При виде столь сногсшибательного великолепия Зенон, ранее не замечавший за собой особого пиетета ко всякого рода показушной мишуре, не удержался от довольно громкого: «Ух, ты!». Юноша тут же оценил талант Шимона Бен Иехуды преподносить товар, что называется, лицом, и еще до личного знакомства проникся к этому человеку особенным уважением. Откровенно говоря, в драгоценностях Зенон разбирался не очень уж чтобы, но природный вкус и врожденное чувство прекрасного, позволили ему сделать вывод, что в этом магазинчике выложены предметы, весьма отличающиеся в положительную сторону от того безыскусного ширпотреба, что в преогромных количествах можно найти в витринах прочих подобных заведений…

— Ой, шо я вижу! Не… мне снится! Сам господин поручик! — Невыносимо картавя воскликнул хозяин лавки. — Таки хто бы мог подумать, шо средь бела дня скромную лавку старого Шимона посетят такие уважаемые люди…

Шимон Бен Иехуда еще несколько минут рассыпался в комплиментах, при этом он как бы ненароком пару раз назвал посетителей «уважаемыми людьми». Его ничуть не смущало, что людьми в истинном понимании этого слова среди гостей был один лишь Зенон. Впрочем, данная оплошность ювелира ничуть не смущала огра. Зуур эр Шуур крепко облапил хозяина лавки, из чего Зенон сделал вывод, что эти двое являются, если не закадычными друзьями, то, как минимум, добрыми знакомыми.

— Дорогой, Шимон, я пока еще подпоручик. — Выпустил джуда из своих могучих объятий, Зуур эр Шуур, потом указал рукой на своего напарника. — Разреши представить тебе моего коллегу, более того, хорошего друга, молодого, но весьма перспективного офицера Зенона Мейлори.

Лишь теперь у Зенона появилась возможность рассмотреть хозяина ювелирной лавки во всех подробностях. Поначалу это помешал сделать блеск драгоценных камней, затем темпераментный огр со своими бурными выражениями восторга. Шимон Бен Иехуда оказался мужчиной лет за шестьдесят, не пышущий здоровьем, но довольно крепкий на вид. Был он не высок, не толст и не худ, практически лыс, так что Зенону приходилось лишь гадать, каким чудесным образом при такой подвижности с его головы не слетает кипа — небольшая вязаная шапочка, в которой всякий благочестивый джуд обязан щеголять едва ли не круглые сутки. Умное лицо, цепкий оценивающий взгляд темных глаз, легкая ироническая улыбка, невольно наводили на мысль, что этому человеку уже известно все на этом свете и удивить его уже ничем невозможно. Облачен Шимон Бен Иехуда был в белую рубашку, подвязанную у самого горла пестрым платком и черные брюки на подтяжках поверх рубахи. На ногах черные, начищенные до зеркального блеска остроносые ботинки.

— Ну как же, как же! — покачал головой ювелир, — отчаянного поручика нынче всяка распоследняя собака знает и уважает. Он у нас прямо-таки Самсон непобедимый: и души невинные вызволил из позорного плена ханьского, и наследника престола от неминучей беды избавил, и Лиин вытащил из огня. Кстати, как там она? Будете в госпитале, обязательно передавайте ей преогромный привет, а также искренние пожелания скорейшего выздоровления от старого Шимона. Душевная девушка и с пониманием, скажу вам…

Зенон слушал словоохотливого джуда и не переставал удивляться его исключительной осведомленности. Казалось бы, откуда ему знать о делах, находящихся вне пределов его профессиональных или бытовых интересов?

— Спасибо, старина, как только мы с Зеноном соберемся проведать Лиин, а это произойдет в самое ближайшее время, непременно передадим ей твои слова, — Зуур эр Шуур в довольно бесцеремонной форме оборвал приятеля. — Извини, Шимон, мы к тебе ненадолго, к тому же, только что вышли из-за стола, поэтому не забивай голову всякими политесами типа: «А не желают ли дорогие гости отобедать или выпить?» Давай-ка лучше сразу перейдем к делу.

— Таки шо ты такое говоришь?! — громко воскликнул явно возмущенный ювелир. — Это с каких же пор друзья отказываются пропустить стопочку-другую превосходного шнапса в компании старого Шимона?!

— Еще раз прошу прощения, — развел руками огр, — но ничего не поделаешь — служба. Обещаю как-нибудь заглянуть на огонек к своему корешу Бен Иехуде, поболтаем за жизнь, вмажем хорошенько, вспомним те стародавние денечки, когда оба мы были молоды и горазды на всякие глупости. А сейчас, дружище, подбери-ка нашему Зенону из твоей коллекции что-нибудь стоящее, только не забывай, что это не какой-нибудь мильёнэр, а простой рутанский офицер-трудяга.

— Можешь не объяснять, дорогой Зуур, — потирая ладошки ухмыльнулся джуд. — Даже с учетом алмазной звезды твой приятель стоит на данный момент не боле пятисот марок в месяц и в кармане у него сейчас всего-то от двухсот пятидесяти до трех сотен монет…

Зенон в очередной раз подивился смекалистости прожженного торгаша, ибо при нем в настоящий момент было действительно ровно триста марок, кои он и планировал потратить на покупку подарка.

— Ориентируйся на пятьсот, — небрежно бросил огр, — я добавлю, сколько не хватит. — Заметив удивление на физиономии коллеги, пояснил: — В качестве беспроцентной ссуды — отдашь, когда сможешь. К тому же, так они целее будут — мои благоверные страсть, как любят пошарить по карманам супруга — ни стыда, ни совести. Я уж туда и крыс подкладывал, и змей, и пауков гигантских — ничего не помогает. Все-таки возьму и приведу еще парочку из дальнего урочища, вот тогда они у меня попрыгают!

— Таки лучше выгони одну или сразу обеих, — резонно заметил Шимон. — Сбагри детям или внукам — пусть помучаются.

— Спасибо за совет, дорогой Шимон, но к великому сожалению, у нас — огров так не принято. Детишки давно живут своими семьями и, зная прескверный характер своих мамок, на пушечный выстрел к домашним очагам их не подпустят. Дети, ведь они на что годны? Деньги всю жизнь тянуть из родителей, да несуществующее наследство делить, а еще… — Не доведя до конца начатую мысль, Зуур эр Шуур осуждающе покачал головой, затем, со свойственной великаньему племени прямотой перешел к делу: — Короче, Шимон, в пределах вышеозначенной суммы, подбери-ка чего-нибудь стоящее для молоденькой девахи, в которую по уши влюблен мой друг Зенон.

— Да, да, — подхватил Зенон, — именно для молодой светловолосой, голубоглазой…

— Погодите, молодой человек, не суетитесь! — остановил юношу джуд. — Лучше сядьте вон на тот стул и нарисуйте перед своим внутренним взором образ этой особы.

Зенон недоуменно пожал плечами, в поисках поддержки и одобрения взглянул на ухмыляющегося огра и, получив великодушный кивок, мол, делай, как велено, проследовал к указанному стулу. Устроившись поудобнее на жестком деревянном сиденье, он закрыл глаза и старательно попытался представить Кайлу Ноумен. Легко сказать: «представить», да трудно сделать. Странное требование ювелира вывело нашего героя из равновесия до такой степени, что тот никак не мог собраться с мыслями и сосредоточиться. Перед его внутренним взором как назло начали появляться кривляющиеся и скалящиеся морды демонических созданий, затем промелькнуло бородатое лицо майора Тверда и произрастающий прямо из бородатых кущ выдающийся нос Ханка… За пару минут воспаленное воображение Зенона нарисовало множество портретов его новых, а также старых знакомых и приятелей, однако, как бы он ни пыжился, упорно отказывалось воспроизвести светлый образ той, в которую он был по уши влюблен.

— Да вы не нервничайте, юноша! — Услышал он успокаивающий голос пожилого джуда. — Расслабьтесь, постарайтесь выбросить все из головы. Как только успокоитесь, оно само придет.

Зенон попробовал последовать совету мастера Шимона и, действительно, посторонние лица, покривлявшись напоследок, начали отходить на задний план, потом и вовсе пропали из виду. Затем перед его внутренним взором сначала появилась милая мордашка улыбающейся Кайлы, затем девушка предстала перед ним в полный рост.

— А теперь, дорогой Зенон, — торжественно произнес ювелир, — можете таки открыть глаза!

Молодой человек незамедлительно последовал данному совету. В то же самое мгновение его нижняя челюсть, отвиснув от удивления, едва не стукнула пребольно по его могучей груди. Посреди комнаты стояла призрачная фигура его ненаглядной. Насколько мог судить юноша, размерами копия полностью соответствовала оригиналу.