Пальцы Флэндри танцевали по панели управления. Судно, хотя и принадлежало к классу «комета», давно устарело. За отсутствием хорошего бортового компьютера пилоту приходилось вручную управлять посадкой. Впрочем, задача особых трудностей не представляла. Во время свободного падения вокруг Регина Флэндри получил все необходимые данные, и теперь ему оставалось только внимательно следить за приборами и направлять соответствующим образом гравитационный ускоритель. Корабль был его партнером, вместе они исполняли космический танец, а Вселенная аккомпанировала им. За работой Доминик и вправду насвистывал мелодию вальса.

Но бдительности не терял. Слабая вибрация энергетического поля, шум и острый, химический запах вентиляции, величина искусственной силы тяжести постоянно находились в центре его внимания. От напряжения начало шуметь в ушах.

Пристегнутая на соседнем сиденье, Джана громко произнесла:

— Смотри, где центр! Ты отклонился в сторону.

Флэндри посмотрел на девушку. Даже в этот напряженный момент ей удавалось выглядеть привлекательной.

— Конечно, отклонился.

— Почему?

— Разве не понятно? Внизу происходит что-то очень странное. Мне бы не хотелось влипнуть. Лучше мы слегка посторонимся. — Он усмехнулся: — Впрочем, я не прочь продолжить наши игры…

Лицо Джаны посерьезнело:

— Если ты собираешься выкинуть какую-нибудь шутку…

— О-о, только, пожалуйста, без бабьего визга. — Флэндри снова вернулся к пульту управления и приборам. Его голос, однако, продолжал объяснения: — Я тебе удивляюсь. Серьезно. Ты же не только красивая женщина, но еще и опытная проститутка. Должна понимать, что в любом деле самое главное — разведка. Думаю, нам лучше сесть вон в тот кратер — видишь? Там наверняка твердая почва, хотя, прежде чем выключить двигатель, нужно будет сделать лучевую проверку. Если повезет, те странные штуки, что летают над головой, примут нас за метеорит. Кто знает, может, это мини-планеты, а может, что-нибудь поопаснее. В любом случае лучше с ними не связываться. Я собираюсь оставить тебя на борту и хорошенько осмотреться. Если никакой опасности нет, мы подлетим поближе. Интересно, какому высоколобому типу, чтоб ему пусто было, понадобилось заменить микродвигатели на бутылки с кислородом?

Флэндри обнаружил подмену только на подлете к Регину, когда обследовал собранное Аммоном оборудование. В обычном разведывательном полете у пилота нет необходимости в личных летательных средствах. Вынужденная посадка не принимается в расчет даже как последнее средство спасения. Поэтому микродвигателей нет в аварийном снаряжении: если уж ты нарвался на неприятность, вряд ли они помогут тебе выпутаться.

«Нужно было все тщательно проверить еще при погрузке на планете Восемь, — подумал он. — Никогда нельзя полагаться на слово. Макс Абрамc бы за такое с меня три шкуры спустил… Что ж, похоже, сотрудники разведки, подобно остальным смертным, должны учиться на собственных ошибках».

Вогнав Джану в краску своими насмешливыми замечаниями, Флэндри начал серьезно подумывать о том, чтобы прервать экспедицию на Велунд. Но предпринять вторую попытку слишком сложно. Как объяснить начальству, что корабль задержали две поломки подряд? И разве можно ждать большой опасности от куска голого камня?

Как ни странно, таинственные процессы, которые ему пришлось наблюдать с орбиты, только увеличили, его решимость подлететь к планете. Впрочем, возможно, в этом не было ничего странного. Ему страстно хотелось действовать. Нельзя забывать, что он был в том возрасте, когда больше всего на свете боишься показаться испуганным сидящей рядом девушке.

Обостренные чувства подсказали Флэндри, что в первый раз с начала путешествия его спутница дрожит от страха. Неудивительно для создания, которое всю жизнь провело в комфортабельных городах и не имело возможности познакомиться с глубоким космосом.

Теперь же им предстояло столкнуться с настоящей тайной: целая страна роботов, которые в течение многих веков находились в пассивном ожидании; линии электропередач, протянувшиеся во всех направлениях на сотни квадратных километров; старинные здания; странные, никем не виданные машины, напоминающие монстров из дурных снов. Пугающая картина, ничего не скажешь. Будь экспедиция законной, Флэндри бы следовало вернуться за подкреплением. Но в данных обстоятельствах приходилось действовать на свой страх и риск. Попросту говоря, он испытывал жалость к Джане. Хотя по способности к любви, нежности и состраданию его спутница находилась на уровне отбойного молотка, она была красива (тоненькая, миниатюрная, с правильными чертами лица; голубые глаза размером походили на блюдца, а золотистые волосы по цвету напоминали мед), а красота в глазах любого мужчины может сойти за нравственное достоинство. За исключением спора о том, кто должен готовить пищу, — тут, вне всякого сомнения, Доминик проявлял куда больше умения, — Джана выносила лишения корабельной жизни с неизменным добродушием. В течение трех недель полета начинающая космическая путешественница щедро одаривала компаньона своим искусством, которое принесло ей на Ирумкло заслуженное признание. Несмотря на скудное образование, у нее хватало живости ума занять Флэндри веселой болтовней. Тот, в свою очередь, позволил себе роскошь слегка влюбиться в очаровательную девушку, совсем позабыв о том, что она вполне может оказаться врагом. Он чувствовал себя в долгу перед этой женщиной: никогда еще разведывательный рейс не доставлял ему столько удовольствия.

Но сейчас Джана очутилась лицом к лицу с истиной, которая рано или поздно открывается каждому, кто попадает в открытый космос: единственный достоверный факт, известный нам о Вселенной, состоит в том, что она безжалостна. Доминику захотелось утешить свою подружку.

Однако судно уже входило в атмосферу. Сильный гул начал проникать сквозь вибрирующую оболочку.

— Давай, «Джеки»! — умолял Флэндри. — Будь хорошей девочкой.

— Почему ты всегда называешь корабль «Джеки»? — спросила Джана, явно стараясь отвлечь себя от вида надвигавшихся горных кряжей.

— «Якобини-Циммер» звучит слишком длинно, а из начальных букв мне не удалось составить ничего непристойного, — ответил он, а про себя подумал: «Я бы предпочел не спрашивать о том, как тебя звали в детстве. Боюсь услышать рассказ о каком-нибудь, скажем, Эрминтруде Баглвейте, который вложил деньги в такую-то компанию, а также финансировал разработку пластических операций…» — Помолчи, пожалуйста. Мне предстоит ювелирная работа: разреженный воздух означает ветры высоких скоростей.

Двигатель выбивался из сил. Внутренняя центрифуга не успевала компенсировать наклон — кабину начало покачивать. Флэндри молниеносно двигал руками, нажимал на педали, время от времени произносил приказания центральному компьютеру, полному, надо сказать, идиоту. Такого рода работу ему приходилось делать и раньше, часто в более сложных условиях. Он бы спокойно посадил корабль…

И тогда прилетели птицы.

Стая неожиданно выскочила из-за серой, быстро движущейся тучи. Джана завизжала. Металлические существа ярко сверкали в лучах Мимира и серпа Регина, видневшегося на горизонте. На широких рифленых крыльях неслись продолговатые туловища, гротескные хвосты, клювы и лапы. Каждая птица была значительно меньше корабля, однако вместе их было более двух десятков.

Стая пошла в атаку. Птицы не могли причинить судну прямых повреждений. Их тельца били и царапали обшивку, отчего та нещадно гудела. Но хоть и хрупкая по стандартам космических кораблей, «комета» была построена с расчетом на гораздо более сильные удары.

И все же судну пришлось очень плохо. Кружась вокруг корабля, птицы закрыли обзор. Они, что еще хуже, испортили радар, лучеиспускатель, датчики приборов. Флэндри был вынужден пилотировать вслепую. Летательный аппарат сильно кренило от ветра.

Доминик пытался отстреливаться из единственной расположенной на носу пушки. Одна металлическая тварь разлетелась на куски, другая, с разорванным крылом, вошла в штопор и разбилась. Птиц, однако, от этого не стало меньше, и они действовали стремительно.