Грим перебирает одним из своих ножей между пальцами, когда улыбается моему выпаду.

— Я прибыл только ради убийства. Будет довольно много убийств, верно?

— Уверен, что так и будет, — отвечаю я, перед тем как повернуть голову, чтобы позвать через плечо: — Выходите и поздоровайтесь со всеми. Я знаю, по крайней мере, одного человека, который умирает как хочет встретиться с Вами обоими.

Каждый из моих людей стоит в полной боевой готовности, все глаза направлены на окружающую темноту, ожидая увидеть тех, кто выжил вместе со мной.

Джеймс встаёт — свет фар от автомобилей резко привлекают внимание к его движению. Он нагибается и помогает Джейсону, больший мужик практически притягивает Джеймса к земле, когда старается приподняться, а его травмированные ноги неспособны удержать его вес.

— Спасибо за помощь, — произносит Джеймс, когда никто не предлагает помочь двум мужчинам.

Коул и Грим подходят ко мне, чтобы встать по обе стороны.

— Кто калека? — спрашивает меня Грим, его глаза избегают его брата и приземляются на Джейсоне.

— Джейсон Плуммер — глава этой обреченной операции, бывший лейтенант специальных авиационных служб и последний выживший член команды безопасности Джеймса.

— Огнестрельные ранения обеих ног? Так неудачно, — изрекает Коул. Все мы продолжаем развлекаться видом двух мужиков, которые на настоящий момент передвинулись не больше чем на несколько дюймов.

— У него неудачный рот, — предлагаю я в ответ.

— Ладно, как бы увлекательно это ни было, мы должны провести допрос и уходить отсюда, — Коул кивает одному из своих людей, и мгновением позже Джеймс освобожден от его обязанности нести калеку, а Джейсон поднят в воздух между двумя мужчинами, большими, чем он, и размещен на мягком заднем сиденье одного из автомобилей.

— Ген… — начинается Джеймс, когда приближается к нам троим, но затем поправляет себя. — Грим… — он один раз кивает своему брату в знак приветствия, а затем Коулу, — …я ценю помощь. Спасибо, что приехали за нами. Операция пошла со всем не так как планировалась. Наша разведка и команда были скомпрометированы.

Грим двигается вперёд и вторгается в личное пространство Джеймса.

— Мы прибыли не за тобой. Мы прибыли ради Люка.

Джеймс один раз кивает.

— Я знаю. Но я по-прежнему благодарен за помощь.

Оба мужчины одного роста и комплекции, и вблизи, несмотря на шрамы Грима, их родственное сходство весьма поразительно.

Грим не отступает. Его поза остается запугивающей и агрессивной, и все мы ждем, чтобы увидеть, — нападёт ли он по той простой причине, что просто может.

Джеймс может рассматривать Грима как своего брата, но мой травмированный друг видит, когда смотрит на свою семью, — только угрозу, которая нуждается в уничтожении.

— Вы закончили меряться членами, брат? — спрашивает Коул через минуту или около того, после наблюдения за двумя урожденными Реншоу. — Поскольку я бы хотел услышать всё об этом дерьмо-фесте, а затем вернуться в «Хантер Лодж».

— Просто немного повеселился, — отвечает Грим. — С моим братом от той же самой матери-шлюхи.

Он тыльной стороны бьёт по грудной клетке Джеймса в освобождающем жесте, но не сдерживает силу удара, перед тем как выдаёт через напряженную улыбку:

— Помимо того, мой член больше. Нам не нужно проводить измерения, — затем он поворачивается и широкими шагами отправляется к первому в колоне автомобилей, и его вездесущее перебирание ножа между пальцами бесцеремонно демонстрирует его навыки.

— Он изменит своё мнение, — предлагает Коул Джеймсу, когда Грим оказывается вне зоны слышимости. — Или нет. Думаю, это зависит от того, планируешь ли ты продолжать ошиваться рядом достаточно долго, чтобы выяснить это.

— Я никуда не уйду, — отвечает Джеймс, его глаза теперь направлены на тёмный внедорожник. — Он просто должен привыкнуть ко мне.

Прежде чем Джеймс начинает двигаться, чтобы последовать за Коулом к ведущему автомобилю, его глаза сталкиваются с моими. Даже в тени, я могу почувствовать их проникновенный взгляд, и я задаюсь вопросом: были ли его слова только для Грима. Что-то в моей груди сдвигается и перемещается, и мой монстр рычит, протестуя.

— Даже не думай упоминать о сестре Крэйвен, понял? — тихо требую я, когда Коул вне пределов слышимости. — Дочь Алека Крэйвена — моя, чтобы использовать так, как посчитаю нужным.

Джеймс медленно моргает, его пристальный взгляд пытается оценить мои мотивы, чтобы утаить эту информацию от моих людей и моих братьев, особенно от Коула.

— Как пожелаешь, — безучастно соглашается он. Затем прерывает зрительный контакт и шагает к машине, пока не занимает место сзади одного из лидеров — непосредственно позади Коула.

Изначально, что-то внутри меня хотело успокоить его насчёт Грима. Слова «он изменит своё мнение» были на кончике моего языка, но вместо этого я выдал это дерьмо и толкнул новое требование относительно девчонки, к которой у меня нет никакого интереса, помимо того, чтобы найти её и использовать для своей выгоды.

Я не трясусь над другими. Я не имею дело с любыми эмоциями, помимо: желания, потребности, жадности, похоти, а иногда гнева.

Что-то внутри меня отключает этот порядок. Я могу чувствовать это, и мой монстр тоже чувствует это. Он яростно бродит по своей клетке. Не зависимо от дерьма, что пузырится внутри моей груди, ни один из нас ни обрадовался этому.