- Не думаю, - покачал головой Учитель. - Если бы Раевский узнал о местопребывании его дочери, он не стал бы посылать каких-то шпионов, а нагрянул бы туда сам со своими людьми. Я склонен полагать, что тот человек был либо случайным свидетелем, либо одним из охранников Ираклия, охранявшим дом снаружи.

- Однако исключать третий вариант было бы неразумно, - продолжал настаивать на своем Кандыба. - Всегда надо исходить из худшего, таково мое правило, и оно меня никогда не подводило.

Султан был мрачен и неразговорчив. Он припомнил, что накануне встретил в ресторане старого знакомого, человека весьма непростого, скрывающегося от российского правосудия в Турции. Его звали Ширван. С Ширваном был неплохо знаком и Али. Но про эту встречу Султан никому ничего не сказал, это могло насторожить всех и еще более ухудшить его положение. Он досадовал на себя за то, что вечером отлучился на пару часов из маленькой гостиницы на окраине города, где они остановились, и решил хорошенько покушать. Кто мог предполагать, что мир настолько тесен?! Ширван подошел к нему, а он сделал вид, что тот обознался. Но Ширван, естественно, этому не поверил. Значит, еще один человек знает, что Султан был в Стамбуле.

- Мне надо уехать в Москву, - мрачно заявил Султан, через силу делая глоток зеленого чая. - Мне нужно алиби, сами понимаете.

Возражать никто не стал. Султан не боялся оставлять отморозков в этом доме, он понимал, что Али всегда будет на его стороне и никогда не предаст его. А без их помощи Учитель, Кандыба и Крутой не смогли бы передвигаться по Турции.

Вскоре в доме Али появилось несколько чеченцев угрожающей внешности. Али пригласил их специально, чтобы гости хорошенько поняли, что шутить с ним и с Султаном очень опасно. Чеченцы не были в курсе похищения женщины, они гортанными голосами болтали с Али и Султаном по-чеченски, обсуждали различные события. Трое гостей сидели скромно, лишь изредка перекидываясь словами.

Услышал Учитель и упомянутое чеченцами имя Ираклия Джанава. Он насторожился и бросил вопросительный взгляд на Султана.

- Вчера в Стамбуле застрелили одного уважаемого грузина, - перевел ему слова чеченцев Султан. - Его звали Ираклий. Полиция ведет активный розыск.

Только он и Али заметили некоторое смятение на лицах трех гостей, настолько они умели держать себя в руках. Собственно, на лице Кандыбы не отразилось вообще ничего, а Учитель и Крутой обменялись быстрыми взглядами. Но горластые друзья Али этого не заметили.

А затем пришла пора побледнеть и самому Султану. Один из друзей Али сообщил ему, что полицией Стамбула арестован некий Ширван.

- Он обвиняется в том, что позавчера участвовал в разборке на трассе, сказал один из чеченцев. - А я-то точно знаю, что его там не было, потому что сам был там. Это было в девять часов вечера. Пришлось пристрелить одного грязного шакала. А Ширвана с нами не было.

- Так всегда и бывает, - усмехнулся Али. - Подозревают того, кто не имеет отношения к делу. В прошлый раз Ширвана даже не заподозрили, хотя именно он сделал то дело. А теперь ему придется доказывать, что его там не было. Полиция имеет на него большой зуб, очень неосторожный человек Ширван.

Султан закусил губу. Именно в начале десятого вечера он встретил. Ширвана в ресторане. На кой черт он поперся туда?! Почему ему не сиделось в номере?!

А не сиделось ему в номере по той лишь причине, что номер был крохотен и грязен, что аура, распространяемая тремя его подельниками, была настолько омерзительна, что ему безумно захотелось на свежий воздух, захотелось к людям. Он буквально задыхался от удушливой атмосферы, распространяемой Кандыбой, Крутым и Учителем в убогом гостиничном номере. Учитель поворчал малость, но не мог же он ему запретить погулять? В конце концов именно Султан считался руководителем всей этой операции, хотя на деле он, разумеется, им не являлся.

Вот тебе и подышал свежим воздухом! И откуда там мог взяться этот проклятый Ширван?! Теперь он в полиции может сослаться на то, что именно в это время, когда на трассе кого-то там застрелили, его видел Султан Гараев! А что если это единственное его алиби?! Он ведь был в ресторане один! А в турецкой тюрьме умеют развязывать языки даже таким матерым людям, как Ширван! И не захочет он отвечать за чужое преступление, ему и своих хватает выше крыши. А на всякую там презумпцию невиновности турецкие следователи могут просто наплевать, больно уж их достали энергичные выходцы из бывшего Советского Союза. А турецкая тюрьма по своей комфортности может конкурировать даже с российской.

Горластые друзья Али удалились, и в зале воцарилось тягучее недоброе молчание.

- Что будем делать с нашей гостьей? - спросил Учитель.

- Накормить надо бы, - предложил Али. - Кушать-то она должна.

- Рано еще, - возразил Учитель. - Пока надо бы накормить ее еще порцией снотворного, пусть она немного успокоится. А то хуже бы не было...

Султан поддержал его. Он не хотел присутствовать при каких-то душераздирающих сценах. Он собирался в этот же день отправиться в Тбилиси, а оттуда в Москву. Это было обоснованно - ему нужно было хоть какое-то алиби.

Крутой и Кандыба вошли в комнату пленницы и спящей вкололи ей очередную порцию снотворного.

А к вечеру Султан уехал.

- Не бойся, - успокоил его Али. - Все будет нормально. Эти выблядки в наших руках, никуда они не денутся. Мы все организуем по высшему разряду. А когда придет время, ликвидируем их. Езжай в Москву и занимайся своими делами. Примерно через недели две-три прилетишь сюда, как человек, бизнес-классом. Я к твоему приезду подготовлю, как следует, почву для дальнейших действий. Я думаю, мы сумеем сделать все по уму. Чтобы и мы получили свой гонорар, и Раевский свою живую дочь. Я думаю, что так будет мудро и справедливо. Мы с гобой еще молоды, мы тоже хотим спать спокойно. Эх, жаль, что нельзя рассказать обо всем моим ребятам, - досадливо махнул он рукой. - Опасно, мало ли что... Да, запрягли они нас в ситуацию убийством Ираклия, особенно тебя. Так-то, кто бы их боялся, тварей? Шуму, шуму еще сколько понаделали, нехорошо все это, очень нехорошо. Ираклий был человеком очень уважаемым у своих, за него обязательно захотят отомстить. А, все равно, - махнул он рукой. - Я вообще скоро собираюсь возвращаться домой, в Чечню. А там меня никто не достанет, даже если грузины узнают, что я имею какое-то отношение к убийству Ираклия, и захотят отомстить мне. Да и тебе неплохо бы вернуться на родину, сейчас там спокойно, и дела для всех нас найдутся.

- Спокойствие это временное, - с сомнением покачал головой Султан. - Мне кажется, очень ненадолго это перемирие. Скоро опять что-нибудь начнется, сам знаешь, как можно на этой войне нагреть руки. Кто от такого дела откажется?

- Ладно, чему быть, тому не миновать. Езжай спокойно и будь уверен кто-кто, а я уж тебя не подведу. И эти никуда не денутся, они у нас в руках. Я и ребятам шепнул, чтобы взяли их на заметку. Без подробностей, конечно.

Через день Султан Гараев уже вошел в свою квартиру на проспекте Мира в Москве. А еще через две недели его полная событий и приключений сорокадвухлетняя жизнь закончилась. Родился Султан Гараев в горном ауле Чечено-Ингушской АССР, скончался же на Московской окружной дороге в салоне черного "Мерседеса" предпринимателя Владимира Алексеевича Раевского. Воистину пути господни неисповедимы.

Да и доверять в наше время нельзя никому - зло шагает по земле безнаказанно. А летящим над бездной остается только одно - продолжать свой полет. Потому что останавливаться нельзя ни на секунду.

Часть II.

В моих шагах не слышно грусти

Под небом, незнакомо близким.

Куда мой путь меня отпустит,

Познать и сблизиться без риска?

К вершинам гор, святым и древним,

Где все ветра приют находят,

К былинкам в поле однодневным,

К снегам, что влагой чистой сходят?

Нет, где ни выпала бы участь

Пройти, познавши безмятежно,