Пастырство есть сложное явление в человеческой жизни. Оно отнюдь не навеяно историей или обстоятельствами. Оно — факт изначальный и необходимый для человечества. Пастырство существует в Церкви по Божественному праву. «Сама общественная жизнь, — говорит профессор Милов, — в силу простого разделения труда выделила из себя специальный класс руководителей религиозной общественной жизни»[7]. Факт существования названного класса людей дает ему полное право быть предметом и специальной науки.

Пастырство — богоустановленное благодатное служение — явилось самым замечательным историческим фактом в человеческой жизни. Оно показало свою жизненную силу, выдержав серьезные исторические испытания. Причем, оно не исчезло с развитием человечества, как канули в неизвестность многие древние человеческие учения.

Существуют различные взгляды и теории, объясняющие происхождение пастырства как явления чисто случайного или вызванного исторически сложившимися обстоятельствами. Некоторые склонны считать пастырство вымыслом и изобретением отдельных лиц: жрецов, законодателей, — в целях чисто корыстных или с точки зрения общественных интересов. Протоиерей Н. Петропавловский говорит, что «подобные гипотезы потеряли всякое значение даже в глазах нехристианских мыслителей»[8]. Такие поверхностные, неосновательные объяснения происхождения пастырства разбиваются о твердые основания, на которых зиждется пастырство. Главных основ пастырства пять.

По времени своего происхождения пастырство — самое древнее явление в жизни человека. Своими корнями оно уходит в глубь веков и относится ко времени грехопадения первых людей. Нарушив общение с Источником жизни — Богом — и вкусив плоды своего преступного опыта, прародители всеми силами стремились вновь восстановить живительную связь, что могло произойти только через всецелое примирение с Богом. Жажда примирения нашла свое выражение в жертвоприношениях, время появления которых относится к самому раннему периоду истории человечества.

Вначале жертвоприношения могли совершать все члены семьи (пример жертвоприношения Каина и Авеля, Быт. 4, 3–5). Позже эти обязанности ложились на глав семейств, которые стали обладать правом исполнения религиозных обрядов. Замечательно, что даже в наше время среди народностей существуют некоторые племена, не имеющие специального класса жрецов, но обязанности их выполняют главы родов или племен[9].Так в первобытном периоде у всех народов мы находим пастырство без жрецов. Поэтому утверждение, что пастырство есть изобретение, намеренно вымышленное и навязанное людям жрецами или законодателями, отпадает, так как оно гораздо древнее жрецов и законодателей; последние не могли быть изобретателями того, что предшествовало им. Вместе с общественным развитием человечества изменилась и форма религиозного служения. Право отправления религиозного культа переходит от отдельных лиц, представителей родов, к специальному классу людей. Представителям всего общества. Так сама жизнь, в силу необходимости, выдвигала специальный класс людей. В языческих религиях этот класс составляли жрецы, а в религии богоизбранного иудейского народа — ветхозаветное священство. Вполне неосознанное общечеловеческое тяготение к пастырству способствовало установлению Божественным Промыслом пастырского служения в Ветхом Завете. В лице Моисея, Аарона и левитов Господь избирает к великому служению с высокими духовными качествами людей, полагает начало ветхозаветному пастырству. Что пастырство в Ветхом Завете явилось не случайно и не по воле людей, облеченных властью и заинтересованных в исполнении тех или иных законов, показывает замечательный исторический факт — страшное наказание Корея, Дафана и Авирона и их сообщников, восставших против начальства Моисея и Аарона (Числ. 16,5–20) и стремившихся присвоить себе священническое достоинство. Кроме того можно привести другой пример, указывающий, что пастырское служение не было зависимо от человеческих прихотей. Пророки — пламенные пастыри израильского народа, пользующиеся всегда абсолютным авторитетом, свое призвание и посвящение для общественного служения полностью принимали только от Бога, но не от людей (3 Цар. 19, 16; Числ. 12,6). Ветхозаветное священство, ввиду особого теократического строя Израиля, а также по своему высокому назначению носило характер высочайшего служения, сопряженного с высокими обязанностями. Св. Амвросий Медиоланский в своей книге, посвященной пастырям Церкви, пишет о пастырском служении в Ветхом Завете: «Великие и подобные обязанности и сами по себе, и в общем значении своем, но на столь высоком служении, каково пастырское служение священнослужителей, получают значение особенной важности; ибо звание левитов так высоко и так важно, что Моисей, благословляя сынов израилевых по их коленам пред смертию своею, в благословениях своих о колене Левиином изрек: дадите Левию явленная его»[10]. Как видим, левиты не наряду с прочими людьми считаются, но предпочитаются всем, ибо они избираются из всех и посвящаются Господу как первенцы для служения и отпущения грехов. Священны и обязанности их, когда Сам Господь заповедал Моисею: «Виждь, — говорит ему, — племене Левина да не сочислиши, и числа их, да не приимеши среди сынов израилевых. И ты пристави левиты к скинии свидения, и ко всем сосудом ея, и ко всем елика суть в ней: да носят скинию, и вся сосуды ея, и тии да служат в ней, и окрест скинии да ополчатся» (Числ. 1,49–51)[11].

К историческому оправданию пастырства можно отнести и факт всеобщности религии в человеческом роде, которая не может мыслиться без специального класса людей, возглавляющих религиозную жизнь обществ. Уже древние мыслители: Платон, Аристотель, Цицерон и Плутарх обращали внимание на этот знаменательный факт и на факте всеобщности религии в человеческом роде основывали доказательство бытия Божия.

Кроме внешнего исторического основания пастырство имеет и внутреннюю психологическую основу, вытекающую из духовной природы самого человека. Пастырство относится к глубоко врожденным потребностям человеческого духа. Оно могло исказиться в истории человеческой жизни, как исказилось в языческих религиях, но не могло уничтожиться, потому что было выдвинуто самим народом. Созданный по Образу Божию человек, хотя и отпал от Источника Жизни, но врожденная способность стремиться к богоподобию, к своему Первообразу, осталась в падшем человеке. Жажда общения с Богом и сознание невозможности единения по причине греховности, враждующей против Бога, порождают идею посредничества. Так внутренняя духовная нужда человека выдвигает ходатаев и посредников между грешным человеком и Богом. Выдвинутые народом представители должны были обладать высокими нравственными и духовными качествами. Народное сознание не могло допустить, что порочных людей Бог может услышать. Поэтому нравственная чистота и целомудрие служителей культа были необходимыми условиями сближения с Богом. В языческих религиях служители алтаря — жрецы, весталки и другие — должны были вести безбрачную жизнь. Эти требования в языческой и иудейской религиях с особой силой уяснились в христианстве. «Подобает убо епископу быти непорочну, единыя жены мужу, трезвену, целомудру, благоговейну, честну, страннолюбиву, учительну, не пиянице, не бийце, не сварливу, не мшелоимцу: но кротку, (не завистливу), не сребролюбцу» (1 Тим. 3,2–3). Естественное общечеловеческое сознание греховности и недостоинства общения с Богом выделяет из среды самого народа лучших представителей, которые должны были посвятить свою жизнь служению человечеству в качестве ходатаев и посредников. Особенно ярки выразилась необходимость посредника у еврейского народа в самый ответственный момент, когда народ должен был вступить в общение с Богом на горе Синай. Страх и ужас объял весь израильский народ, который сознавал свою преступность пред Богом (Быт. 20, 19). Израиль единодушно просил Моисея быть посредником между народом и Богом, вступить в общение с Ним вместо народа, обещаясь исполнить все, что Господь возвестит народу через Моисея. Такое сознание народом своего недостоинства к богообщению, проникнутое чувством покаяния и страха, было угодно Господу. Профессор Милов говорит, что Господь признает правильным решение народа и принимает Моисея как ходатая народа и провозвестника Своей воли[12]. И на протяжении всей истории Господь постоянно избирает для пастырского служения людей, которые возвещают людям волю Божию и являются духовными руководителями человечества: «И Той дал есть овы убо апостолы, овы же пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители к совершению святых, в дело служения, в созидание Тела Христова» (Ефес. 4, 11–13). Идея посредничества, выдвинутая самим народом не только не умалялась, но росла и укреплялась в сознании людей. Перед пришествием Сына Божия она вылилась в общечеловеческое ожидание Божественного Ходатая, Который окончательно должен был примирить человека с Богом. И это народное чаяние было не напрасным, но исполнилось с явлением в мир «Единого ходатая Бога и человеков, Человека Христа Иисуса, предавшего Себя для искупления всех». (1 Тим. 2, 5–6).