— Вот это уж глупо! — воскликнул Брандолаччо. — Не ссорьтесь с патером, Орландуччо.

— Да выпустите ли вы меня наконец отсюда, господин делла Реббиа? — сказал префект, топая от нетерпения ногой.

— Саверия, Саверия! — кричал Орсо. — Отвори дверь, черт тебя возьми!

— Минутку, — сказал Брандолаччо. — Уходить надо сперва нам. Господин префект, когда люди встречаются у общих друзей, то, по обычаю, дают друг другу полчаса перемирия.

Префект бросил на него презрительный взгляд.

— Слуга всей честной компании, — сказал Брандолаччо. И, вытянув горизонтально руку, он приказал своей собаке: — Ну, Бруско, прыгни в честь господина префекта.

Пес прыгнул, бандиты проворно забрали на кухне свое оружие, убежали через сад, и по резкому свистку дверь залы отворилась как будто по волшебству.

— Синьор Барричини, — сказал Орсо со скрытой яростью, — я считаю вас за мошенника. Сегодня же я пошлю на вас королевскому прокурору жалобу с обвинением в подлоге и сообщничестве с Бьянки. Может быть, у меня найдется против вас и более тяжкая улика.

— А я, синьор делла Реббиа, подам на вас жалобу с обвинением в засаде и сообщничестве с бандитами. А покуда господин префект прикажет жандармам задержать вас.

— Префект исполнит свой долг, — сказал префект строгим тоном. — Он будет следить, чтобы в Пьетранере не был нарушен порядок; он позаботится, чтобы правосудие совершилось. Я говорю это вам всем, господа!

Мэр и Винчентелло уже вышли из залы, а Орландуччо пятился к дверям. Орсо сказал ему тихо:

— Ваш отец — старик, и я раздавил бы его пощечиной. Я назначаю ее вам и вашему брату.

Вместо ответа Орландуччо выхватил стилет и, как бешеный, бросился на Орсо, но прежде, чем он мог пустить в дело свое оружие, Коломба схватила его за руку и скрутила ее, а Орсо, ударив его кулаком по лицу, отбросил на несколько шагов, так что тот сильно стукнулся о косяк двери. Стилет выпал из руки Орландуччо, но у Винчентелло был свой, и он вернулся в комнату. Коломба, схватив ружье, доказала ему, что борьба неравна. Префект стал между врагами.

— До скорого свидания, Орс Антон! — закричал Орландуччо. И, яростно хлопнув дверью, он запер ее на ключ, чтобы дать себе время уйти.

Орсо и префект с четверть часа молча сидели в разных концах залы. Коломба с торжеством победителя смотрела то на того, то на другого, опираясь на ружье, решившее исход дела.

— Какой край! Какой край! — воскликнул, стремительно вставая, префект. — Господин делла Реббиа, вы виноваты. Дайте мне честное слово в том, что вы воздержитесь от всякого насилия и будете ждать, пока суд не решит этого проклятого дела.

— Да, господин префект, я виноват, я ударил этого негодяя. Но раз я его ударил, я не могу отказать ему в удовлетворении, которого он потребует.

— О нет, он не захочет драться с вами… Но если он вас убьет… вы сделали для этого все.

— Мы будем беречься, — сказала Коломба.

— Орландуччо, мне кажется, храбрый малый, — сказал Орсо, — и я думаю о нем лучше, господин префект. Он выхватил свой стилет, но на его месте, я, может быть, сделал бы то же, и счастлив я, что у сестры не дамская ручка.

— Вы не будете драться! — воскликнул префект. — Я запрещаю вам!

— Позвольте сказать вам, милостивый государь, что в деле чести я не признаю никакого авторитета, кроме своей совести.

— Я говорю вам, что вы не будете драться.

— Вы можете арестовать меня, господин префект… то есть если я дамся. Но и в этом случае вы только отсрочите неизбежное дело. Вы понимаете, что такое честь, господин префект, и хорошо знаете, что иначе и быть не может.

— Если вы прикажете арестовать брата, — прибавила Коломба, — то половина деревни вступится за него, и у нас будет славная перестрелка.

— Предупреждаю вас, господин префект, и умоляю вас не думать, что это пустая угроза, предупреждаю вас, что, если Барричини злоупотребит своею властью мэра и прикажет меня арестовать, я буду защищаться.

— С этого дня, — сказал префект, — Барричини некоторое время не будет исполнять свои обязанности. Я надеюсь, что он оправдается… Послушайте, господин делла Реббиа, я принимаю в вас участие. Я прошу у вас очень немногого: не выходите из дома до моего возвращения из Корте; я проезжу только три дня; я возвращусь с королевским прокурором, и мы разберем это печальное дело. Обещаете ли вы до тех пор воздерживаться от каких бы то ни было враждебных действий?

— Я не могу обещать вам этого, — я думаю, что Орландуччо вызовет меня на дуэль.

— Как, вы, французский офицер, вы будете драться с человеком, которого вы подозреваете в подлоге?

— Я ударил его, милостивый государь.

— Но если б вы ударили каторжанина и он стал бы требовать от вас удовлетворения, неужели вы бы дрались с ним? Полноте, господин Орсо! Ну хорошо, я прошу у вас еще меньшего: не ищите встречи с Орландуччо… Я позволю вам драться, если он вызовет вас.

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что он меня вызовет, но я обещаю, что не дам ему еще пощечины, чтобы побудить его драться.

— Какой край! — повторял префект, расхаживая большими шагами. — Когда же я вернусь во Францию?

— Господин префект, — сказала Коломба самым нежным голосом, — уже поздно; не сделаете ли вы нам честь позавтракать с нами?

Префект не мог удержаться от смеха.

— Я здесь уже слишком долго; это будет похоже на пристрастие… И этот проклятый «первый камень»!.. Мне нужно ехать… Синьора делла Реббиа, виновницей скольких несчастий вы, может быть, стали сегодня.

— По крайней мере, господин префект, вы должны отдать сестре справедливость в том, что ее доказательства вески, и я уверен, вы согласитесь, что они хорошо обоснованы.

— До свидания, господин делла Реббиа, — сказал префект, делая ему прощальный знак рукой. — Предупреждаю вас, что я прикажу жандармскому бригадиру следить за каждым вашим шагом.

Когда префект вышел, Коломба сказала:

— Орсо, вы здесь не на континенте. Орландуччо ничего не смыслит в ваших дуэлях, да, кроме того, этот негодяй и не должен умереть смертью храбрых.

— Коломба, милая моя, ты сильная женщина. Я обязан тебе спасением от доброго удара ножом. Дай мне твою маленькую ручку, я ее поцелую, но, видишь ли, я буду действовать сам. Есть вещи, которых ты не понимаешь. Дай мне позавтракать и, как только уедет префект, прикажи позвать ко мне маленькую Килину, которая, кажется, чудесно исполняет поручения. Мне она нужна, чтобы снести одно письмо.

Пока Коломба присматривала за приготовлениями к завтраку, Орсо поднялся в свою комнату и написал следующую записку:

Префект, пробыв около часа у помощника мэра и зайдя на несколько минут к Барричини, отправился в Корте в сопровождении только одного жандарма Четверть часа спустя Килина отнесла письмо, только что прочитанное читателем, и передала его Орландуччо в собственные руки.

Ответа долго не было; он пришел только вечером. Он был подписан Барричини-отцом, который извещал Орсо, что он препроводит письмо с угрозами его сыну к королевскому прокурору. «Я жду с чистой совестью, — прибавлял он в конце, — что скажет правосудие о Вашей клевете».

Между тем пять или шесть пастухов, призванных Коломбой, пришли и заняли башню делла Реббиа. Несмотря на протесты Орсо, в его окнах, выходящих на площадь, устроили archere, и целый вечер к нему являлись жители местечка с предложением услуг. Пришло письмо даже от бандита-богослова, который от своего имени и от имени Брандолаччо обещал вступиться, если мэр призовет на помощь жандармов. Он кончал письмо следующим постскриптумом: «Осмелюсь спросить Вас, что думает господин префект о превосходном воспитании, которое дал мой друг псу Бруско. После Килины я не знаю ученика, более послушного и более способного».