Парнишка обернулся и бросил мне половинку скорлупы от кокосового ореха, показав жестом — давай, мол, поработай немного. Я стал вычерпывать воду, что просачивалась сквозь плохо просмоленное дно.

Было темно. Луна спряталась за единственной на все бесконечное звездное небо тучкой. Я видел перед собой лишь изящный силуэт своего спасителя. Он сосредоточенно орудовал веслом, перекидывая его с одного борта на другой. От него веяло таким напряжением, такой энергией, что я невольно ощутил себя в полной от него зависимости. Он смотрел лишь вперед, стремясь уйти подальше, пока нас не хватились.

Лодка шла на удивление быстро, рассекая спокойную ленивую волну. Океан, казалось, взял нас под свое покровительство, даже еле слышный ветерок был попутным.

Сколько мы плыли, я не знал. Но вот весло стало двигаться медленней. Мальчишка все чаще стал замирать, отдыхая.

— Эй... — тихо окликнул я.

Когда он обернулся, я жестом попросил дать весло мне. В ответ он усмехнулся — я это не увидел, а угадал. Но все же весло было мне вручено. Я сделал несколько гребков — лодка накренилась, черпнув воды. Но вскоре я приноровился и уже более осторожно стал грести. Не так это и легко, как оказалось. Так, по очереди меняясь веслом, мы продолжали удаляться от негостеприимного острова.

Я нашел в лодке брошенную связку слегка переспевших бананов и наконец-то набил желудок. От приторной сладости жажда стала почти нестерпимой, хоть соленой водой запивай. Я набрал пригоршню, прополоскал рот. Жажда уменьшилась, но тут же проснулась с новой силой.

Вдобавок ко всему, поднялось Солнце и немедленно стало донимать жарой.

Мальчишка тоже сжевал пару бананов, весело поблескивая смышлеными глазами. Потом он перегнулся через борт, повозил там руками. И выдернул небольшую рыбину!.. Стукнув ее головой о дерево, передал мне. Я

пожевал немного жирную спинку и удивился — жажда испарилась без следа... Протянул рыбу обратно, и

мальчишка тоже погрыз прохладную пресную мякоть.

Этот неожиданный завтрак, впрочем, не помешал нам продолжить путь.

Земли все еще не было видно. Но парнишка вел лодку так уверенно, словно в голове у него был встроен корабельный компас.

Должно быть, он уже не раз побывал на «моем» острове.

И действительно, мы не успели соскучиться по суше. Вот и она — тонкий черный полумесяц прямо по курсу. Он рос, увеличивался, расплывался.

Прибой чуть не швырнул нас на прибрежные рифы, но мальчишка ловко обошел все препятствия. Еще четверть часа, и мы вошли в речное устье.

Слева и справа, по берегам не очень широкой реки, были лишь джунгли. Без просвета, сплошная зелень. Лианы спускались к самой воде. Наше каноэ казалось крошечной щепкой в сравнении с величием высоченных вековых деревьев.

Грести против течения было невероятно сложно. Мальчишка совсем выбился из сил. Я забрал у него весло, но тоже быстро сдался. Надо было выбираться на берег.

Но мальчик растерянно вертел головой, словно не узнавал местность. Наверное, он ошибся в расчетах.

Начавшийся прилив загонял воду в устье, немного помогая нам удерживать лодку от возвращения в океан. Мы прижались поближе к берегу. Из последних сил нам удалось пройти довольно крутой поворот и течение стало гораздо слабее.

Но еще больше меня обрадовал вид десятка хижин, стоявших на высоких сваях. Это прижималась к речке небольшая деревушка какого-то индейского племени.

Мальчишка слегка вздрогнул. Он приподнял весло, словно раздумывая — то ли сбежать, то ли направиться к людям. Я подтолкнул его к правильному решению, показав рукой, что неплохо было бы и причалить.

Он нехотя направил каноэ к деревянному настилу, спустившемуся прямо к воде.

И совсем отлегло у меня от сердца, когда заметил телевизионную антену над крышей одного из домиков. Как же здорово вернуться в лоно цивилизации!..

Едва мы пришвартовались, вся деревня с радостными криками выбежала нам навстречу. То ли они давно не видели гостей, то ли решили, что появились туристы, но радовались вполне искренне. Полуголые смуглые детишки носились вокруг нас. Взрослые степенно оглядывали пришельцев, ослепительно сверкая белозубыми улыбками. К маленькому индейцу внимания было побольше, чем ко мне. Их забавляла узкая соломенная юбочка, ожерелье из зубов неведомого мне хищника, черно-красная татуировка на плече.

Мне даже пришлось придерживать мальчишку за плечи — он от растерянности совсем потерял голову и готов был сбежать в любую секунду.

Так всей гурьбой нас и довели до домика с антенной. Встретил нас высокий моложавый мужчина с небольшой бородкой.

Он представился по-испански, добавил несколько приветливых фраз, но кроме имени — Альваро Родригес, я ничего не понял и переспросил по английски. Хм... Английский он знал еще хуже вождя-индейца. Но, несмотря на непонимание, он все же усадил нас за стол. Девушка с черными длинными волосами принесла плошки с едой. Обычная кукурузная каша показалась мне самым вкусным блюдом на свете. Мальчик повертел в руках ложку и презрительно отложил. Кашу он брал, сложив пальцы щепоткой, аккуратно и неспешно.

От кокосовой водки мы отказались, хоть наш гостеприимный хозяин и пробовал уговаривать. Но хотелось просто пить и я выпросил обычной воды.

На десерт принесли большие оранжевые плоды манго. Приторно-сладкая мякоть была настолько сочной, что снова пришлось запивать водой.

После завтрака жизнь сразу стала радостной и прекрасной.

Хозяин убрал посуду и принес из другой комнаты сложенную вчетверо карту.

По словам Альваро, мы попали в устье реки Ориноко, а страна оказалась Венесуэлой. Как меня угораздило из Атлантики заплыть в Карибское море, совершенно непонятно. К тому же, сказал Альваро, возьми мы чуть в сторону и угодили бы прямиком в непролазные болота, которые образуются в это время года по всему устью Ориноко.

Ближайший город назывался Сьюдад, в нескольких часах на юг прямо по реке.

Альваро пообещал проводить нас туда завтра прямо с утра. Я надеялся попасть в столицу Венесуэлы, Каракас. Есть ли там наше посольство, я не знал, но непременно должен был постараться вылететь в Бразилию. Потерять Саньку я просто не имел права. Он влип в очень неприятную историю, а я обещал быть все время рядом. Слово надо сдержать...

Еще царапала совесть мысль, как быть с маленьким индейцем. Ведь его тоже надо отправить обратно к отцу, в его родное племя. Я попытался изложить вкратце нашу историю Альваро. Он внимательно выслушал, иногда кивая головой.

— Si, я понять. Este muchacho... Ммм... Этот мальчик оставаться здесь. Я вернуть его домой, скоро.

Потом он стал расспрашивать, кто я такой да откуда взялся. Узнав, что из России, он стал вдвое любезней.

Разговор завершился, когда он заметил, что мы слишком устали, да еще после завтрака стали слипаться глаза.

Альваро провел нас на веранду и уложил мальчика в гамак, подвешенный к невысокой пальме, а мне предложил плетеный широкий лежак под навесом.

Я с благодарностью вытянулся на скрипящем ложе и закрыл глаза...