– Думаю, у него злокачественная анемия.

– Что?

– Aplastishe Anémie, – сказал Наоэ по-немецки.

– Aplastishe Anémie? – повторил за ним Кобаси, подняв лицо. – Ну и что же?

– А то, что в принципе это неизлечимо.

– Но…

– Конечно, необходимо еще раз все тщательно проверить, только тогда можно будет сказать с уверенностью.

Кобаси постарался припомнить все, что слышал на лекциях и зубрил перед государственными экзаменами о злокачественных анемиях. Да, все основные симптомы: стоматит, малокровие и изменения в красных кровяных тельцах…

– Если анемия, то какое применять лечение?

– Рекомендуют кормить больного сырой печенью, но я считаю, что это помогает плохо. Самый эффективный метод – переливание крови.

– Переливание?

– Да. По четыреста кубиков ежедневно.

– Понятно, – упавшим голосом протянул Кобаси. Доставать по четыреста кубиков каждый день, не говоря уже о цене… Все это не обнадеживало. – Других методов не существует?

– Нет.

– Но он получает только пособие.

– Ничего.

– Ведь лечение будет длительным?

– Естественно.

– Честно говоря, меня главный врач уже отругал на днях за то, что я согласился принять больного, который не сможет выплатить разницу в стоимости палаты…

– И что ты ему ответил?

– Ответил, что все осознал.

– Вот и хорошо.

– Но…

– Выслушал – и ладно.

Наоэ потянулся за лежавшей на столе вечерней газетой и снова положил ноги на стул.

Машина мчалась на восток по скоростной магистрали Токио—Нагоя. Внизу, на склонах холмов, виднелись тесно прижавшиеся друг к другу дома. Несмотря на выходной день, шоссе, ведущее в столицу, было относительно свободно – до вечера еще далеко.

Маюми оживленно болтала до самой Иокогамы, но по мере приближения к Токио все больше мрачнела и замыкалась в себе.

– Папочка сразу поедет домой? – Она оторвалась от окошка и повернулась к Ютаро.

– Я ведь уже сказал.

– Значит, мне опять оставаться одной…

– У меня дела.

– Не хочу-у-у… – капризно протянула она.

– Потерпи. Мы и так со вчерашнего вечера все время вместе.

Вчера, в субботу, во второй половине дня Ютаро с Маюми отправились с ночевкой в Хаконэ, на горячие источники Оовакудани.

Поездка, разумеется, хранилась в тайне от Рицуко, которую Ютаро убедил, что едет на турнир по гольфу, организованный фармацевтической фирмой S. Турнир действительно был назначен на воскресенье и должен был проводиться в местечке Сэнгокухара – Ютаро не лгал, – однако начинался довольно поздно, в десять утра, и поэтому выезжать в субботу никакой нужды не было. Но Ютаро, жаждавший насладиться объятиями юной Маюми в горном отеле у источников, пригласил к себе распорядителя турнира и попросил помочь разыграть перед Рицуко целый спектакль. Распорядитель, служивший торговым агентом фирмы S., естественно, согласился.

– Состязания начинаются очень рано, поэтому вашему супругу придется сегодня заночевать в Хаконэ, – извиняющимся тоном сказал он.

– Жаль… Я ведь тоже так давно не была в Сэнгокухара…

Рицуко, игравшая в гольф ничуть не хуже мужа, с тоской посмотрела в безоблачное небо.

– После Нового года мы устроим еще один турнир. Надеюсь, уж тогда вы непременно поедете!

– А доктор Хираяма тоже едет?

– Конечно.

Хирург Хираяма имел клинику неподалеку от Токийского университета. В молодости они с Ютаро учились на одном курсе, а затем, вступив на путь частного предпринимательства, сблизились еще больше и теперь дружили семьями. Опасаясь, что Хираяма нечаянно проболтается, Ютаро и распорядитель скрепя сердце пригласили его с собой. Поскольку у Хираямы любовницы не было и ему вовсе не улыбалось ехать с вечера, то за его номер пришлось заплатить Ютаро. Если ты занимаешь видное положение, даже простая интрижка и та обходится недешево.

– В самом деле, жаль! А может, все-таки мне поехать? – неожиданно загорелась Рицуко.

– Что ты, что ты! – испуганно замахал руками Ютаро. – Ты что, забыла? У Микико же завтра смотрины!

– Ну и что? Это в пять часов.

– Ты думаешь, что говоришь?

– Соревнования же начинаются рано утром. Да? Ютаро, ища поддержки, умоляющими глазами посмотрел на распорядителя.

– Да, в восемь, – авторитетно подтвердил тот. – Но после окончания турнира мы устроим небольшой банкет, и все разъедутся не раньше трех.

– На банкет можно и не ходить, – возразила Рицуко.

– Что вы! Как можно участнику турнира не прийти на дружескую встречу?! – поразился распорядитель.

– Отыграть и уехать? Да что про меня подумают?! – Ютаро был в отчаянии.

– Ну а сам-то ты как успеешь, если пойдешь на этот дурацкий банкет? – поинтересовалась Рицуко.

– Я… Я уйду часа в два. Если увижу, что не успеваю, поеду прямо в гостиницу, на смотрины, не заезжая домой.

– Так ведь и я могу сделать то же самое!

– Да ты что?! Тебе же надо помочь Микико одеться и привести себя в порядок! Такой день, а отец с матерью отправятся играть в гольф!.. Да нас просто засмеют!

– Ладно. Сам смотри не опаздывай. Опаздывать на смотрины – неуважение к гостям. – От досады, что она не может поехать, Рицуко со злостью пилила супруга. – А то знаю я тебя: выпьешь каплю – с места не двинешься.

– Не извольте беспокоиться, – вмешался распорядитель. – Я буду рядом, прослежу.

– Ну, вы-то между собой всегда договоритесь, – проворчала Рицуко. – Уж если чего не захотите…

– Неужели я стану вас обманывать? Ни о чем не беспокойтесь.

– За этим человеком только глаз и глаз. – Рицуко метнула на супруга грозный взгляд, и Ютаро малодушно отвернулся.

– У тебя правда дела? – не унималась Маюми.

– Сказал же. Я потому и на банкет не пошел.

– Не хочу-у-у! – тоном обиженного ребенка снова повторила Маюми.

– Мы же со вчерашнего вечера вместе.

– Так уж и вместе! Ушел с утра на этот свой гольф, бросил меня одну…

Из боязни встретить в Кодзири знакомых Ютаро решил остановиться отдельно от всех, в Оовакудани. Но в воскресенье с самого утра Ютаро должен был участвовать в турнире и спозаранку отправился на поле в Сэнгокухара, оставив Маюми в одиночестве. Он был бы не прочь захватить с собой молоденькую, соблазнительную девицу, но понимал, что это уже верх бесстыдства. И вот до часу дня Маюми оказалась предоставленной самой себе.

Хорошенькая Маюми всегда пользовалась успехом. И на этот раз она не скучала: бесцельно слоняясь возле гостиницы, Маюми познакомилась с симпатичным мужчиной лет тридцати пяти. Он сказал, что приехал из Нагои. Маюми совсем не плохо провела с ним время – даже прокатилась на машине до самого источника. Но оттого, что Ютаро не пожелал показаться с ней в обществе, самолюбие Маюми страдало.

– Какие могут быть дела в воскресенье вечером? Маюми терпеть не могла сидеть дома одна и сейчас жалела, что не успела ни с кем договориться на сегодняшний вечер.

– Да пойми ты, я не могу не пойти!

– Папочка так боится своей жены?

– Что за глупости? Дело совсем не в этом.

– А в чем?

– Сегодня у моей дочери смотрины.

Ютаро решил, что чистосердечное признание развеет подозрения.

– У Микико-сан?

– Ты знаешь, как ее зовут? – удивился он.

– Еще бы! Папочка сам говорил. Папочка еще сказал, что мы с ней ровесницы.

Ютаро поморщился.

– Так вот куда ты идешь…

– Я же отец. Как я могу не пойти?

Маюми помолчала, сплетя пальцы, потом задумчиво сказала:

– Мне, что ли, выйти замуж?..

– Эй, ты что это мелешь? – испугался Ютаро.

– А что? Мне тоже пора замуж.

– Ну ладно, ладно…

У Ютаро было скверно на душе. И в гольфе ему не повезло, и от жены досталось, а теперь еще и Маюми…

– Не-е-т, в самом деле, надо и мне устроить смотрины, хоть разочек.

Маюми отвернулась к окну. На прижавшийся к подножию холма город спускались сумерки.