Том был свидетелем этого прежде, а теперь настала его очередь. Ему было дурно. Как день так быстро мог превратиться из триумфа в самую настоящую катастрофу? Он посмотрел на свои часы.

«Иисус», ― подумал он, ― «нет даже и десяти, а я уже в оплачиваемом отпуске».

Девушка, стоявшая у кулера с водой, быстро схватила телефон, когда он приблизился к ее столу. В этот раз никакой улыбки. Она даже не взглянула на него.

В настоящий момент Том не мог дождаться момента, когда зайдет в лифт и выберется отсюда. Он почти достиг последней линии столов репортеров, когда раздался голос с конца ряда.

― Эй, Том! ― это был Ангус Бойл, самопровозглашенный туз криминальных репортажей. ― Ты из мрачного старого севера, ― напомнил он ему. ― Знаешь Грейт Мидлтон?

Насколько странным это было? На вершине его величайшего унижения, он получил своевременное напоминание о своем прошлом.

― Да, ― промямлил Том. ― Я жил там годами ранее. Уехал, когда еще был ребенком, но я занимался областью для местной газеты, прежде чем переехал сюда.

― Это твой родной город?

― Был. Это на самом деле деревня.

― На что похожа?

Какого черта Бойл спрашивает его об этом? Ничего там никогда не происходило, и даже с натягом нельзя было назвать местом для проведения отпуска.

― Маленькая, ― все, что он смог предложить в качестве ответа. ― Полусельская местность с фермами на каждом конце, ― он видел, что Бойл все еще заинтересован, так что подумал, что стоит приложить больше усилий. ― Одна младшая школа, четыре паба, сельский клуб, там живет около двенадцати сотен людей. Почему ты спрашиваешь?

Бойл фыркнул.

― Ты что не читаешь свою чертову газету?

Том читал ее сегодня утром, но его интерес сконцентрировался на первых пяти страницах, на которых рассказывалось о предположительном падении Тимоти Грейди.

― Пропала молодая девушка, ― сказал Бойл как ни в чем не бывало, как склонны делать все журналисты. ― Они говорят, что он сделает это снова. Ловец детей.

Официальное прозвище, данное убийце детей таблоидами, было «Жнецом», но между собой журналисты и офицеры полиции называли его Ловцом детей, используя грубый мужской черный юмор, так чтобы им не приходилось размышлять о реалиях дела.

― Она какая по счету? ― спросил Бойл. ― Девушка №5?

Том кивнул.

― Да, ― согласился он. ― Девушка №5.

***

― Как все прошло? ― спросил ее Малколм при всех.

Хелен пыталась сдержать ярость, но ее голос дрожал от гнева и все в отделе новостей повернулись посмотреть на нее, когда услышали его.

― В следующий раз, как ты пошлешь одного из нас на «стук смерти», потому что получил наводку от своего дружка в полиции, убедись, что они сначала сказали чертовым родителям!

― О, боже, ― покраснел Малколм. ― Я думал, они знают.

И он понял, что все его репортеры сейчас смотрят на него.

― Нет, ― проинформировала она его. ― Они не знали!

Хелен на своей шкуре узнала, как быстро полиция рассказала местному редактору газеты о преждевременной кончине молодого Ли Уоллеса, и как медленно те информируют собственную мать, которая не имела понятия, почему репортер из «Вестника» стучится в ее дверь тем утром, запрашивая интервью. Хелен быстро извинилась и ушла, пробормотав, что все это было ошибкой.

― О, дерьмо, ― добавил Малколм, не выглядя самим собой.

― И когда они, наконец, проинформируют ее, ― добавила она, ― не посылай меня туда обратно!

― Нет, ― быстро ободрил он ее, ― не пошлю.

Малколм затем отступил в свой офис и оставался там остаток дня.