Грэвус, хладнокровный убийца, только усмехнулся, глядя на столь нелепую выходку. Он разделался с механикусами несколькими ударами силового топора, пока технодесантник Лигрис устанавливал связь между духом машины и контрольными системами «Гериона».

Отряд Теллоса пробился сквозь поверхность платформы с помощью мелтабомб и соскользнул в гущу техногвардейцев, готовящихся к обороне на обширной палубе управления с высоким потолком. Подразделение вырезало себе плацдарм на поршнях отката, сделав его фокусной точкой для развития наступления.

Теллос стоял на холме из трупов механикусов, вокруг него нимбом полыхала энергия, сверкали лучи лазеров, а позади с потолка сыпались десантники, стреляли, резали, убивали. Защитники «Гериона» скармливали все больше и больше людей всепожирающей воронке смерти, которую создал вокруг себя сержант. Он принял решение истощить живую силу противника, перевести огонь на себя, пока разрозненные отряды Испивающих Души решают более важные вопросы.

Машина изрыгнула Сарпедона и подразделение Гивриллиана в приемник смазочных материалов. Они прошли половину пути по огромным гасителям отката. Металлические жвала раскрылись перед ними, и десантники вошли в скользкий коридор, темно-зеленая смазка дождем лилась с потолка. Брата Дошана засосало в зияющую черную дыру, прежде чем Гивриллиан успел схватить его, погрузив ботинки доспехов в окрашенный металл и прекратив скольжение.

Сарпедон подтянулся на руках так, чтобы его глаза находились на уровне траншеи распределителя, и посмотрел вниз.

До главной палубы было где-то сто пятьдесят метров. С одной стороны вздымалась полусфера огня, где минуту назад взорвались боеприпасы. В воздухе стоял густой дым, а беспорядочные группы техногвардейцев пытались скоординировать огонь. Ниже находился отсек, разделенный на комнаты и коридоры без крыши, забитый механикусами, стремительно двигавшимися к центру.

К склепу. Тела лежали так плотно, что защитникам приходилось взбираться на трупы погибших — только чтобы попасть под огонь десантников. Тактические отряды, организовавшие завал, открывали ураганный огонь, стоило показаться очередной группе противников, бесполезно стрелявших в подразделение атакующих космодесантников.

Разумеется, во главе бойни стоял Теллос. Волосы спутаны, доспехи потемнели от крови. Она текла по его обнаженному лицу и дождем лилась с вращающихся зубцов цепного меча. Сарпедон увидел, как он одним ударом сразил двоих, проигнорировав выстрел из хеллгана, выжегший в доспехах целые каналы, похожие на отметины когтей.

— Связь восстановлена, сэр! — крикнул Гивриллиан. — Лигрис докладывает, что установил контакт с духом машины!

— Скажи ему, пусть держит нас в курсе. Мы тут пока держимся.

— Принято, командор.

Лигрис — хороший техник. Он знает, что делать.

Каждая битва трудна по-своему. Сражение в звездном форте было трудным, но это оказалось намного страшнее. Мутанты Ван Скорвольдов дрались храбро, но за них все решили отсутствие должной подготовки и недостаток вооружения. Техногвардейцы же были регулярными войсками, экипированными самыми последними разработками Адептус Механикус. Звездный форт — всего лишь репетиция, время для настоящей схватки пришло только сейчас.

— За мной! — закричал Сарпедон, и подразделение Гивриллиана рванулось за ним, как только ближайший отряд техногвардейцев заметил их и открыл огонь.

Для этого он родился. Вот почему Император взглянул на него и отметил печатью воина. Великая Жатва испивающих Души заметила его, сильного и отважного юношу, обреченного на превосходство, не испугавшегося даже бронированных гигантов, спустившихся со своего корабля, чтобы судить его.

Сражаться. Купаться в крови своих врагов, знать, что каждый разрез, удар, выпущенная пуля ведут к счастью человечества, к великой славе Империума.

Вот для чего родился Теллос.

Техногвардейцы быстро учились, как и все, кому приходится учиться, чтобы выжить. На их стороне были скорострельные энергетические винтовки высокой мощности, и они атаковали плацдарм десантников сразу со всех сторон. Теллос, как и любой Испивающий Души, знал, какую силу имеет психология во время битвы, поэтому выбрал одну линию врага, полностью ее уничтожил и оставил других с ужасом глазеть на зияющую дыру в своих рядах. Они заколебались, повернули. А потом умерли, ибо самое опасное, что может сделать в бою воин, — это развернуться и побежать.

Он нырнул в гущу схватки. Лезвие мелькнуло над головами техногвардейцев, два из которых держали в руках автопушку с бронзовым стволом. Теллос ударил плечом, смяв чью-то грудную клетку, цепной меч срезал кому-то ноги, боевой нож, который держал в левой руке, он загнал в подбородок командира расчета, провернул лезвие и одним резким движением вытащил, — почувствовав, как с хрустом поддались хрящи. Челюсть противника упала на пол. Забил фонтан крови.

Руку пронзила острая боль — заряд из хеллгана, точный и мощный, прошел сквозь мускулы. В вены хлынули болеутолители. Теллос рассек обидчика широким ударом сверху вниз, приемом новичка, который позволил бы любому другому врагу, не будь тот оглушен и напуган, пронзить грудную клетку десантника.

Он знал, что уже проигрывает, нервы напоминают лохмотья, тело просто не успевает регистрировать повреждения. Иногда на войне находится место элегантности и поединкам, но эта схватка с самого начала походила на кровавую резню.

Теллос любил все — изысканное искусство благородной дуэли и славный натиск праведного побоища. Он любил их еще до того, как корабли Великой Жатвы пришли в его мир. Поэтому стал избранным.

За ним следовали десантники, стреляя из болтеров в спину убегающим и быстро убивая любого, находящегося поблизости. Над головой Испивающих Души проносились снаряды, посылаемые тактиками из тыла, они разрывались о переборки, окатывая техногвардейцев волнами пламени так, что те даже не могли поднять головы.

Несколько энергетических разрядов вырвались из какого-то невидного Теллосу укрытия и практически разрезали пополам стоящего рядом с ним десантника. Другой получил скверную рану в живот из лазера, его оттащили назад. Нападающим пришлось срочно перегруппироваться, пока их не окружили.

Они умирали. От подразделения Теллоса уже осталась половина. Только несколько из выбывших снова смогут стать в строй — великолепная техника противника наносила серьезные и непоправимые повреждения. Паллас, апотекарий, действующий в связке с тактиками, вырезал у мертвых прогеноиды и штопал раны тем, кто еще мог выжить.

Но они забрали с собой сотню, а может, даже тысячу врагов, хотя еще много техногвардейцев оставалось на платформе. Десантников тяжело убить, тяжело нанести им удар, и, хотя сам Теллос уже истекал кровью от дюжины нанесенных ему ран, он, как никогда, рвался крушить все вокруг себя. Может быть, им суждено умереть здесь. Всем. Но они все равно победят.

Сзади кто-то крикнул, и Теллос с ужасом понял, что никогда не слышал из уст своих братьев вопля такой агонии. Подразделение Ворца попало под неожиданную атаку. Авточувства сержанта затемнили вспышку, но поток искр, дождем сыпавшийся из разрезанного тела десантника, все равно ошеломлял. Защитники платформы зашли им в тыл, соскакивая со стен и консолей, бесчувственные, словно создания Хаоса.

Их было всего шесть, кожа нападавших полыхала спиральными рисунками, сияющими ослепительно синей белизной. Этот огонь мог выжечь глаза обыкновенному человеку. Вспышки молний рассыпались из-под их пальцев, мелькали в глазах, пробегали по обнаженным телам. Они двигались так быстро, что у людей Ворца не было никаких шансов.

Электрожрецы. Теллос никогда не видел их живьем, только слышал легенды о малочисленных фанатиках, смертоносных дервишах культа машин. Он встретился с ними лицом к лицу и принял вызов. Просто не мог иначе.

Одного электрожреца сразил заряд из болтера, прежде чем он спрыгнул на пол. Другой попал под удар цепного меча. Остальные неожиданно оказались в самой гуще подразделения Ворца — шлемы взрывались под ударами электрических рук, какого-то космодесантника отшвырнуло на двадцать метров вспышкой выпущенной энергии, из сочленений изувеченного доспеха повалил густой дым.