Время опять продолжило свой бег урывками. Боль пронзала мою голову, как молния тучи, разрастаясь и сжимаясь вместе с биением сердца. Где-то надо мной Лэнс Леонард произнес:

- Отличное убежище устроил себе здесь Карли. Я бывал тут много раз. Он разрешает мне пользоваться этим местом. Я всегда оказываюсь здесь, когда он уезжает. Отличное местечко для дам.

- Не шуми, - голос принадлежал Фросту.

- Я просто объясняю. - В голосе Леонарда прозвучала обида. - Я знаю это место как свои пять пальцев. Могу достать для вас все, что хотите: любой вид водки или вина.

- Я не пью.

- И я тоже. Принимаете наркотики?

- Да, я принимаю наркотики, - горько произнес Фрост. - А теперь замолчите. Мне надо подумать.

Леонард умолк. Некоторое время я пролежал в тишине, хотя она и не была благословенной. Горячие лучи солнца жгли мое лицо, сквозь веки плыли огненно-красные круги. Когда я попытался приоткрыть глаза, солнце пронзило мою голову скальпелем.

- У него только что дрогнули ресницы, - сказал Леонард.

- Надо взглянуть на него.

Подошвы башмаков зашуршали по цементу. Тяжелым носком кто-то ткнул мне в бок. Леонард присел и оттянул одно мое веко. Я закатил глаза.

- Он все еще без сознания.

- Обрызгай его водой. С другой стороны бассейна есть кран.

Я почувствовал, как вода полилась на мое лицо, сначала горячая, потом теплая. Я позволил, чтобы немного воды попало мне в рот.

- Все еще без сознания, - угрюмо констатировал Леонард. - Что, если он не проснется? Что мы тогда будем делать?

- Это проблема вашего друга Штерна. Впрочем, Арчер придет в себя. Он - крепкий орешек, сплошные кости, с головы до ног. Мне порой хочется, чтобы он не проснулся.

- Карли давно уже должен был бы приехать. Не думаете ли вы, что его самолет разбился?

- Да, я думаю, что его самолет разбился. И это превращает вас в проклятого сироту. - В голосе Фроста прозвучало шипение гремучей змеи.

- Вы опутываете меня, правда? Ведь это правда? - Леонард был напуган.

Фрост ему не ответил. Опять воцарилась тишина. Я не открывал глаз, но пошевелил мозгами. После довольно долгого промежутка времени мне удалось, ценою усилий, шевельнуть пальцами правой руки, а также и пальцами ног. Это меня очень ободрило.

За стеной зазвонил телефон.

- Клянусь, это Карли! - весело воскликнул Леонард.

- Не отвечайте. Мы будем тут сидеть и гадать, кто это такой.

- Ваша ирония неуместна. Может ответить Флейк. Он смотрит телевизор.

Телефонные звонки прекратились. Отодвигающаяся стена, шипя, раздвинулась. Человек со скрюченной физиономией сказал:

- Это Штерн. Он в Викторвилле. Хочет, чтобы за ним приехали.

- Он все еще на проводе? - спросил Леонард.

- Да, хочет с вами поговорить.

- Идите и поговорите с ним, - разрешил Фрост. - Утешьте его в его несчастье.

Шаги затихли. Я открыл глаза, посмотрел в сияющее голубое небо, на котором заходящее солнце висело как перевернутая раскаленная сковородка. Постепенно я приподнял голову, в которой громко пульсировала кровь. Мигающий отраженным светом овальный бассейн с трех сторон был огорожен забором из стекловолокнистых плит, а с четвертой стороны - стеклянной стеной дома цвета саманных построек пустыни. Между мной и бассейном в алюминиевом шезлонге под голубым зонтиком сидел Фрост, полуотвернувшись от меня и прислушиваясь к говору, доносившемуся из дома. Автоматический пистолет свисал в его вялой правой руке.

Я потихоньку сел, целиком опершись на руки. Перед глазами стоял красный туман. Усилием воли я сфокусировал взгляд на шее Фроста. Она была похожа на костлявую ощипанную шею цыпленка, которую легко свернуть. Я подтянул под себя ноги. Они с трудом слушались меня, один ботинок поскреб по цементу.

Фрост услышал этот негромкий звук. Его глаза качнулись в мою сторону. Он вскинул пистолет. Я продолжал ползти в его сторону, с меня капала покрасневшая вода. Он вылез из шезлонга и попятился к дому. - Флейк! Иди сюда.

Скрюченный человек появился в открытой части стены. Я не очень хорошо соображал, движения мои были замедленными. Я поднялся, попытался сделать рывок к Фросту и тут же упал на колени, не дотянувшись до него. Он ударил меня ногой по голове, от удара я не смог увернуться, реакция у меня напрочь отсутствовала. Небо для меня опять вспыхнуло огнями. Меня ударило что-то еще, и небо опять потемнело.

Я летел в черном пространстве, зацепившись за какой-то небесный крюк над освещенными местами. Я мог смотреть вниз и все очень четко видеть. Фрост, Леонард и Скрюченный стояли над распростертым на полу человеком и лживой болтовней пытались охмурить друг друга. Мне, во всяком случае, этот разговор казался неискренним. Мысли сверкали в моем мозгу как яркие слайды в проекторе. Голливуд начинался, как бессмысленная мечта. Его изобрели, чтобы делать деньги. Но он разрастался усилиями оборотистых людей и укреплялся, захватывая все новые окружающие ландшафты. К северу и к югу, вдоль берега, на восток - через пустыню и континент. И вот теперь мы оказались с мечтой, но без смысла. Голливуд превратился в кошмар, с которым нам пришлось мириться. Глубокие мысли.

В замешательстве я понял, что тело на полу принадлежит мне. Я опять спустился на грешную землю и проник в свое тело, как мышь, которая до этого находилась в огородном пугале. Тело было мне знакомым, даже удобным, если не считать протечек. Но со мной что-то произошло. У меня начались небольшие галлюцинации и появилось чувство жалости к себе, похожее на голубой, желанный бассейн, в котором мог утонуть, человек. Я нырнул в него. И даже доплыл до другой стороны. Но в бассейне оказалась морская щука, голодная, она хотела отгрызть мои мужские прелести. Я вылез из бассейна.

Я пришел в себя и увидел, что не двинулся с места. Фрост и Леонард ушли. Скрюченный сидел в алюминиевом шезлонге и наблюдал, как я сажусь. Он разделся до пояса. Черная шерсть клочьями покрывала его туловище. У него были груди, как у самки гориллы. В своей лапе он держал неизменный пистолет.

- Так-то лучше, - произнес он. - Не знаю, как вы, а пятипалый Флейк намерен войти в помещение и посмотреть немного телевизор. Это поинтереснее, чем смотреть здесь, на дверные петли.

Похоже было, что я иду на ходулях, но я сумел войти в дом, пройти через большую, низкую комнату в другую, поменьше. Она была обита мореным деревом, в ней доминировал слепой глаз телевизора. Флейк указал своим пистолетом на кожаное кресло, стоявшее возле телевизора.

- Садитесь здесь. И найдите мне вестерн.

- А если я не сумею найти такого фильма?

- В это время дня они всегда показывают вестерны.

Он оказался прав. Мне показалось, что я очень долго просидел, слушая топ-тол и пиф-паф. Флейк сидел рядом, перед экраном, восторгаясь простыми добродетелями, которые побеждают простое зло с помощью кулаков и пистолетов в романтической сельской среде. Старый сюжет повторялся в фильме, как у дурачка повторяется мечта об осуществлении желаний. Во время перерывов для рекламы комментатор лез из кожи, чтобы создать новые механические пожелания. Он ссылался на полковника Риско, который призывает покупать Пампушечки. Они - чмок-чмок вкусненькие, чмок-чмок питательные. Дети, доставайте сверхсекретные значки членов общества Пампушек. Вы по-лю-би-те Пампушки.

Время от времени я разминал руки и ноги и пытался восстановить свою волю. На телевизоре стояла настольная лампа. У нее была массивная бронзовая подставка, и выглядела она достаточно увесистой, чтобы послужить в качестве оружия. Если я соберусь с духом, а Флейк на пару секунд отвлечется от своего пистолета…

Фильм закончился целомудренными объятиями, которые вызвали слезы на глазах у Флейка. Или же его глаза слезились от напряжения. Пистолет провис между его расставленных колен. Я встал и схватил лампу. Она не была такой тяжелой, как казалась. Но я все равно стукнул его по башке.