Лжекитаец остановился, удивленно глядя на лежащего перед ним Сергея.

– Откуда же ты, дружок, знаешь такие глубоко интимные вещи? – загадочно улыбнулся он, снимая очки и склоняясь над Сергеем. – Нужно будет потолковать с тобой поподробнее.

– Китаец, – вошел Бердяй с радиотелефоном.

Лжекитаец взял трубку.

– Слушаю… Не может быть… – Последнюю фразу он проговорил совсем тихо, надел очки. – Неужели все?! Я сейчас сам приеду. Без меня ничего не предпринимайте.

Лжекитаец выключил аппарат и минуту, глядя в пустоту, не двигался с места.

– Так. Ты, – ткнул он пальцем в Бердяя, – и Заказ – со мной. Остальным – здесь. Быть наготове. Ждать чего угодно.

– Китаец, а с этими что? – кивнул Бердяй на каталки.

– Не понимаю, – не слушая его, задумчиво проговорил лжекитаец, – не понимаю, что происходит… – Он в недоумении пожал плечами.

– С этими что, хозяин? – повторил вопрос Бердяй.

– Эти пусть ждут. Без меня не начинать. Инструменты тонкие – еще сломаете что-нибудь.

Лжекитаец, сопровождаемый Бердяем, вышел, не удостоив пленников взглядом.

– Все идет как надо, – прошептал со своей каталки Сергей.

– Что делать будем? – поинтересовался Илья, приподняв голову и посмотрев на Сергея.

Вместо ответа Сергей показал Илье свободную от ремней правую руку.

Господи! Как же он обрадовался этой свободной руке друга. Из коридора слышались голоса. Потом грохот железной двери.

– Я в машине их прощупал, тренированные ребята, тут другая тактика нужна.

Вдруг со стороны окна Илья услышал шум. Окно было сзади него, и пришлось изогнуться и скосить глаза, чтобы увидеть, что там происходит.

Два жирных голубя приземлились на подоконник и заходили по нему, заурчали…

– Лежи смирно, – негромко сказал Сергей. – И больше к окну не поворачивайся.

– Почему?

Но ответить Сергей не успел. Дверь открылась, и в комнату вошел Костыль. Он, пританцовывая и кривляясь, прошелся между каталками, остановился возле Ильи и с глумливой ухмылочкой склонился над его лицом.

– Что, чистюля, отдыхаешь? Может, на тебя пописать для стерильности…

И вдруг ребром ладони ударил Илью по животу. Дыхание сперло, боль была нестерпимой. Илья ничего не мог произнести, а только, выпучив глаза и напрягая пристегнутые руки и ноги, во всю ширину открыл рот, стараясь вдохнуть в себя воздух.

– Ну вот, а если бы не выкобенивался…-назидательно говорил Костыль, – то я бы тебя, может быть…

– Эй, козел! Ну-ка оставь человека!

– Сейчас и до тебя дойдет очередь, – через плечо бросил Костыль. – Ну-ну, не изгибайся так, ты вдыхай поглубже, – слегка похлопал он Илью по щеке. – Тебя я больше бить не буду, а вот другана твоего… другана твоего буду.

Он тяжело вздохнул и, повернувшись к каталке Сергея, медленно подошел.

– Значит, ты назвал меня козлом,-вопросительно-утвердительно проговорил он.

Илья немного очухался и, повернув голову, стал смотреть на Костыля. Тот обернулся к двери и… Раздался тонкий звон стекла…

Костыль вдруг вздернул руки вверх в странном движении, словно в восточном медитативном танце, нелепо дернул ими в воздухе, как будто изображая фигуру "кабука", ноги его подпрыгнули, как на гололеде, вверх… и, до конца исполнив странный свой пируэт, он рухнул на пол в позе, которую никогда не сможет принять живой человек.

– Не двигайся! – закричал Сергей. – Лежи смирно!

Но Илья уже изогнулся и скосил на окно глаза. За окном, на крыше противоположного дома, он увидел человека с винтовкой, целящегося через оптический прицел прямо ему в голову.

Илья тут же лег на место и притаился, ожидая выстрела, но выстрела не последовало. Илья бросил взгляд на недвижимое тело Костыля – на рубашке в области поясницы растеклось большое алое пятно.

Тут же мощный взрыв встряхнул помещение.

– Лежи не двигайся, что бы ни случилось,-негромко сказал Сергей, в голосе его звучала тревога.

Вслед за взрывом послышались два пистолетных выстрела, потом еще один, но следующий уже захлебнулся автоматной очередью…

Дверь с силой распахнулась, и в комнату, согнувшись, вбежал один из парней лжекитайца; лицо его выражало ужас, рот был открыт, глаза метались по сторонам, ища спасения. Он приволакивал раненую правую ногу. Подбежав к окну, он, распрямившись во весь рост, повернулся к дверям и выставил вперед руку с пистолетом, ожидая первого, кто появится в дверях.

Пущенная снайпером пуля, пробив затылок, красной кляксой вышла через лоб и ударила в стену. Парень уронил пистолет и плашмя рухнул между каталками.

Илья лежал, онемев от ужаса. Немного погодя в комнату вошел человек в кожаной куртке с автоматом системы "Узи" и заводил дулом по стенам. За ним стремительно вошел еще один мужчина, тоже, как и первый, в кожаной куртке, синей бейсбольной кепочке и темных очках; на правой щеке чернело крупное родимое пятно, в руке его был пистолет с глушителем. Первым делом он показал большой палец снайперу на крыше, подошел к каталкам и посмотрел на Сергея и Илью, потом на лежавшего между каталками парня. Концом ботинка перевернул его на спину. Хотя красная клякса на лбу не давала ему шансов выжить, для верности поднес пистолет с глушителем почти к самому виску, выстрелил. Прошел к скорченному Костылю, тоже произвел контрольный выстрел в голову. Подойдя к пакету с покойником и отогнув край полиэтилена, посмотрел на него в явном недоумении, но для порядка выстрелил и туда.

Все это он проделал деловито и озабоченно – без лишней суеты и спешки. Основательно сделав свою добойную работу, он достал из кармана радиотелефон, отойдя к двери, набрал нужный номер.

– Шеф, его здесь не было… Понял… Понял… Здесь двое чужих… Привязаны… Понял… Понял…

Илья застыл в ужасе ожидания. Сейчас решалась его судьба. За эти секунды он не пережил, но, правильнее сказать, ощутил свою жизнь. Пожалуй, первый раз он чувствовал, что жив. А покойник с кляксой на лбу протягивал руку из мешка: "Цепляйся".

– Понял… – в последний раз сказал добойщик неведомому шефу, прошел в глубь комнаты, переступая через мертвецов, открыл черный шкаф и вынул оттуда тот самый черный-черный чемодан, в котором хранились пыточные принадлежности. Совсем как давеча лжекитаец, добойщик взгромоздил чемодан на табуретку и, отщелкнув замочки, открыл крышку, но не стал доставать инструменты из чемодана, а, удостоверившись в их наличии визуально, закрыл чемодан и вышел с ним из комнаты.

"Господи! Неужели пронесло… Неужели пронесло… – билось в голове у Ильи.-Неужели…"

Но тут же вошел еще один мужчина, одетый так же, как и все предыдущие, так что Илья сначала подумал, что это и есть добойщик, но этот был без родинки и выше ростом. Он с трудом принес синюю спортивную сумку и, поставив ее в углу возле двери, вышел.

В прихожей послышался топот ног, после чего все стихло.

– Теперь быстро… – сквозь зубы прошептал Сергей.

Первым делом, изогнувшись, он посмотрел в окно – туда, где недавно сидел стрелок, – потом вытащил свободную руку и торопливо стал расстегивать ремни. Отстегнув себя, он бесшумно подбежал не к Илье, а к стоявшей в углу сумке, осторожно открыл на ней молнию и от досады зацокал языком. Подбежал к Илье, расстегнул ему ремень на одной руке.

– Теперь быстрее. Теперь нас спасет только чудо. Только чудо, – повторил он и задрал рубашку.

Под рубашкой на голом теле Сергея оказалась намотана веревка. Пока Илья возился с ремнями, Сергей смотал с себя веревку и привязал конец к раме.

– Быстрее, Илья, быстрее… – И голос его успокаивал Илью и придавал уверенность.

– Теперь – вниз, – приказал Сергей.

Окно выходило на крышу малоэтажного здания.

– Она же до крыши не достает, – ужаснулся Илья, заглянув в окно.

– Быстрее! – снова повторил Сергей, глядя на Илью в упор.

Илья встал на подоконник… Последнее, что он увидел в комнате, – это черный полиэтиленовый пакет и торчащую из него руку, словно высунутую для прощания…