— Блэк... — начала я.

— Заткнись нах*й! — рявкнул он, повернувшись ко мне. — Теперь ты решила поговорить, Мири? Теперь тебе есть что сказать? Как только всплыло имя этого засранца?

Я замолчала, настороженно наблюдая за ним.

Я знала, что в его словах есть некоторая правда.

Я чувствовала это, даже когда он произносил эти слова.

Я знала, что он также выдернул часть этой правды из моего собственного света.

В этом и проблема пожизненной связи с видящим, особенно с таким хорошо обученным, как Блэк. Иногда бывало такое чувство, что он видел мой разум и свет более ясно, чем я сама.

Его подбородок вновь окаменел, пока он уставился на меня.

— Господи Иисусе. Зачем, Мири? Зачем ты это сделала?

Когда он не пошевелился и не перестал пристально смотреть на меня, я решила, что он хочет услышать от меня что-то, хочет услышать настоящий ответ.

— Ты знаешь, зачем, Блэк, — вздрогнув от боли в голове, я откинулась на плетёное кресло и покосилась на кофе, который я так и не тронула, и который, наверное, был уже чуть тёплым. Затем я посмотрела обратно на Блэка. — Очевидно, некоторые вещи ты понимаешь лучше меня.

Выдохнув, я издала тот щелкающий звук в манере видящих, глядя, как хмурится Блэк.

— Ты бы ни за что меня не отпустил, — сказала я. — Зная тебя, ты бы посадил меня под домашний арест, если бы я хотя бы подняла этот вопрос...

— Ты, чёрт подери, права — именно так я и сделал бы, бл*дь! — взорвался Блэк, задышав ещё тяжелее и сверля меня взглядом. — И я был бы прав, поступив так!

Открыв рот, я закрыла его обратно, увидев выражение, проступившее в его взгляде.

И всё же я нахмурилась.

По какой-то причине, когда он это сказал, у меня возникло странное ощущение дежа-вю.

Отмахнувшись от него, я покачала головой и потёрла висок, когда он запульсировал так сильно, что перед глазами всё размылось.

Наверное, мне стоило подождать и пока что не рассказывать ему, что я сделала.

Мне стоило подождать, по крайней мере, до тех пор, пока я сама не осмыслю всё — но правда в том, что я не могла. Из-за связи врать ему практически невозможно.

Ну, по крайней мере, невозможно лгать ему дольше необходимого минимума.

То есть, дольше того времени, которое требовалось, чтобы его порывистый, импульсивный, упрямый-как-мул-мозг не стал причиной смерти нас обоих.

— Мири... — начал Блэк рычащим тоном.

— Ты знаешь, зачем я это сделала! — сказала я, потирая виски и вздрагивая от боли. — Ты знаешь, зачем, Блэк.

— Чёрта с два. Я знаю то дерьмо, которое ты наверняка твердила себе...

— Это не дерьмо, — уронив ладонь на колено, я посмотрела ему в лицо. — Я не позволю тебе работать на Чарльза, Блэк. Я не позволю тебе работать на Чарльза. По какой бы то ни было причине, и уж точно из-за того, что сделал со мной Ник.

Блэк уставился на меня, холодная ярость в его выражении сменилась почти озадаченностью, но при этом злость никуда не ушла.

— Что, бл*дь, это должно означ...

— Ты прекрасно понял, что я говорю, — я посмотрела на него, стиснув зубы — и от боли, и от его слов. — ...Можешь сколько угодно говорить себе, что я пытаюсь спасти Ника. Но я знаю тебя, Блэк. Ты собирался позвонить Чарльзу. Ты готовился вручить ему всю свою проклятую жизнь, вновь превратиться в убийцу вампиров на полную ставку. И неважно, что Чарльз — долбаный психопат. И неважно, что он подключил бы тебя к Барьерной конструкции, которая совсем запудрила бы тебе мозг. И неважно, что ты помогал бы моему дяде не только убивать вампиров, но и поработить каждого человека в стране... вместе с большинством видящих.

Выражение его лица сделалось ещё более озадаченным.

Но глядя на него, я знала.

Я знала, что я права.

Я права и по поводу конструкции, хотя это скорее обоснованная догадка. Конструкции были одним из способов, которыми видящие контролировали живой свет. Обычно они создавались видящими над отдельно взятой географической местностью, но они также создавались над отдельно взятыми группами видящих или людей.

В настоящее время мой дядя имел такую конструкцию над большей частью Соединённых Штатов.

Об этом я знала в основном потому, что Блэк мне рассказал... но я сильно подозревала, что мой дядя более плотно контролировал свет своих непосредственных последователей, и держал их не просто в ежовых рукавицах.

— Конечно, — прорычал Блэк, хмурясь. — У каждого военного подразделения это существует в том или ином виде, Мири. У нас есть конструкция над этим самым зданием...

— Ты не психопат...

— По словам Ника, я им был...

Я перебила его, раздражённо щёлкнув языком.

— ...Твоя конструкция не превращает твоих сотрудников в религиозных фанатиков и зомбированных последователей культа, Блэк, — парировала я. — И не лишает их свободы воли. И не затягивает их в какой-то извращённый нацизм видящих, который ставит чистокровных видящих в центре вселенной.

Он уставился на меня, всё сильнее стискивая зубы.

Я видела, как его глаза опять прищуриваются и обретают тот хищный взгляд.

Посмотрев ему в глаза, я закусила губу и покачала головой.

— Сейчас ты не можешь мыслить ясно, Блэк. Не можешь.

— А ты у нас мыслишь ясно, да? Ты забыла, что Брик...

В этот раз его перебила не я.

Взрыв сотряс стеклянные стены здания ниже по улице, заставив нас обоих повернуться и посмотреть в сторону низких перил, обрамлявших наружную террасу. Звук эхом отразился от других зданий на Калифорния-стрит, заставил задрожать окна в офисном комплексе, который находился прямо напротив нас.

В тех же зеркальных оконных панелях я увидела клубы чёрно-серого дыма, валившего с улицы.

Блэк быстро подошёл к краю террасы.

Добравшись туда за несколько широких шагов, он стиснул металлический край и перегнулся через него, чтобы посмотреть на источник дыма, который начинал подниматься между зданиями.

Я присоединилась к нему, поднявшись с кресла и подойдя к тем же перилам.

На противоположной от здания Блэка стороне улицы горел фургон.

Автомобиль почти полностью разворотило, словно взрыв произошёл изнутри, а не снаружи. Все окна разлетелись на осколки, и огонь, должно быть, пылал жарко, судя по густому запаху горящего пластика и металла, хотя пожар занялся совсем недавно. Насколько я могла различить надпись на боку, это был какой-то фургон доставки — возможно, от одной из известных компаний, расположенных на этом участке улицы.

Тогда-то я услышала вопли.

Отражаясь от зданий причудливым эхом, вопли и выкрики, похожие на волчий лай, наполнили улицу, смешиваясь со смехом и низким гулом слов.

Они находились слишком далеко, чтобы различить что-либо из их слов.

Возможно, я могла бы прочесть их своим светом видящей, но я не пыталась.

Не было смысла; я знала, кто они такие.

Все, за исключением одного, носили характерные красные и чёрные маски, а также чёрную одежду, украшенную символом из трёх спиралей на спинах, и этот странный треугольный символ я заметила во время первых бунтов в Мишн Дистрикте.

Как и в Мишн, большинство из них выглядело подтянутыми и наверняка молодыми — может, от позднего подросткового возраста до тридцати с небольшим.

Той ночью в Мишн я видела в рядах моего дяди и более взрослых солдат.

Но те бандиты постарше выглядели как настоящие солдаты. Они были лучше вооружены, двигались как военный отряд, а не как кучка заскучавших детей, решивших что-нибудь разгромить.

Сейчас я следила за солдатами Чистоты в красных масках, пока они бежали разрозненной толпой по улице в сторону Маркет, размахивая примитивным оружием и хохоча. Наблюдая за ними, я ощутила, как боль в моей голове усиливается в разы.

Она уже была такой сильной, что я едва могла думать.

Чёрт, да я едва могла сфокусировать взгляд.

Я заметила количество и виды оружия, которое имела при себе эта группировка. В основном это были примитивные предметы вроде железных труб и бейсбольных бит, но у нескольких имелись пистолеты, и как минимум у одного была винтовка, болтавшаяся на ремне через плечо и грудь.

Почти все они были мужчинами. В Мишн я тоже это заметила.

У всех имелись чёрные рюкзаки.

Я вынуждена была предположить, что в некоторых из этих рюкзаков хранилась взрывчатка.

Моя голова раскалывалась всё сильнее, и с каждым импульсом боли перед глазами всё размывалось. Я отвернулась от улицы, прислонилась к перилам и закрыла глаза. Теперь было такое ощущение, будто кто-то вонзает в оба моих виска зазубренные осколки стекла, а в затылок вгоняет третий такой же осколок.

Фанатики моего дяди выбирались из Мишн Дистрикта.

Бунты распространялись.

Я гадала, нацеливаются ли они на финансовые кварталы по символическим причинам, или же они начали перебираться в другие районы.

— И то, и другое, — сказал Блэк, взглянув на меня. — Декс сегодня утром предоставил мне отчёт. Они теперь взломали камеры наблюдения почти по всему городу, плюс у нас действуют регулярные патрули беспилотников наряду с людскими отрядами на земле. Они отметили инциденты в Уэстерн Аддишен, Хейт, Хейес Вэлли, Кастро, Ноэ Вэлли... в Марине. СоМа.

— Фантастика, — пробормотала я.

Раздался очередной взрыв, заставивший нас обоих вздрогнуть.

Грохот донёсся с другой стороны зданий к востоку от нас — возможно, где-то на Маркет Стрит.

Благодаря причудам акустики, а может, масштабам взрыва, он оказался даже громче того, что случился почти на нашем пороге.

Он также заставил меня вздрогнуть сильнее — может, отчасти потому, что во время первого взрыва я так сосредоточилась на Блэке. Какой бы ни была причина, боль в моей голове прямо-таки взорвалась.

Теперь мне казалось, будто кто-то раздирает мой череп гвоздодёром.

Боль стала такой сильной, что я тихо всхлипнула.

Стиснув перила одной рукой, я постаралась дышать, а другой ладонью обхватила затылок. Я чувствовала, что Блэк смотрит на меня, но я не могла поднять взгляд, заговорить или хотя бы открыть глаза. Я могла лишь ждать, когда волна уйдёт, схлынет с берега ровно настолько, чтобы я вновь смогла думать.