«Iltere ak selen’te dur Hulen-ta

Isre arendelan ti’ a rigalem

Ut isthre ag tem degri

Y’enj balente ut re mugre di ali

Isre rata s’u threk Ralhe t’u rigalem

Isre arendelir d’goro anse vikrenme

Isre l’ange si nedri az’lenm

Isre ti’a ali di’ suletuum...»

«Единый Бог наблюдает за его шагами. 

Знать судьбу свою — сложнее,

Ибо быть лидером — значит жертвовать. 

Затерянный в приливах времени и смысла, 

Он следует к первому свету Моста, 

К искре во тьме, 

Когда он познает, что эта жёсткость берет верх, 

И что всё, что он делал, 

Он делал во имя всеобщего блага...»

Когда он доходит до части про неё, что-то в его голосе перехватывает.

Но он не сбивается со слов.

Когда они заканчивают, эхо их совместных голосов задерживается в утреннем воздухе.

Ему удаётся повторить каждое слово вместе с пожилым видящим, и когда они закончили, Менлим всё ещё смотрит на него неподвижными жёлтыми глазами. Он не шевелится, когда мальчик возвращается к еде, не отводит взгляда от молодого, более округлого лица.

Мальчик это чувствует, но притворяется, будто не замечает.