OCR: Lara; Spellcheck: Valentina

Тейлор Райан «Нет розы без шипов»: ОАО Издательство «Радуга», Москва, 1998

Оригинальноеназвание: Taylor Ryan «The Esential Wife», 1997

ISBN 5-05-004581-9

Перевод: И. Файнштейн

Очередная весенняя буря бушевала над Лондоном с неутихающей яростью. Улицы превратились в непролазное болото. В залитых сточными водами трущобах Хеймаркета свирепствовали болезни, сотнями уносящие человеческие жизни. Однако бомонд тревожило лишь то, что непогода угрожала погубить великосветский лондонский сезон 1836 года.

Сезон начался около двух недель назад, и разочарованные матроны с дочерьми-дебютантками на руках оплакивали тщательно проведенную предварительную кампанию. Их не менее огорченные дочери, потерявшие надежду на удачный брак в свой первый сезон, рыдали над загубленной жизнью. Как прикажете скакать верхом по превращенной в море грязи Роттен-Роу или ходить по магазинам на затопленной Бонд-стрит? Как в такой ливень привлечь внимание потенциальных женихов к соблазнительным фигуркам, подчеркнутым восхитительно колышущимися юбками?

Подавляющее большинство аристократов предпочитало сидеть по домам, к бесконечной радости своих грумов и кучеров. В этот отвратительнейший день года только самый изобретательный ум мог найти предлог для невинной на вид прогулки подающей надежды на брак великосветской пары и добиться, чтобы затея принесла плоды. А именно это без особых усилий осуществила мисс Шэрон Бартли-Бейкон, да еще и представила дело так, будто идея зародилась в довольно пустой голове леди Лавинии Уайз, вдовствующей маркизы Эдерингтон.

В результате Джефри, лорд Уайз, трясся в тесном, душном фаэтоне, направлявшемся на Бонд-стрит, якобы по желанию матери. Дождь яростно хлестал по крыше и по несчастному кучеру, а маркиз сидел с суровым видом и в тысячный раз проклинал нелепое поручение. Подобный день более подходит для партии в пикет в клубе «Уайте» или сражения на рапирах с достойным противником в Королевской фехтовальной школе. Но вот он здесь, ублажает свою настырную матушку, сопровождая мисс Шэрон Бартли-Бейкон в бесконечно важной для нее поездке, цель которой – примерка в ателье мадам Говард.

Однако маркиз считал себя джентльменом, а джентльмен, по его понятиям, должен по мере сил выполнять желания матери. Правда, в данное время самым страстным желанием этой достопочтенной дамы – и, по-видимому, главным ее занятием – было женить сына, и не позднее конца года. А потом в кратчайший дозволенный природой срок он должен был оказаться привязанным к своевременно пополняемой детской.

Джефри прекрасно видел пока безуспешные попытки матери отправить его к алтарю именно с этой девицей и потому настороженно изучал ее из-под опущенных век. Мисс Шэрон Бартли-Бейкон начинала свой второй сезон и не была для него незнакомкой. Он сам никогда не искал ее общества, но не мог не заметить, как настойчиво она преследовала его при любой возможности. Размышляя над этим фактом, лорд Уайз сказал себе, что не выказывал мисс Бартли-Бейкон особого внимания в предыдущий сезон и не давал ей повода для ложных надежд.

Не собираясь пока жениться вообще, Джефри не мог не отдать должное мисс Шэрон, элегантной и аристократичной, от мысков грязных ботинок до промокшей шляпки. Ее наряд, несмотря на сырость, был безупречен, а подбитая мехом пелерина говорила о богатстве. Шэрон была единственной дочерью виконтессы Бартли-Бейкон и привыкла, что всем ее капризам потакают, стоит ей только открыть рот. Ни одна, даже самая высокопоставленная дама не могла позволить себе вычеркнуть Шэрон из списка гостей без риска немедленно оказаться предметом сплетен.

Джефри допускал, что мисс Бартли-Бейкон, с ее большими ярко-синими с зеленоватым оттенком глазами на маленьком сердцевидном личике, довольно хорошенькая. Вполне вероятно, в светских кругах, где они оба вращаются, ее считают красавицей. Однако ему хотелось бы видеть в ней больше искренности вместо тщательной продуманности поведения, подобающего, по ее представлению, кандидатке в супруги пэра. Ибо у Джефри не было никаких сомнений в том, что мисс Шэрон Бартли-Бейкон полна решимости преодолеть любые преграды, чтобы стать его женой… и следующей маркизой Эдерингтон. Он также совершенно не сомневался в том, что титул для нее важнее, чем муж.

– Должна признать, – капризно сказала Шэрон, откидывая со лба поля поврежденной бурей шляпки, – если бы не «тропический бал» у Таунсенда через две недели, я бы ни за что не отважилась выйти из дома в такую скверную погоду. Учитывая, как дорого стоят нарядные туалеты в наши дни, портниха должна была приехать ко мне, а не заставлять меня мокнуть под дождем.

Джефри скучающе приподнял брови, услышав лишенную всякой логики болтовню избалованной девицы.

– Я думаю, мисс Бартли-Бейкон, у мадам Говард слишком много заказчиков, чтобы оказывать такие услуги. Кроме того, неужели вы действительно предпочли бы, чтобы она, ради спасения от сырости ваших перышек, тащила под дождем бальное платье из шелка и атласа?

Шэрон не удостоила его ответом. Поскольку она не разделяет взглядов маркиза, лучше помалкивать, а не затевать спор. Сегодняшняя прогулка явно испортила настроение обычно невозмутимого лорда Уайза, которого и при благоприятных обстоятельствах нелегко соблазнить. Если бы не честолюбивые устремления и желание выгодно использовать любую возможность, Шэрон сама предпочла бы остаться в такой день дома. Да, решительно ни к чему выказывать раздражение перед мужчиной, которого домогаешься. Хотя ее ужасно раздражало, что он не соглашался ни с одним ее высказыванием.

Разглядывая элегантного мужчину, небрежно откинувшегося на кожаные подушки, Шэрон сложила губы в улыбку, так противоречащую ее настроению. Плохому настроению. Ну почему бы и ему не пожаловаться на скверную погоду?

Хотя плащ с двенадцатью модными пелеринами на плечах просто кричал о том, что его хозяин светский щеголь и бездельник, всякий, даже не слышавший об опасной ловкости маркиза в обращении со шпагой и о силе его кулаков, с первого взгляда заметил бы, что перед ним атлет и спортсмен. Всем также было известно, что, на зависть своим многочисленным приятелям, лорд Уайз владеет замечательной конюшней с чистокровными лошадьми.

Шэрон подавила раздражение, вызванное равнодушием маркиза, и изменила тактику. Изобразив более широкую и нежную улыбку, она отработанно захлопала ресницами, зная, что это ей очень идет, и жеманно произнесла:

– Я так благодарна вам за вашу доброту, лорд Уайз. Уверена, что никто другой не отважился бы сопровождать меня сегодня.

– О, полно вам, мисс Бартли-Бейкон. Я лично уверен в том, что лорд Карлтон или виконт Филпотс с готовностью предложили бы вам свои услуги. Но, увы, их не оказалось в доме моей матери, когда возникла эта срочная необходимость, – заметил Джефри, созерцая изящные золотые кисточки на своих высоких сапогах и ясно давая понять, что они интересуют его гораздо больше, чем дама, которую он сопровождает.

Шэрон не позволила себе ни отвлечься, ни злобно прищуриться, а мило надула губки.

– Теперь вы говорите так, будто сердитесь на меня, лорд Уайз. Там также не было никого, кто стал бы выкручивать вам руки, если бы вы отказались от поручения. Ни у кого просто не хватило бы сил.

Джефри пренебрежительно фыркнул.

– Мисс Бартли-Бейкон, это заявление заставляет меня усомниться в вашем близком знакомстве с моей уважаемой матушкой. Может, она и производит впечатление хрупкой женщины со слабым здоровьем, но я по собственному опыту знаю, что она способна отколотить меня шваброй по голове… даже если для этого ей придется взгромоздиться на табурет.