Глава 21

День четвертый

Хоть и «команда балласта» теперь работала над другим делом, их присутствие на утренних брифингах все еще было обязательным, на случай, если им придет в голову какая-то идея, которая поможет в поисках Мишель Саммерс. Детектив суперинтендант Трелоу давал им всем то, что он считал таким необходимым пинком под задницу.

― У нас было двадцать пять детективов, работающих над делом и все же ни одной зацепки, стоящей хоть йоту, ― сказал он им. ― Так не пойдет и это должно прекратиться. До сих пор, мы все спали за рулем, ― под этим, он, конечно же, имел в виду, что они уснули за рулем, ― так что отныне, я стану проводить утренние брифинги самолично, каждый день, пока дело не прояснится.

Он знал, что они этого не оценят.

― Мысли, джентльмены? ― потребовал он.

Последовала долгая пауза, в течение которой Трелоу гадал, собирается ли каждый в самом деле игнорировать его.

Наконец, констебль Скелтон нарушил молчание.

― Ну, ― произнес он, ― кто-нибудь вообще задумывался, что это может быть не Ловец детей?

― Пожалуйста, не используй это оскорбительное прозвище в этой комнате, ― сказал ему Трелоу.

Скелтон продолжил как ни в чем не бывало.

― Я имею в виду, есть отчим, не так ли?

― Да, ― подтвердил старший инспектор Кейн. ― Есть.

― Ну, вот, ― сказал Скелтон с некоторой категоричностью. ― Это стоит этого.

― Стоит чего именно? ― спросил Трелоу.

― Рассмотрения, сэр, ― нахмурился Скелтон. ― Ну, я имею в виду, если есть отчим и девушка, которой сколько? Четырнадцать?

― Пятнадцать, ― поправил его старший инспектор Кейн.

― Еще лучше, ― многозначительно кивнул Скелтон. ― Пятнадцать. Все эти гормоны, она не знала, что с ней происходит и для чего, и он, перед которым девушка проходила все время, и они не были кровными родственниками, ― пожал плечами Скелтон. ― Его женушка ― не красотка, тем более, ― он огляделся вокруг, будто хотел получить поддержку своего мнения. ― Ну, я имею в виду, эту версию стоит рассмотреть, не так ли?

Некоторые из мужчин усмехнулись. Детектив суперинтендант не показал никаких эмоций.

― Он водитель грузовика, верно? ― это был сержант Брайан, заговоривший неожиданно.

― Да, так и есть, ― подтвердил Кейн.

― Ну вот, ― сказал Скелтон.

― Что вы подразумеваете под этим, констебль? ― спросил Трелоу.

― Большинство из них грязные извращенцы, для начала, ― ответил ему Скелтон. В команде раздалось еще больше смешков, которым явно все это нравилось. ― Все то время, что они проводят в одиночестве, ― добавил Скелтон.

― Вы говорите, что дальнобойщики ― потенциальные убийцы? ― спросил Трелоу.

― Ну, не все из них, ― Скелтон смягчил свое высказывание. ― Не убийцы, нет, ― затем он посмотрел на своего сержанта, ища поддержки, ― но, я имею в виду, как много из них мы посадили за прошедшие годы, за всякого рода вещи?

― Немало, ― ответил О’Брайан, невысокий мужчина скваттер, который сполз по стулу так низко, что оказался почти в горизонтальном положении. Двух мужчин коллеги ласково прозвали Даремские Реган и Картер, в ужасе от их беспечного отношения к закону, который они поклялись защищать. Брэдшоу презирал их обоих.

Скелтон стал отсчитывать преступления на пальцах.

― Нападение, непристойное поведение, развратные действия, сексуальное домогательство, изнасилование, избиение шлюх… ― он произнес последнее, словно существовало официальное уголовное преступление, связанное с «избиением шлюх». ― Домашнее насилие… инцест… и, да, убийство, по крайне мере, одно, про которое я могу вспомнить.

― По крайне мере, ― пробормотал сержант О’Брайан.

― Не был ли Потрошитель водителем грузовика? ― спросил кто-то, и Трелоу посмотрел на них, будто не был уверен, шутят они или нет.

И вот они были здесь, тренированные детективы, пережевывали странности водителей грузовиков в противопоставлении с остальными людьми. Тысячи мужчин там снаружи весь день, каждый день, водят грузовики, доставляют товары, которые держат британскую промышленность на плаву и кладовые нации заполненными, а их просто называют больными и извращенцами.

― Ну же, сэр. Разрешите нам заставить его немного попотеть? ― подтолкнул Скелтон.

Трелоу покачал головой.

― Нет, ничего официального. Никаких формальных вопросов.

― По крайней мере, разрешите обыскать его дом, ― попросил Скелтон. ― Кто знает, что мы сможем найти?

Детектив суперинтендант на минуту задумался. Все глаза сосредоточились на нем.

― Нет, ― наконец сказал он.

Послышались вздохи мужчин. Они даже не удосужились скрыть свое недовольство. Трелоу выглядел раздраженным, но он поднял руку, чтобы призвать их к молчанию.

― Не будет никакого ордера на обыск дома. Без улик, связывающих любого из них с исчезновением Мишель. Если мы это сделаем, пресса узнает об этом в одно биение сердца…

― Это все, о чем мы заботимся, сэр? ― усмехнулся сержант О’Брайан. ― Что подумает пресса?

Суперинтендант, казалось, был на грани того, чтобы отчитать О’Брайана за его тон вопроса, но, очевидно, он передумал.

― Если пресса сообщит, что мы мимоходом обыскали их дом, а у них есть противная привычка узнавать о такого рода вещах, семья подвергнется испытанию и признана виновной миллионами диванных критиков, не важно кристально ли они белы или нет. Вы знаете это. Теперь давайте возвращаться туда, люди, ― попросил он, когда резко покинул брифинг.

Брэдшоу последним вышел из комнаты. Когда он последовал за удаляющимися детективами, он был удивлен видеть, как Винсент Эддисон задержался, как будто ждал молодого человека. К тому времени, как Брэдшоу достиг его, они уже были одни.

― Что? ― спросил он, не ожидая много в ответ. ― В чем дело, Винс?

К удивлению, Брэдшоу, Винсент выглядел желающим поделиться с ним чем-то. Он сперва проверил, что никто их не подслушивает, затем понизил голос.

― Нам не нужен ордер, чтобы обыскать их дом.