший палец и кричал, что он этого так не оставит.

— Цивилизация! — презрительно восклицал чародей. — Дышать нечем, купаться негде, вместо еды — синтетика. Зато все умные! Кругом сплошной прогресс!

— Вы правы. — Мебиус вздохнул. — Мы наделали много глупостей и теперь расплачиваемся… Лучшие умы Ха-мизона ищут способ, как спасти планету.

— Спасти планету… — недовольно пробурчал Тараканыч. — Раньше надо было думать! А теперь всем вам крышка.

Он хмыкнул, подмигивая Коле. Тактичного Редькина передернуло от этого подмигивания.

— Не обижайтесь на него, — сказал Коля Мебиусу. — Тараканыч профессиональный злодей, вдобавок груб и циничен.

— Не ожидал, Николя, не ожидал… — Чародей обиженно покачал головой. — Своих, значит, топишь? Эх ты… А еще гома сапинц называется!

— Друзья, — заворковал Сид, — нам не хватало только ссоры на чужой планете. Взгляните лучше, какой ландшафт там, вдали!

Вдали, у самого горизонта, виднелись пепельные зубцы горных вершин.

— Мусорные горы, — пояснил ха-мизонец. — Другими словами, гигантская свалка всевозможного хлама и промышленных отходов. Когда-то Мусорные горы были небольшими холмами, а теперь занимают почти половину планеты и продолжают расти.

— Ничего себе! — только и мог сказать Коля.

— Лучше гор могут быть только горы… — тоскливо произнес Джейрано. — Не повернуть ли нам назад? Слишком много впечатлений…

— Куда везешь, Амебыч? — требовательно спросил чародей. — Хватит темнить!