С тех пор Верран всегда ходила одетой и Террз тоже.

А как насчет седины? Она подняла прядь волос и внимательно ее рассмотрела. Все еще длинные, все еще блестящие, все еще цвета дикого меда. Возможно, теперь они выглядели немного темнее, потому что золотые пряди, высветленные солнцем, давно исчезли. Впрочем, если седые волоски и появились, их невозможно рассмотреть в приглушенном свете подземелья.

А лицо? Она коснулась щеки, лба, виска. Кожа была нежной на ощупь и гладкой, как всегда, но все же…

— Тридцать четыре! — сказала она вслух, и Нид пробурчал что-то в ответ.

Верран остановила взгляд на мутанте, которому, в этом не было сомнения, не удалось избежать карающей руки времени. Нид состарился, сильно состарился. Кудрявая шерсть на лице и конечностях поседела; походка утратила легкость, а клыки заметно пожелтели. Но он все еще был подвижным и ловким, по-прежнему оставаясь самым преданным ее спутником.

— Только не умирай, дорогой мой. — Она сознательно произнесла это самым обычным тоном, чтобы мутант не смог уловить смысла сказанного. — Думаю, мне этого не пережить.

«И все-таки настанет день, когда тебе придется пройти через это. Может быть, не так уж долго осталось ждать. Рано или поздно его не станет, и что тогда? Если не произойдет несчастного случая или тебя саму не сломит болезнь, то впереди еще долгая жизнь — возможно, несколько десятилетий. Так как же ты проведешь следующие сорок лет или около того?

Не надо мне никаких сорока лет в этом подземелье!

К сожалению, прожить их придется. И возможно, не сорок, а куда больше, так как ты из рода долгожителей. Вспомни бабушку Дискиль, которая все еще прогуливалась по Прендивет в свои девяносто шесть. Подумай о предстоящих десятилетиях здесь, рядом с вардрулами.

«Мне этого не выдержать! Не смогу! »

Верран почувствовала, как спазм сжал горло. Дыхание участилось. И сердце едва не выскакивало из груди.

«Хочу солнца! Свежего воздуха! И людей! Людей! »

Успокойся. Здесь не так уж плохо, даже совсем неплохо.

«Я задыхаюсь! »

Прошло семнадцать лет, пора бы уже привыкнуть.

«Я не привыкла. Становится все хуже.»

Спокойно. Спокойно. Спокойно.

«Мне нужны другие люди, чтобы любить их и чтобы они любили меня. Не так, как Террз. Он больше вардрул, чем человек», — вторглась в сознание беспощадная мысль.

Нет, он не таков. Он просто вылитый отец. Успокойся.

«Я не могу здесь дольше оставаться! Я с ума сойду! Да, в пещерах удобно и безопасно, вардрулы добры и деликатны, и я должна быть счастлива, что вообще осталась жива. Но все это мне безразлично, ибо здесь не место для человека. Этого невозможно вынести! Лучше сразу умереть и покончить со всем этим — с этой обреченностью и пустотой.»

Очень жаль себя, правда?

— Ну и что? — подумала она раздраженно. — В этом нет ничего дурного.

«Ничего дурного, конечно. Просто трусость. Где же твое воспитание? Ты ведь была женой Террза Фал-Грижни. Так держи себя в руках».

— Да, я буду держать себя в руках, — сказала она, повернулась и встретилась взглядом с Нидом. Очевидно, смена чувств отразилась на ее лице и обеспокоила мутанта, так как он встревожено ощетинился. — Все в порядке, Нид. У меня все в порядке.

Нид согласно проворчал.

— Не тревожься, не нужно. Мы с тобой только что говорили о словаре, правда?

Нид не выказал к этой теме большого интереса, и Верран не могла винить его. Ей самой трудно было воодушевиться на этот проект.

Это поможет скоротать время.

— Не знаю, как будет лучше, разместить фразы в алфавитном порядке или в зависимости от высоты музыкального звука?

Нид явно не понимал существа дела.

Да и почему он должен это понимать? К нему эта затея вовсе никакого отношения не имеет — он не человек, не вардрул. Возможно, он вообще последний из мутантов. Вполне вероятно, что всех его сородичей убили, когда семнадцать лет назад герцогская гвардия напала на дворец Грижни. Бедняга Нид! А ты еще сетуешь, что одинока! У него оснований для этого гораздо больше.

— Нид, — услышала она собственный вопрос, — ты помнишь, как мы жили на Поверхности? Ты хоть иногда думаешь о Ланти-Юме, о нашем дворце и лорде Грижни?

Верран рассердилась на себя за этот вопрос. Обычно она не позволяла себе задумываться о прошлом, гнала прочь воспоминания, которые слишком контрастировали с нынешними обстоятельствами ее жизни, доставляя ей острую душевную боль. Но сейчас она оказалась в западне, подстроенной ее собственным разумом, и втянула в нее Нида. До чего же несправедливо, даже жестоко напоминать мутанту о его утраченном счастье, но слова вырвались непроизвольно.

Нид ответил горестным ворчанием, и Верран почувствовала укол раскаяния.

— Прости, не думай об этом… — поспешно произнесла она, понимая, что он все равно будет думать. Он вспомнит прошлое и ощутит себя несчастным, если только ей не удастся как-нибудь его отвлечь. — Пошли, у меня появилась идея, — предложила Верран с довольно убедительным энтузиазмом. — Пойдем и отыщем Террза. Я не видела его с самого фтварджири…

Это было одно из немногих вардрульских выражений, проникшее в ее повседневную жизнь. Вардрулы, живя в гармонии друг с другом и с окружающей средой, обычно пробуждались ото сна в одно и то же время. Периоды отдыха измерялись временем, которое требовалось отдельным разновидностям местных шламов для того, чтобы пройти определенные стадии регулярного цикла смены цветов от красного через лиловый — к черному. В малом вене было три окраски. Двести сорок малых венов составляли один большой, продолжительность которого измерялась количеством жидкости, которая скапливалась в градуированном сосуде, помещенном под Кровоточащим сталактитом. Соотношение вардрульских венов и смены дня и ночи, по которым ориентируются обитатели Поверхности в повседневной жизни, казалось неясным и, возможно, непоследовательным. Понятие, обозначающее у вардрулов общее пробуждение после отдыха, и звучало как «фтварджири». Верран тоже имела обыкновение пробуждаться к фтварджири. Однако в последнее время у нее появилась потребность довольно часто дремать в течение дня. Она благоразумно не пыталась вникнуть в причину этого, ведь иначе пришлось бы признаться себе, что таким образом она пытается продлить периоды бессознательного состояния.

— Террз, наверное, читает, — продолжила она, — а когда он занят чтением, совершенно забывает поесть. Пойдем поищем его? — В ответ раздалось поскуливание. — Может быть, он уже ослабел от голода и даже не замечает этого. Ты же знаешь, какой он. Ты, надеюсь, не хочешь, чтобы он заболел, правда? — Этот призыв, казалось, возымел действие. Нид зашипел и отчаянно заскреб камень когтями. — Ну вот. Идем, мой дорогой.

Они вместе пошли по коридорам, освещенным мягким свечением камня, которые давно стали такими же знакомыми, какими прежде были переходы исчезнувшего дворца Грижни. По крайней мере в этой части лабиринта они ориентировались свободно. Никто, даже сами вардрулы, не знали всех подземелий. Система пещер и коридоров, пронизавших скальные породы под Далионом, была невообразимо обширна и запутанна. Размерами она превосходила все, что могли вообразить обитатели Поверхности. Переходы были бесконечны, всевозможные пещеры и залы — бесчисленны. Инженерный гений подземных обитателей позволил усовершенствовать подземный лабиринт. Вардрулы расширили и удлинили существовавшие переходы, прорыли новые коридоры, обустроили по своему усмотрению подземные помещения. Искусственные усовершенствования относились к сравнительно недавнему времени. На протяжении жизни многих поколений, практически с момента их вынужденного бегства с Поверхности, вардрулам приходилось ютиться на небольшой территории, где термальные источники поддерживали высокую температуру, необходимую им для жизни. Только после установки замечательной системы отопления, которую приблизительно тридцать пять лет назад создал с помощью Познания Фал-Грижни, вардрулы смогли воспользоваться каменными залами и целой сетью туннелей. Теперь эти существа могли свободно разгуливать по своим подземным владениям. С каждым веном росла численность и жизненная уверенность вардрулов. Однако обретенная свобода и накапливаемая мощь не изменили робкого, застенчивого и по сути своей мягкого нрава вардрулов. Их представление о гармонии разума и природы пока также оставалось неизменным.