Когда немцы поняли, что именно мы им всучили, то в Москву, невзирая на праздники, прибыл из Германии К. Риттер, посол по особым поручениям. Сталин принял его прямо на Новый год — в ночь с 31 декабря 1939 г. на 1 января 1940 г. Стенограмма переговоров Риттера со Сталиным свидетельствует, что Риттер сходу "взял быка за рога" (это Риттеру так казалось, а на самом-то деле упомянутый выше агент, который в то время уже работал в посольстве Германии в Москве, успел сообщить своему куратору в ГРУ, какие претензии Риттер намеревается выдвинуть Сталину. — A.M.).

"Риттер заявляет, что он будет касаться только крупных вопросов. Его интересует поставка железа и железной руды, связанная с большими поставками в Советский Союз оборудования, которое содержит очень много металлов. Вначале немецкая сторона просила 4 млн. тонн железной руды и 5 млн. тонн лома. Далее выяснилось, что металла потребуется в связи с большими заказами очень много, во всяком случае больше, чем предусмотрено ранее. Советская сторона заявила нам 3 млн. тонн железной руды с содержанием 38,42 % железа. Это содержание железа не удовлетворит немецкую сторону. Риттер просит поставить полтора миллиона тонн железной руды с 50 % содержанием железа. Кроме того, 200 тыс. тонн чугуна и 200 тыс. тонн лома. Он заявляет, что поставляемое железо и чугун будут возвращены обратно Советскому Союзу готовыми изделиями.

Тов. Сталин отвечает, что советская сторона не может выполнить требования немцев, т. к. наша металлургия не имеет техники обогащения руды и советская промышленность потребляет сама всю железную руду с высоким содержанием железа. Через год советская сторона, может быть, будет иметь возможность поставить железную руду с большим содержанием железа, но в 1940 г. этой возможности не имеется. Немецкая сторона имеет хорошую обогатительную технику железной руды и может потреблять железную руду с содержанием железа 18 %"".

Далее Мухин поясняет уже как профессиональный металлург: "Автор закончил металлургический институт с "красным дипломом", поэтому ответственно заявляет: так "отбить наезд" Риттера, как это сделал Сталин, мог только очень хороший инженер-металлург, поскольку в те годы обогащением руды только-только начали заниматься и не каждый металлург об этом знал".

Сталин настолько глубоко знал многие отрасли экономики, науки, военного дела, культуры и искусства, что его советы и рекомендации воспринимались с искренней благодарностью даже академиками. Мало кто из его современников мог профессионально спорить с ним по тончайшим нюансам тех или иных достижений науки, конструкторской мысли, экономической деятельности, не говоря уже об истории и политике. Его высочайшую компетентность в вопросах политики, экономики, науки и культуры отмечали многие из его современников.

Вот еще один небольшой пример, на этот раз из области политики. Ныне живущие среди нас академики Российской академии образования Д.В. Колосов и В.А. Пономаренко из многих трудов Сталина проанализировали всего две статьи:

"О политической стратегии и тактике русских коммунистов" (1921 г.) и "К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов" (1923 г.). И сделали следующий вывод: "Если оценивать содержание этих работ по общепринятым в науке критериям, то выводов здесь больше, чем на очень сильную докторскую диссертацию по специальности «политология» или, точнее, "политическая технология". Причем своей актуальности они не утратили спустя много лет. Здесь нет «красивых» слов, ярких образов «высокого» литературного стиля — только технология политики".

А это означает, что уже в начале 1920-х гг. Сталин был более чем сильным доктором философии или политологии, а точнее, мог бы претендовать как минимум на звание члена-корреспондента Академии наук!

Точно таким же более чем сильным доктором наук Сталин был и в области экономики, техники, военного дела, геополитики и т. д. И это, подчеркиваю, многократно отмечали как его друзья, так и недруги, причем и отечественные, и зарубежные.

Только такому самовлюбленному индюку и демагогу, как Троцкий, а также его прошлым и современным «наследничкам» в лице резвых на перо, но тугих даже на элементарную мысль всякого рода «исследователей» могло прийти в голову обозвать Сталина "недоучившимся семинаристом" или "гениальной посредственностью". Ничего себе "посредственность"!

То, что было построено под руководством этой "недоучившейся гениальной посредственности", выдержало и страшнейший катаклизм Второй мировой войны, и бесчисленные штормы холодной войны, и беспрецедентную глупость на редкость убогих в интеллектуальном смысле преемников, и сильнейшие ураганы перестройки и постперестройки, сохраняя (пока еще!) за Россией кровью выстраданное право именоваться державой!

Так строят истинные гении — гении созидания! И им дипломы о "поверхностном образовании" не нужны!

Болтовня на эту тему началась едва ли не сразу после октября 1917 года. Инициатором этой болтологии был все тот же треклятый "бес мировой революции" Троцкий. Впоследствии этот бред сивой кобылы попытался реанимировать Хрущев и его присные из числа борзописцев от истории. Поразительно, но в последнее время эту нелепость стал пропагандировать даже известный писатель В.В. Карпов. В своей книге «Генералиссимус» он так представил роль Сталина в октябре 1917 года: "На совещании ЦК ещё 16 октября по предложению Ленина создается "Военно-революционный центр" из пяти членов, в который входили Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Бубнов и Сталин (обратите внимание на порядок перечисления фамилий у Карпова. — А. М.). Вообще было два руководящих центра: "Военно-революционный комитет" в Петербурге и "Военно-революционный центр" всероссийского масштаба. Всероссийским восстанием руководил Ленин, а в Петербурге — Троцкий". И Карпов делает неверный вывод о том, что-де роль Сталина в этот период была еще скромной. Правда, сопровождает его неуместным реверансом в адрес Сталина: "Такова правда… Я не пытаюсь ни унизить, ни возвысить его, привожу только факты".

Сталин был избран во Всероссийский центр по руководству восстанием (в то время его еще называли практический центр по организационному руководству восстанием) 16 октября 1917 г., то есть за девять дней до восстания. Причем он был избран на заседании ЦК, на котором присутствовали 25 человек — кроме членов ЦК, представители Петроградского комитета, военной организации, фабзавкомов, профсоюзов, железнодорожников. Ленина на этом заседании ЦК не было. В то время он скрывался в Разливе. В Петроград прибыл в ночь с 24 на 25 октября 1917 года. Действительно, в практический центр по организационному руководству восстанием было избрано пять человек, только вот перечислил их Карпов в лживом порядке — на самом деле, если строго по протоколу, то выглядело это так: Свердлов, Сталин, Дзержинский, Бубнов, Урицкий. Ясно же, что среди этой пятерки Сталин — второй, а вот Троцкого в состав практического центра по организационному руководству восстанием никто не избирал. Зачем же фантазировать? Неужели нельзя было заглянуть в труды Сталина, чтобы уяснить элементарные вещи. Ну хотя бы в текст речи Сталина "Троцкизм или ленинизм?", которую он произнес 19 ноября 1924 г. на Пленуме ЦК ВКП(б), в работе которого принимал участие и сам Троцкий, тогда еще являвшийся членом Политбюро. Ведь "… никакой особой роли ни в партии, ни в Октябрьском восстании не играл и не мог играть Троцкий, человек сравнительно новый для нашей партии (дело в том, что Троцкий примкнул к большевикам лишь в августе 1917 г., тогда как Сталин в большевиках с 1903 г. — А. М.). Он, как и все ответственные работники, являлся исполнителем воли ЦК (то есть Сталина. — А. М.)… Стоило Троцкому нарушить волю ЦК, чтоб лишиться влияния на ход дела".

Но Сталин всегда был Сталиным, то есть человеком и политическим деятелем исключительно объективным. Естественно, что он открыто признал вклад Троцкого в победу октябрьского восстания: "Нельзя отрицать того, что Троцкий — хорошо дрался в период Октября… Но в период Октября хорошо дрался не только один Троцкий… В период победоносного восстания… нетрудно драться хорошо". Кстати говоря, Сталин и впоследствии не скрывал роли Троцкого ни в октябрьских событиях, ни в Гражданской войне. В 1936 году вышла книга, посвященная истории Гражданской войны. И несмотря на то что Сталин и Троцкий к этому времени были уже смертельными врагами, Иосиф Виссарионович распорядился, чтобы фотографии Троцкого были опубликованы в этом труде.