Каждый из троих ожидавших его посетителей был ему известен, по крайней мере он знал их в лицо. Но что могло собрать их в это странное трио и привести к нему? Во-первых, тут был Сорли Уилсон - единственный сын и наследник хозяина крупнейшего в этом краю прииска "Нонпарель". Двадцатилетний студент колледжа святой Магдалины в Кембридже, спортсмен, щеголь, он проводил в родном краю пасхальные каникулы. В данный момент, присев на край стола, он покручивал кончики черных усиков и глубокомысленно разглядывал изумленного Монтгомери.

Вторым в группе был трактирщик Пэрвис. Ему принадлежала самая большая пивная в округе, но еще более он был известен как букмекер. Его грубое лицо, цвета красной меди, хотя и гладко выбритое, контрастировало с совершенно лысым, напоминающим отполированную слоновую кость черепом. Огромные красные руки лежали на толстых коленях. Он тоже устремил на докторского помощника пристальный взгляд из-под рыжих ресниц.

Третьим был объездчик лошадей Фоссет. Он изучал Монтгомери с таким же вниманием, как два его спутника. Откинувшись на спинку стула и вытянув во всю длину сухощавые ноги в кожаных крагах, он рукояткой хлыста выбивал дробь на своих крупных зубах. Все лицо его было сплошная тревога и озабоченность.

Вся троица хранила молчание и, похоже, была поглощена какими-то серьезными соображениями.

- Что вам угодно, джентльмены? - спросил Монтгомери, но посетители по-прежнему молчали.

Монтгомери окончательно почувствовал себя не в своей тарелке.

Первым нарушил молчание объездчик:

- Нет, не то! Совершенно не то. И думать нечего.

- Ну-ка, парень, повернись, дай себя разглядеть, - сказал трактирщик.

Что оставалось Монтгомери? Он поворачивался медленно, словно был у портного на примерке, и убеждал себя, что надо набраться терпения, - должны же эти загадки как-нибудь разрешиться.

- Не то, ну совсем не то, - повторял объездчик. - Да Мастер его одной левой уложит.

- Чепуха! - перебил его юный франт. - Вы, Фоссет, как хотите, - можете не участвовать, а я не отступлюсь, даже если останусь в этом деле один. И подстраховки мне не нужно. Посмотрите, как он сложен - гораздо лучше Тэда Бартона.

- Мистер Уилсон, ну сравните их плечи.

- Подумаешь, плечи! Для победы важнее энергия, темперамент, порода.

- Вот уж точно, сэр! - вступил в разговор трактирщик. - Со щенками тоже самое. Чистокровный побьет любую дворняжку, хоть больше его, хоть крепче. Костьми ляжет, а побьет.

- В нем по крайней мере десяти фунтов не хватает, - гнул свое объездчик.

- Ну, вы ж не будете спорить, что он в полусреднем весе.

- Сто тридцать фунтов он тянет и ни фунтом больше

- Да нет! Поставьте его на весы - уверен, что все сто пятьдесят...

- Но ведь и Мастер немногим тяжелее.

- Сто семьдесят пять.

- Это теперь, когда он потолстел от спокойной жизни. А если он скинет лишний жирок, в нем будет совсем немногим больше, чем в этом парне. Сколько вы весите, мистер Монтгомери?

Первый раз кто-то из них обратился прямо к нему. До этого момента он ощущал себя конем в окружении барышников, и только чувство юмора помогало ему не дать волю гневу.

- Я? Одиннадцать стоунов1.

- Ну, что я говорил? Он полусреднего веса.

- А ежели недельку потренироваться, сколько тогда будет? - спросил Пэрвис.

- Я тренируюсь постоянно.

- Что он в форме, в этом сомнения нет, - признал объездчик. - Но речь ведь не о повседневной тренировке, а о занятиях с тренером. Я не я буду, мистер Уилсон, если он не потеряет полстоуна за эту неделю.

В ответ на это Уилсон одной рукой взялся за плечо Монтгомери, а другой за кисть и резко согнул его руку в локте. Под его пальцами перекатывался восхитительный, округлый и твердый, как мяч для крикета.

- Потрогайте сами, - сказал он.

Двое его спутников в свою очередь освидетельствовали бицепс, и выражение их лиц изменилось.

- Да, ничего не скажешь... Парень вроде подходящий, - пробормотал Пэрвис, отходя.

- Джентльмены! - воскликнул Роберт. - Я терпеливо слушал, как вы обсуждаете мое телосложение. Не пора ли объяснить мне, что все это значит?

Храня серьезность на лицах, троица снова расселась.

- Все проще простого, мистер Монтгомери, - сказал трактирщик несколько смущенно. - Но мы не можем ввести вас в курс дела, пока не решим окончательно, есть ли о чем говорить. Мистер Уилсон находит, что безусловно есть, а Фоссет противоположного мнения. А он тоже принимает участие в пари, так что у нас с ним равные права. А он еще и член организационного комитета.

Фоссет уже снова выстукивал рукояткой хлыста некий ритм на своих выдающихся зубах.

- Мне поначалу он показался слабаком, - сказал он, - но чем черт не шутит, может и выдержать... Как говорится, ладно скроен да крепко сшит. Словом, если вы, мистер Уилсон, на него ставите...

- Безусловно.

- А вы, Пэрвис?

- Вы видели когда-нибудь, чтобы я отказывался от своего намерения, Фоссет?

- Ну если так, то мой пай тоже остается в деле

- А я все время был уверен, что так и будет, - заявил Пэрвис. - Никогда еще Исаак Фоссет не подводил партнеров. Значит, так: мы, трое, организуем матч с призом в сто фунтов, если, конечно, мистер Монтгомери согласен.

- Мистер Монтгомери, нам давно пора извиниться перед вами, - сказал студент, - и поставить все с головы на ноги. Мы изрядно заморочили вас, но сейчас все поправим, и, надеюсь, вы нас поддержите. Вы знаете, кого вы нокаутировали утром? Это наша знаменитость, Тэд Бартон.

- Честное слово, сэр, мы все поражены тем, что вы нокаутировали его уже в первом раунде, - вступил в разговор трактирщик. - Когда у него была встреча с Морисом, а тот чемпион в своем весе, так вот, этому Морису пришлось здорово попыхтеть, пока он не уложил Бартона достаточно надежно. Что до вашего случая - это была чистая работа, и по всему видно, что у вас при желании это дело пойдет.

- Я только сегодня столкнулся с Тэдом Бартоном, а до того и не слышал о нем, - пробормотал помощник доктора Олдакра.

- Просто замечательно, что вы задали ему трепку, - сказал объездчик. - Это же разбойник с большой дороги, до того распустился. Бранится с каждым встречным, да и слова-то у него все такие, за которые судья назначает штраф по пять шиллингов за штуку. А если кто скажет ему хоть слово поперек, то сразу пускает в ход свои кулачища. Теперь, небось, будет поосмотрительней. Но вообще-то, у нас разговор не об этом...

Монтгомери по-прежнему ничего не понимал.

- А от меня, чего вы от меня хотите, джентльмены?

- Мы хотим, чтобы вы в следующую субботу встретились на ринге с Сайласом Крэгсом, он же Мастер из Кроксли.

- Но почему?..

- А потому, что драться должен был Бартон. Он наш чемпион и выступает за здешние шахты, а Мастер - за чугунолитейный завод в Кроксли. Мы делаем ставки на своего боксера. Его приз - сто фунтов. Но вы нашего чемпиона повредили, он же не может драться с дыркой в черепе. Придется вам его заменить. Кто справился с Тэдом Бартоном, тому и Мастер из Кроксли по силам. А если вы не согласитесь, мы просто пропали. Никакой другой кандидатуры здесь нет. Условия матча: двадцать раундов, перчатки весом две унции, квинсберийские правила, и если не будет нокаута, победа присуждается по очкам.

Сначала Монтгомери только дивился нелепости предложения, но вдруг понял, что сама Судьба протягивает ему сто фунтов, а с ними и врачебный диплом. Хватило бы только пороху взять их! Не он ли утром сетовал, что его сила пропадает зря, и вот - ей уже нашлось применение, какой-то час на ринге он может заработать больше, чем за год в аптеке.

Но были и сомнения.

- Как же я буду выступать за шахты? - спросил он. - Ведь я с ними никак не связан.

- То есть как это не связаны?! - заорал трактирщик. - Доктор Олдакр - врач шахтерского клуба, а вы его помощник. Кто может возразить?

- С этим все в порядке, - поддержал его студент. - Выручайте нас, мистер Монтгомери. Иначе - полный крах. Может быть, вас шокирует денежный приз? Тогда мы заменим его ценным подарком, скажем, часами, кубком или еще чем-нибудь. Но вообще-то, мы вправе требовать вашего участия, ведь это вы оставили нас без Тэда Бартона.