В среду вечером Яночка сидела за столом и в глубокой задумчивости вглядывалась в темноту за окном. Теоретически она занималась приготовлением домашних заданий, практически же ломала голову над гораздо более сложным делом. Каждый день по нескольку раз отец бестактно и настырно требовал от детей копию составленной ими и отправленной в Алжир собственной биографии, желая с ней ознакомиться. Дети понимали, что любой ценой должны не допустить до этого, Со своим взрывным, неуравновешенным характером и обострённым чувством долга отец был способен разом поставить крест на всех их хитроумно задуманных и мастерски осуществлённых планах. Желательно до отъезда вообще не показывать ему автобиографию, обойдётся. Но вот как это сделать так, чтобы у него не зародились подозрения, чтобы он попросту забыл о ней? Или хотя бы спохватился в самый последний момент, когда уже ничего не успеет изменить.

Значит, следовало переключать внимание отца с опасной темы на другие. Вон сколько у него предвыездных проблем! Ага, вот ещё неплохая идея! И девочка записала идею в лежащую перед ней тетрадь. Если накопится таких идей достаточное количество, можно будет продержаться до самого отъезда отца.

На страничке в клетку было записано уже несколько идей. Перечтя их, Яночка одобрительно кивнула и опять задумчиво уставилась в темноту за окном.

За спиной Яночки хлопнула дверь, в комнату ворвался Павлик.

— Быстро! — пронизывающим шёпотом позвал мальчик. — Отец вернулся.

— Ну и как? — живо обернулась к брату девочка.

— Кажется, отдал! Конец нашей нервотрёпки.

— Ты что? Конец будет тогда, когда самолёт с паном Вишневским улетит. А пока он в Варшаве, ничего не кончилось.

Брат с сестрой проскользнули в гостиную. Отец обессиленно лежал в кресле и стонал:

— Все пропало, конец! Теперь меня ничто не спасёт, я обрезал все концы, отдал контракт Вишневскому. Все кончено!

— Надеюсь, перед этим ты не забыл его подписать? — сухо поинтересовалась пани Кристина.

— Подписал, не забыл! Запродал черту душу… И ещё остался ему должен восемьдесят ихних грошей.

— Вишневский потребовал за доставку? — удивилась жена.

— Нет, там, на месте, ему надо будет купить марку и отправить по почте, чтобы пришло официально. Такой порядок. Он собственноручно написал на конверте адрес моего будущего шефа. А сам Вишневский живёт не в Тиарете, а в Эль Аснам.

И сказал, что этот самый Эль Аснам — эпицентр тамошних землетрясений.

— Вот видишь! — вырвалось у Павлика. — И он не боится жить в эпицентре. И живёхонек! Ничего страшного, а ты…

— Замолчи! — дёрнула Яночка брата за рукав. — Не надо привлекать к нам внимание, ещё вспомнит…

А отец продолжал жаловаться плаксивым голосом:

— Удалось разыскать наконец технический словарь, бешеные деньги стоит. И ещё надо приготовить домашнее задание по французскому, эта пани Модлинская такой темп задала, что у меня путается будущее время от глаголов «быть» и «иметь». Пусть кто-нибудь из вас тоже учится вместе со мной, все легче будет…

— Хорошо, папочка, — торопливо согласилась дочка, — мы оба согласны учиться вместе с тобой!

— И когда, наконец, мне покажут мою…

— Есть хочется! — перебивая отца, заорал Павлик.

— Мне тоже есть хочется, — упрямо стоял на своём отец,но когда наконец…

— Минутку! — на сей раз отца перебила мама. Сама не ведая того, она пришла на помощь детям. — Послушай, с этим перечнем имущества и в самом деле большая проблема. Пани Кавалькевич утверждает, что там и в самом деле ничегошеньки нет! И что ты обязательно должен захватить с собой стиральную машину. А у нас всего одна, и я её тебе не отдам. И ещё она сказала: электроплитки можно и позже привезти, ты едешь весной, уже тепло будет, а вот без кондиционера ты там погибнешь. А у нас его сроду не было! И ещё множество всяких других вещей надо купить, прямо и не знаю… Повезёшь с собой всю кухонную посуду, все кастрюли, сковородки и тарелки, постельное бельё…

Что там мама перечисляла ещё — дети уже не слышали, потому что в связи с этим перечнем вспомнили вдруг о своих потребностях.

— Вот видишь! — прошептал мальчик сестре. — Я с самого начала беспокоился, ничего нужного нам не покупают. Надо просмотреть весь список…

— Надо — значит надо, просмотрим и допишем своё, — решила сестра.

Мама продолжала называть все новые предметы первой необходимости, без которых невозможна жизнь в Алжире. Папа держался за голову и громко стонал. Наконец он не выдержал и жалобно попросил:

— Пожалуйста, перестань! Я очень хорошо и без тебя понимаю, что эта загранпоездка нас разорит! А ты знаешь, во сколько обойдётся дорога? Правда, потом расходы вроде бы вернут, но пока придётся за все платить самому.

Дети в углу лихорадочно обсуждали проблему, как раздобыть список, который мать не выпускала из рук.

— Я вижу только один способ, — сказала сестра. — Надо предложить свою помощь. В покупке какого-нибудь дефицита. Я уже придумала, придумай и ты.

— Придумал! — обрадовался Павлик. И дождавшись паузы в разговоре родителей, громким голосом заявил:

— А я знаю, где можно купить сверла! Все размеры! По государственной цене!

Вздрогнув от неожиданности, пан Роман перестал стенать и с надеждой в голосе спросил:

— Ты и в самом деле знаешь? Где?! Павлик не успел ответить, потому что подключилась сестра.

— А я знаю, где можно купить льняные кухонные полотенца. И тюлевые занавески, страшно дешёвые.

— Где?! — вскрикнула пани Кристина, выронив из рук драгоценный перечень. Страницы рассыпались по полу.

— И вообще мы хотим помочь вам в покупке всякого дефицита, — сказал Павлик, собирая с полу листочки. — Давайте ваш список, просмотрим.

— Ах нет! — возразила мама, отбирая у сына драгоценный перечень. — Он должен быть у меня, вечно все забываю.

— Как же тогда мы узнаем, что надо покупать? — логично возразил сын.

— Ах, все! — нервно воскликнула мама. — Все, что дефицитное, все, за чем стоят очереди!

— А вот и нет! — возразила дочка. — Вчера я наткнулась на хвост за детскими велосипедами. Отцу тоже нужны детские велосипеды?

Несчастный отец только простонал в ответ.

Тётя Моника заглянула в комнату в тот момент, когда мать и дети вырывали друг у друга драгоценные листочки, а пан Хабрович громко стонал в своём кресле, вцепившись обеими руками в растрёпанные волосы.

— Я стучала, стучала, вы не слышите, пришлось входить без разрешения, — сказала тётя Моника. — Не тарабанить же в дверь ногами? Из-за чего шум и драка?

Пан Роман пояснил сестре:

— Из-за копии перечня имущества, которое мне надо захватить с собой. Нам дали один экземпляр, а они все хотят её заполучить, чтобы бегать по городу в поисках дефицита. Вон, видишь, что делается? Да перестаньте же! — слабым голосом попытался он призвать семью к порядку. — Отдам на ксерокс, будет у всех по экземпляру.

— Ксерокс не возьмёт! — возразила пани Кристина. — Слишком бледная копия. Я уже думала.

— Да нам всего на один день дайте! — кричал Павлик. — Нам хватит.

Тётя Моника, уяснив суть конфликта в семействе Хабровичей, энергично вмешалась в спор.

— Успокойтесь, я перепишу это на машинке! — перекрикивая родичей, заявила она. — Мне очень нужно подлизаться к Роману, я специально за этим и пришла.

Пани Кристина проявила бдительность.

— А зачем тебе к нему подлизываться? Павлик, где четвёртая страница?

— Затем, чтобы он меня пригласил в Алжир. Хочется собственными глазами увидеть, как выглядит Африка. Так что вам нужно переписать?

— Перечень имущества, которое я должен взять с собой, — загробным голосом объяснил пан Роман.

До остальных наконец дошло, какое благодеяние им оказывает тётя Моника. Собрав все листочки перечня, их вручили ей. Она принялась просматривать перечень, зачитывая вслух отдельные его пункты:

— «Воротник меховой». Роман, разве у тебя такой есть? И зачем он в Африке? «Галстуки 6 шт.», «Зонтик пляжный», гм… «Насос». «Палатка». А вот на букву «с»: столовые приборы, стулья туристические, ситечко кухонное, сковорода, стиральная машина… Боже милостивый! А вот «фиат» 125» и две страницы запчастей к нему. Роман, ты собираешься открыть там мастерскую по ремонту автомобилей? А зачем берёшь «мотор к надувной лодке»? Лодку тоже?… Ага, вот и «лодка надувная», спятить можно! Ты что, и в самом деле собираешься забрать с собой все эти вещи?