Джиллиан застыла. Она смотрела им вслед.

Еще не время осуществлять мой план , детка. Приободрись. Миллион за улыбку.

Джиллиан постаралась придать лицу бодрое выражение.

Странный день продолжался. На каждом уроке она просила учителя дать ей новый учебник. И в каждом классе ее забрасывали предложениями одолжить ей конспекты или оказать любую другую помощь. Ангел все время нашептывал ей в ухо, подсказывая правильные ответы для всех и каждого. Он был остроумен, дерзок и резок, – естественно, такой же была и Джиллиан.

Она быстро осознала свое преимущество. Раз уж никто не замечал ее раньше, она стала вести себя как новенькая. Она могла быть любой, какой хотела, могла представить себя любым человеком, и ей бы поверили.

Золушка на балу. Таинственная незнакомка . – Голос Ангела звучал насмешливо, но нежно.

На уроке журналистики Джиллиан сидела за Дэрил Новак, апатичной девочкой с темными глазами, прикрытыми длинными ресницами. Дэрил-Богачка, Дэрил-Путешественница. Она говорила о Париже, Риме и Калифорнии, словно само собой подразумевалось, что Джиллиан там была.

Наступило время обеда. Джиллиан остановилась в нерешительности в дверях школьной столовой. Обычно она сидела с Эми в самом дальнем углу. Но с недавних пор с Эми сидит Юджин. За первым столом она увидела компанию, в которой были Аманда-Предводительница, Гимнастка Ким и другие крутые ребята из Клики. Дэвид и Таня сидели за соседним столиком.

Мне сесть с ними? Меня никто не приглашал.

Нет , не с ними , моя маленькая. Но рядом с ними. Сядь с краю в самом конце стола. Не смотри в их сторону , когда будешь проходить мимо. Смотри на свой обед. Начинай есть.

Джиллиан никогда раньше не обедала одна – во всяком случае, в общественном месте. В те дни, когда Эми не было в школе и ей не удавалось найти кого-нибудь из младших классов, с кем бы она чувствовала себя удобно, она пряталась в библиотеке и ела там.

В прежние времена Джиллиан чувствовала бы себя ужасно, оказавшись у всех на виду, но теперь она была не совсем одна, у нее был Ангел со своими шуточками у самого ее уха. Она обрела уверенность, будто видела себя со стороны: как она ест, спокойно и безразлично к окружающим, сосредоточенная на том, что надо сохранять вид витающей в облаках. Она старалась придать движениям немного лени, копируя Дэрил-Богачку.

Надеюсь , Эми не думает , что я ею пренебрегаю. То есть она же не одна там , в конце столовой. У нее есть Юджин.

Хорошо , мы еще поговорим об Эми , детка. А теперь тебя зовут. Улыбнись и будь милой.

– – Эй, Джилл, спустись на землю!

– Джилл, иди к нам!

Они хотели, чтобы она к ним присоединилась. Она передвинула свой обед и ничего не пролила, не споткнулась и не поскользнулась. Она была маленькой, изящной и легкой в движениях. Ребята опять сгрудились вокруг нее в теплой компании.

Она больше их не боялась. И это было замечательнее всего. Эти школьники, казавшиеся ей звездами телешоу о молодежи, оказались вполне реальными людьми, которые сыпали крошки на одежду и обменивались вполне понятными для нее шутками.

Джиллиан всегда было интересно, над чем они так смеются, когда собираются вместе. Но теперь она знала: причина в самой атмосфере осознания того, что они особенные. И тогда было легко смеяться над всем. Она заметила, что Дэвид, сидевший тихо рядом с Таней, смотрел, как она смеется.

До нее доносились отдельные фразы тех, кто сидел с краю ее компании, тех, кого не принимали в Клику. Большей частью радостное щебетание и воркование в знак восхищения. Ей показалось, что кто-то упомянул ее имя...

Она прислушалась.

– А между прочим, ее мама – пьяница.

Эти слова прозвучали для Джиллиан ужасно громко и отчетливо, выпадая из общего гама. Она передернулась, как от озноба, и пропустила сюжетную развязку истории, которую рассказывала Гимнастка Ким.

Ангел , кто это сказал? Это было про меня – про мою маму?

Она не осмеливалась оглянуться.

– ...начала пить несколько лет назад и теперь у нее галлюцинации...

На сей раз голос был таким громким, что он оборвал добродушную болтовню компании Джиллиан. Ким остановилась на полуслове. Улыбка Брюса-Атлета стала вынужденной. Наступило неловкое молчание.

Волна гнева захлестнула Джиллиан, она была в ярости.

Кто это сказал ? Я убью их...

Успокойся! Успокойся. Ты не должна вести себя так.

Но...

Я сказал , успокойся! Гляди в тарелку. Нет , в свою тарелку. А теперь скажи – и абсолютно спокойным голосом – «Ненавижу сплетни и сплетников. А вы? Что это за люди? Совершенно непонятная порода».

Джиллиан дважды вздохнула и послушалась, хотя ее голос и не был абсолютно спокойным. Он немного дрожал.

– Я тоже! – поддержал ее новый голос.

Джиллиан подняла глаза от тарелки и увидела, что Дэвид вскочил, его лицо потемнело от гнева, и он медленно обвел глазами стол за ее спиной, словно высматривая того, кто это сказал.

– Я думаю, это просто ненормальные и нам надо их наказать.

В его глазах появился тот стальной блеск, за который он и получил репутацию крутого парня.

Джиллиан почувствовала, будто сильная рука поддержала ее. Ее охватило чувство благодарности, и она потянулась к нему, но прикусила губы, останавливаясь.

– Я тоже ненавижу сплетни, – сказала Дж. З. Оберлин своим обычным равнодушным голосом.

Дж. З. Эта девушка всегда выглядела как живая реклама фирмы Келвин Кляйн и была сексуальной настолько, что дух захватывало. Но все, по мнению Джиллиан, портила безразличная маска, всегда присутствовавшая на ее лице. Но сейчас Дж. З. неожиданно проявила свои эмоции:

– В прошлом году кто-то распустил слухи, что я пыталась покончить жизнь самоубийством. Я так и не выяснила, кто это сделал. – Ее зелено-голубые глаза с поволокой были прищурены.

И затем все заговорили о сплетнях, и о тех, кто их распускает, и о том, что это за подонки. Компания сплотилась вокруг Джиллиан.

«Однако именно Дэвид был первым, кто за меня заступился», – подумала Джиллиан. Она посмотрела в его сторону, и тут раздался звенящий звук.