– О Господи, конечно, нет. Конечно же, нет, – ответила леди Лавиния, тщетно пытаясь подобрать утешительные слова для раздраженной девицы. У нее не было никакого желания еще больше омрачать свое утро спорами с Шэрон Бартли-Бейкон. Кроме того, предстояло устроить в доме неожиданную юную гостью, а потом еще бал у Таунсенда…

– Ничто не может огорчить меня, потому что я прекрасна, – сказала Шэрон скучающим голосом. – В Лондоне нет никого красивее меня. И не будет. – (Со стороны наблюдать такое тщеславное самовосхваление было довольно противно.) – Завейте девчонке локоны, и я одолжу ей одно из своих старых платьев для бала у Таунсенда. Она сможет завлечь какого-нибудь младшего сына, не имеющего шансов жениться более удачно.

– Мне говорили, что у нее есть платья… – Голос леди Лавинии замер, затем зазвучал с новой силой: – Хотя я сказала Джефри, что он не должен оставлять ее с пожилыми женщинами. Он должен проявить к ней некоторое внимание, иначе я вложу ему ума!

– Вряд ли у вас найдется что вложить, мама Лавиния, – сказала Шэрон, но неприкрытое оскорбление пролетело мимо ушей леди Лавинии. – Ничто не отвлечет Джефри от меня… тем более это маленькое ничтожество.

Роза стиснула зубы. Какая грубость – говорить о ней так, будто ее здесь нет! Как будто она… вещь! Поднявшись с дивана, она сбросила Вилли с колен.

– Напрасно вы так в этом уверены, – заявила она, распрямляясь.

Как ей хотелось швырнуть новость о помолвке в лицо этой избалованной девице, но, зная, что помолвка всего лишь обман, она прикусила язык. Будь это настоящая помолвка, она бы выпалила свою новость и рассмеялась в самодовольные глаза нахалки.

– Послушайте только эту девчушку, – язвительно сказала Шэрон и больно ущипнула Розу за щеку. – Вы такая робкая, Рози. Начнете заикаться и краснеть каждый раз, как какой-нибудь джентльмен только взглянет в вашу сторону. Предупреждаю, держитесь поближе к леди Уайз. Маркиз не удостоит вас… – она резко щелкнула пальцами под носом Розы, – своим вниманием. – Шэрон развернулась и выплыла из комнаты, чуть не наступив на Вилли. – Прочь с дороги, дрянной кот!

– О Господи, помоги нам всем, – фыркнула леди Лавиния, с ужасом глядя вслед Шэрон, затем повернулась к Розе и стала внимательно ее изучать. Она не боялась, что эта маленькая наивная девочка затмит Шэрон, но что-то в поведении Джефри вызвало ее тревогу. Конечно, ее сын не наделает глупостей в отношениях с этой девочкой, просто не хотелось, чтобы он отвлекался от намеченной ею цели. – Роза, подождите здесь, я найду кого-нибудь, кто проводит вас в вашу комнату.

Разъяренная Роза молча стиснула зубы. Ей все было ясно. До боли ясно. В этом доме ей не будет покоя. Леди Лавиния не скрывает своего недовольства навязанной гостьей и не станет заступаться за нее перед своей любимицей мисс Бартли-Бейкон. А эта ведьма, чтобы заполучить маркиза, готова растоптать всех, кто попадется на ее пути. Подобрав Вилли, Роза снова села на диван ждать, пока кто-нибудь вспомнит о ней и покажет ее комнату.

Она погладила пушистую голову кота.

– Надо подумать, Вилли. Это всего лишь временный выход из нашего бедственного положения. И еще следует позаботиться о моем бедном сердце. Оно уже рискует разбиться, ибо я по уши влюблена в человека, который вполне может оказаться самым худшим из повес.

Дом номер один на Лестер-стрит принял Розу в свои объятия, как любящая мать – дитя. Совсем не гулкий и не грозный, как можно было бы ожидать от такого большого особняка, будто смягчившийся с годами, он радушно принял бездомную девушку.

Два крыла дома, построенного в форме буквы X, предназначались для гостей и слуг, а два крыла – для семьи. Большое внимание уделялось и надлежащему обрамлению: тщательно распланированные сады с вымощенными дорожками дополняли на редкость обширную для города резиденцию. Каменный фасад был увит плющом. Высокие окна по бокам огромных дверей выходили в самую удивительную часть дома – парадный вестибюль. Купольная цветная фреска изображала Диану-Охотницу, а бесчисленные зеркала в массивных резных рамах многократно отражали свет и пространство, превращая вестибюль в роскошный театральный зал.

Высокие колонны, украшенные золочеными гроздьями фруктов и гирляндами цветов, стояли, как часовые, у входов в четыре коридора. Бесчисленные двери, резные и задрапированные, будто маршировали вдоль длинных коридоров. Похожие на сказочные пещеры гостиные, восхитительные маленькие салоны, романтичные альковы, встречающиеся тут и там, – все приглашало к исследованию. Если же гость уставал от архитектуры, можно было провести время в обширной портретной галерее, названной «Галереей славы» в напоминание о многочисленных предках, посвятивших себя служению короне. Именно здесь юная младшая горничная, приставленная к Розе, нашла свою подопечную.

– Леди Роза! Леди Роза!

Различив настойчивость в голосе горничной, Роза отвернулась от картины, которую изучала, и крикнула:

– Я здесь, Летти!

Летти в развевающихся юбках и фартуке ворвалась в галерею и чуть не столкнулась со спешившей к двери Розой.

– О, мисс, я уж думала, что никогда не найду вас. Мистер Хэмфри сказал, что его светлость ждет вас в библиотеке! – воскликнула Летти, тяжело дыша и обмахиваясь фартуком. – Говорит, что вы должны одеться для верховой прогулки, и поскорее.

– Верховой? О нет! Я еще не закончила амазонку! – Роза распахнула дверь и выбежала в коридор. – Ах, Летти, мне не следовало бездельничать здесь и разглядывать портреты. Еще не подшит жакет и не отделаны петли.

– Я уже все продумала, мисс. Мы выкрутимся, – объявила Летти, подгоняя свою подопечную вверх по лестнице. – Я нашла вполне подходящую коричневую юбку. Вместе с белой блузкой и зеленым коротким жакетом получится прекрасный костюм. Я еще завяжу вам галстук, какие носят джентльмены. Хороший камердинер из меня получится, мисс. И мы приколем перо к той кокетливой коричневой шляпке… и еще у вас есть полусапожки…

Вскоре, облаченная в импровизированный костюм для верховой езды, Роза легко сбежала по лестнице. Представив хмурого лорда Уайза, нетерпеливо меряющего шагами комнату, она поспешно прошла через обширный вестибюль. Завернув за угол к библиотеке, она поскользнулась на натертом полу и, чтобы не упасть, схватилась за дверную ручку.

Выходивший из комнаты Хэмфри испуганно ударил массивным жезлом об пол.

– Хм-м! – проворчал он и суровым взглядом выразил неодобрение такой детской неугомонности.

– Простите меня, Хэмфри, пожалуйста, – сказала Роза, тяжело дыша и едва удерживаясь от реверанса перед внушительным мажордомом. Поскольку он явно был не склонен к снисходительности, она осторожно прошмыгнула мимо него в библиотеку.

– Ну-ну, к чему такая спешка? – весело сказал Джефри и подошел к Розе, улыбаясь своей изумительной теплой улыбкой и протягивая ей руку.

Он был ошеломляюще прекрасен в облегающих лосинах, потертых сапогах для верховой езды и черном тончайшем сюртуке. На фоне темных стенных панелей из красного дерева он казался еще великолепнее.

Роза вдруг застеснялась и неуверенно вложила ладошку в его ладонь.

– Прошу прощения за то, что задержала вас, милорд, но у меня пока нет настоящего костюма для верховой езды, и пришлось импровизировать, – извинилась она, оглядывая свой костюм.

– О, не имеет значения, дитя мое, – успокоил он. – Мы же едем размяться, а не поразить бомонд. Ну, как? Вы смелая девочка?

Он нежно улыбнулся и легко коснулся указательным пальцем кончика ее носа.

– Да, конечно, – сказала Роза, осторожно высвобождая руку. Он обращается со мной, как с годовалым малышом, только начинающим ходить, с разочарованием подумала она, распрямляясь и поднимая голову, чтобы прибавить себе роста и, может быть, пару лет. – Да, лорд Уайз, я ужасно хочу отправиться на эту прогулку. Но… – После короткой паузы она добавила более решительно, как подобает взрослой: – Я должна позвать горничную.