Интересно будет узнать, как отнеслись к фильму коллеги Мотыля кинорежиссеры. Вот что вспоминает на этот счет Р. Ибрагимбеков:

"Мой незабвенный учитель Сергей Апполинариевич Герасимов, посмотрев фильм, сказал: "Старик, я думал, ты серьезный человек..." "Картина неплохая, только рояль в кустах все время торчит", - говорил Эльдар Рязанов. Никита Михалков тоже считал, что на экране играют в поддавки..."

Предварительная премьера фильма состоялась в ленинградском Доме кино 14 декабря 1969 года. В начале следующего года "Белое солнце пустыни" было включено в прокатный план на март месяц. Однако еще до выхода картины на широкий экран его создатели вновь вывезли фильм "в народ", на этот раз в Москву. Так, 19 февраля Владимир Мотыль и Рустам Ибрагимбеков привезли его в редакцию газеты "Комсомольская правда". В просмотровый зал набилась масса народу, поскольку слава об этом фильме вот уже несколько месяцев будоражила не только киношные круги, но всю столицу. Разочарованных после просмотра практически не было. Как итог этого сеанса - 8 апреля в "Комсомолке" (а фильм в столице начал демонстрироваться с 30 марта) была опубликована одна из первых официальных рецензий на фильм за подписью М. Кузнецова. Критик писал:

"Я далек от того, чтобы считать эту картину совершенством. Просчетов немало. Однако и найдено достаточно. И, быть может, стоит еще раз вернуться к образу Сухова. Право же, не кончились его странствия и приключения, они требуют нового кинорассказа. Ведь не часты у нас на экране такие цельные характеры".

Кстати, у Мотыля была идея продолжить приключения Сухова, но присутствовала эта идея в его голове не слишком долго. По его же словам: "У нас со сценаристами действительно были идеи сделать вторую и, может, даже третью картину: чтобы Верещагин выплыл, снова встретил Сухова, который так и не может выйти из этой пустыни, чтобы он помог Саиду одолеть Джавдета вариантов могла быть масса. Но когда я вспоминал, сколько издевательств пришлось мне вытерпеть во время съемок и особенно после..."

А теперь приведу несколько отрывков из публикаций, посвященных картине.

"Советский экран", № 5 1970, К. Щербаков: "В "Белом солнце пустыни" ему (Мотылю. - Ф. Р.) удалось не все. Новые сплавы не всегда органичны, дают о себе знать художественные противоречия, когда соединение стилей оказывается чисто механическим, не рождает принципиально нового качества. Обилие убийств не всегда мотивировано, кровь, хлещущая из ран, выглядит порой бутафорской, а это серьезный просчет, ибо здесь авторы соприкасаются с той сферой, где мера и такт искусству особенно необходимы. В фильме ощущается известная заданность, а местами лента становится тяжеловесной, попросту скучной и, претендуя на вестерн, комедию и драму, вместе взятые, не соответствует по высокому счету ни тому, ни другому, ни третьему.

Однако в любых рассуждениях о достоинствах и недостатках, об издержках и поисках наступает момент, когда нужно ответить на главный вопрос: "Есть картина как художественное произведение или ее нет?" И тут я готов сказать: "Есть!" - со всей ответственностью и определенностью..."

"Искусство кино", № 8 1970, Н. Хренов: "Когда Федор Иванович Сухов ловко управляется с очередным противником и проделывает лихие трюки не так, как Юл Бриннер, а по-свойски, лукаво и простодушно, - это приятно смотреть. Давно пора потягаться с "Великолепной семеркой". В открытом бою. Средствами народного искусства - своим оружием..."

ПРЕМЬЕРА ФИЛЬМА БЕЗ ЕГО ГЕРОЕВ

Как я уже упоминал, фильм "Белое солнце пустыни" вышел на столичный экран 30 марта 1970 года. Как же встретили эту премьеру непосредственные виновники происходящего - актеры, сыгравшие в нем главные роли. Так, Николай Годовиков (Петруха) на премьере фильма не был, поскольку вот уже полгода как служил в рядах Советской армии в Сибири. "Загремел" он туда по собственной вине: во время монтажа картины поругался с администратором и тот снял с него бронь, подписанную лично министром культуры Екатериной Фурцевой. Поэтому фильм Годовиков посмотрел только несколько месяцев спустя, когда его привезли в клуб воинской части, где артист служил.

Другой актер - Кахи Кавсадзе (Абдулла) на премьеру фильма в Тбилиси не пошел, так как не любил смотреть себя на экране. Эта нелюбовь была такой стойкой, что Кавсадзе и по телевизору "Белое солнце..." ни разу (!) не посмотрел целиком, только урывками. Впервые этот фильм актер увидел полностью спустя 29 лет (!) после его премьеры - на ретроспективе фильмов Рустама Ибрагимбекова. Вот как вспоминает об этом сам актер:

"Мы сидели в зале с Толей Кузнецовым. Я ему говорю: "Ты знаешь, я фильма-то не видел". Он не поверил: "Как это - не видел? Не может быть!" "Не видел и все", - отвечаю. "Ну уже пора! - смеется. - Посмотри". Вот тогда и посмотрел в первый раз..."

Павел Луспекаев (Верещагин) на премьеру фильма попал, поскольку волею судьбы был в те дни в Москве. Оказался он там при следующих обстоятельствах. Еще в январе 70-го он приехал в Москву, чтобы начать сниматься в фильме Константина Воинова "Чудный характер" со своей давней партнершей по БДТ Татьяной Дорониной (у нее в фильме была центральная роль). Однако в разгар подготовительного периода на горизонте внезапно возник актер Михаил Козаков, который переманил Луспекаева в другую картину - "Вся королевская рать", которую по заказу ЦТ должны были начать снимать на "Белорусьфильме". Козаков предложил Луспекаеву главную роль Вилли Старка, при этом был так настойчив, с таким воодушевлением убеждал своего коллегу в том, что эта роль может стать его лучшей ролью, что тот не выдержал натиска и согласился. В итоге, в конце марта Луспекаев оказался в Москве, где вот-вот должны были начаться съемки эпизодов с его участием, и, естественно, не мог пропустить премьеру "Белого солнца пустыни". Вот как вспоминает об этом М. Козаков:

"В кинотеатре "Москва" начали демонстрировать картину "Белое солнце пустыни". Луспекаев купил три билета, и мы с ним и моей тогда двенадцатилетней дочерью пошли в кино. Была ранняя весна, он медленно шел по улице, опираясь на палку, в пальто с бобровым воротником, в широком белом кепи-аэродром - дань южным вкусам, и волновался, как мальчишка.