Накидка была плотной и приятно грела. Он чувствовал, как медленно погружается в сон, и, засыпая, все еще размышлял, что нужно сделать, чтобы на поле боя взять верх над всеми остальными соперниками, как произвести впечатление на принцессу, ухаживать за ней, завоевать ее сердце.

Проигрыш Седгвику, или Рольфу, или любому другому просто недопустим. Он не привык проигрывать состязание и не собирался делать это сейчас.

Думай, убеждал он себя, зевая под холодным мерцанием звезд. Думай, как поразить и восхитить принцессу…

Бледная струйка спускалась ниже, ниже, ниже… коснулась его, легкая, словно крылья мотылька.

Блейн стоял перед крепостью, сделанной из красного камня, глубоко в лесу, самом мрачном, какой только можно себе представить. Крепость казалась высокой, зловещей, неприступной. Затем он каким-то образом очутился внутри и увидел большой зал, винтовую лестницу, освещенную факелами комнату. Там был помост и ларец, инкрустированный золотом и серебром, который сверкал ярче, чем сто солнц. Крышка ларца медленно, медленно открылась, внутри тот был выстлан белым бархатом. И на этом белоснежном полотне лежало мерцающее ожерелье… хрусталь… и рубины…

В золотой оправе.

Он знал это ожерелье. Каждый знал его. Это было легендарное украшение, которое когда-то принадлежало Ниссе, величайшей колдунье всех времен. Одни говорили, что его не существует. Другие утверждали, что целый легион мужчин погиб, пытаясь найти его. Считалось, что оно было волшебным — его камни содержали в себе магическую силу, которая делала все вещи хорошими, красивыми, значительными и привлекательными для того, кто носил его.

Глядя на ожерелье в этом ларце, в этой комнате, внутри этой кроваво-красной крепости, Блейн из Кендрика улыбнулся во сне. Он проснулся, как только начала заниматься заря, окрасившая горизонт в бледно-янтарный цвет. Теперь он точно знал, куда отправиться и что делать, чтобы обойти своих соперников, каждого их них — и победить.

Блейн из Кендрика, Волк, вздрогнул, проснулся и угрюмо огляделся. Его красивое худощавое лицо было исполнено решимости.

Незаконный сын убитого герцога, он, сколько себя помнил, был вынужден сам пробивать себе дорогу в жизни и выживать всеми возможными способами. Его мать умерла, рожая его уже неживого брата-близнеца, через несколько мгновений после того как он сам появился на свет — и поэтому он не знал ни секунды материнской заботы. Со дня смерти отца, когда Блейну едва исполнилось девять лет, и последующего изгнания он должен был работать, сражаться, скрываться — для того, чтобы остаться в живых. Он оказался крепче, чем любой из противников, с которыми ему доводилось биться, и он давно не походил на того оборванного и голодного мальчишку, который прятался на сеновалах и деревьях, который однажды зимой чуть не замерз до смерти, а следующей весной чуть не утонул в бурном потоке реки, пока праздные зеваки стояли неподалеку и хохотали, глазея на него.

Сейчас это был настоящий мужчина, чье умение сражаться пользовалось спросом, чье будущее принадлежало только ему самому.

И он уже решил, каким будет это будущее.

Теперь он знал, как завоевать руку принцессы, как добиться своей цели. Судьба даровала ему сон и подсказала, что делать. Волшебное ожерелье Ниссы будет принадлежать ему. Подарок его будущей прекрасной жене.

Ничто и никто на этой земле — ни мужчина, ни женщина, ни зверь — не обладает властью, силой или средствами, чтобы встать у него на пути.

Когда прохладная темнота накрыла окрестности, Уиллоу незаметно — насколько это было возможно — проскользнула в полный суеты постоялый двор, известный под названием «Белый боров». После второго дня путешествия, совершаемого в одиночестве, она валилась с ног от усталости. Ей нужно было нормально поесть, потому что завтра она должна была достичь окраины Гиблого леса, где начиналась по-настоящему опасная часть ее путешествия. Сегодня я буду спать на постоялом дворе, в удобной постели, думала она, чувствуя страшный голод и боль в мышцах. Это поможет собраться с силами перед тем, что меня ожидает.

К облегчению Уиллоу, никто в «Белом борове» не обратил на нее особого внимания — ни дородный бородатый хозяин в своем засаленном мундире, ни сельчане, ни такие же, как она, путники, сидевшие там и сям в темном задымленном помещении, пропахшем вареным окороком, горелым салом и пролитым элем. Она замаскировалась под юношу: золотисто-рыжие волосы перевязала тесьмой и спрятала под шапку, стройные формы скрыла под грубой громоздкой коричневой одеждой и накидкой. Вымазала щеки грязью, натянула поношенные сапоги, сгорбилась. В худощавом молодом человеке, который сел за маленький столик в углу и заказал ветчину, картошку и эль, никто не признал красивую стройную женщину с очаровательными бледными веснушками на носу, чьи нежные губы и стройная шея вызывали вздохи желания у бесчисленных поклонников.

Обслуживающая девушка со стуком поставила перед ней на стол тарелку и ушла, не удостоив взглядом. Довольная тем, как гладко все пока идет, Уиллоу с жадностью накинулась на еду, искоса наблюдая за сидевшими вокруг, — и тут дверь трактира с резким стуком распахнулась и на пороге возник очень высокий широкоплечий мужчина с подстриженными черными волосами и окинул помещение долгим суровым взглядом.

Своей осанкой, выправкой и одеждой он походил на солдата. Но не это приковывало внимание к его сильному красивому лицу. У него были самые холодные, самые пронзительные глаза, которые когда-либо она видела, — черные как ночь, и такие же непроницаемые. Они светились умом на смуглом мужественном лице, слишком молодом, чтобы быть таким суровым. Этот человек не мог быть намного старшее ее, на четыре или пять лет самое большее, но выглядел он совсем не как мальчишка. Это был воин — мужчина, привыкший сражаться и побеждать, думала она, мужчина с разумом и сердцем воина. За одно короткое мгновение его взгляд, казалось, успел взвесить и оценить каждого находившегося в комнате, и когда он посмотрел на нее, девушка почувствовала глубоко внутри жаркий сладкий трепет.

Их глаза встретились лишь на мгновение, но она задохнулась, уверенная, что незнакомец догадался о ее маскараде. Не зная, что он может сделать, она уже протянула руку к кинжалу в ножнах, спрятанному под одеждой, но его взгляд миновал ее и продолжил быстрое и внимательное исследование пивного зала.

Он ничего не заметил. Все хорошо. Нет причин, чтобы твое сердце так колотилось, бранила она себя, но судьба распорядилась так, что единственный свободный столик стоял возле нее, рядом с гудящим огнем.

Она с усилием поднесла вилку к губам, когда мужчина прошел мимо и уселся за стол менее чем в пяти шагах от нее. Уиллоу не почувствовала вкуса еды, потому что невольно засмотрелась, как все девушки в зале забегали, засуетились и каждая стремилась первой обслужить его.

— Принесите мне супу, жареную утку и черного хлеба, — заказал мужчина. Голос был глубокий, отрывистый и решительный. — И думаю, я закажу и тебя тоже, прекрасная Ровена, — добавил он со смехом. — Иди сюда, милая.

Девушка, к которой он обратился, пронзительно засмеялась и откинула светлые волосы назад.

— Меня зовут не Ровена, сэр, а Мэтти, — сказала она преувеличенно серьезно, затем взвизгнула, когда мужчина потянул ее к себе на колени. Но, несмотря на крик, она совсем не выглядела недовольной. Она продолжала хихикать и очень широко открывала глаза, в то время как ее руки жадно обвили его шею.

— О, сэр, что же вы такое делаете?

— Узнаю тебя получше. Какая ты милая крошка, — заметил он с усмешкой, которая могла бы растопить снег. — Ты напоминаешь мне Ровену, которую я однажды знавал. Сочная девица. Интересно, ты такая же восхитительная на вкус, как и она, прекрасная Мэтти?

— Попробуйте и узнаете, сэр, — сказала девушка с вызовом и снова захихикала.

Уиллоу стиснула зубы и заставила себя снова обратить внимание на тарелку с едой. Несомненно, бедная Мэтти падет жертвой этой сладкоголосой болтовни и фальшивых комплиментов. По его красивым, ястребиным чертам, худощавому и мускулистому телосложению, твердому и властному виду, который он принимал так же непринужденно, как носил свою накидку, легко можно было догадаться, как он притягивал к себе женщин. Многих женщин.