Он же был и последним. Разъяренный Тосолин погнал Рэпа обратно на пост, крича, что его задача – стоять тут и выглядеть красиво, а не пытаться никого останавливать, разве что это будет банда вооруженных пиратов.

– Неудивительно, что ты работаешь в конюшне, обладая такими способностями, – заговорил Джалон, облизывая пальцы. – Расскажи мне о себе.

Рэп пожал плечами.

– Нечего тут рассказывать. Мои родители умерли. Я работаю на короля. Я хотел бы остаться у него на службе и когда-нибудь стать воином.

Джалон покачал головой.

– Я могу сказать по твоему лицу, что ты не все рассказал. Я не хочу лезть в чужие дела, но твой нос выглядит никак не по-краснегарски.

Рэпу показалось, что это и называется лезть в чужие дела.

– У тебя каштановые волосы, – задумчиво добавил Джалон. – У жителей Краснегара они или светлее, или темнее. Даже при смешанных браках не бывает такого цвета. Серые глаза. Значит, твои родители откуда-то издалека. Из Сайсанассо, мне кажется. Ты – фавн.

– Моя мать была из фавнов, господин. Мой отец – джотунн.

– Расскажи о них! – Джалон, жуя фазанью ножку, перевел на Рэпа свой странный мечтательный взгляд. Правда, в тот же миг мечтательность исчезла, а глаза засветились неподдельным интересом.

Рэп не понимал, какое Джалону дело до этого, но менестрель был другом короля, следовательно, королевский слуга должен был относиться к нему с уважением.

– Мой отец плавал на корабле, который совершал набеги на селения далеко на юге. Они занимались работорговлей. Продавать людей, захваченных в плен, оказалось очень выгодно. Моя мать бьша одной из пленниц, но она понравилась отцу, и он оставил ее себе. Позже он поселился в Краснегаре и стал плести сети.

Джалон задумчиво кивнул.

– Он был капитаном корабля?

– Нет, простым матросом, сэр.

– И что с ним случилось?

Вот уж это совсем не касалось менестреля! Но все же Рэп ответил:

– Он сломал себе шею. – Юноша не скрывал горечи. Может, хоть это заставит Джалона устыдиться своего любопытства? Нет, не заставило.

– Как?

– Он свалился с причала как-то ночью. Может быть, хотел нырнуть, но вода в гавани замерзла. Он был пьян. Так что я отнюдь не благородного происхождения, сэр!

Джалон не обратил внимания на его сарказм.

– Значит, это был не он.

Несколько минут он молчал, что-то обдумывая. Рэп недоумевал, что могло значить его последнее замечание.

– Ну а твоя мать, эта рабыня, которая не бьша продана, как другие… она принадлежала всей команде или только твоему отцу?

– Что?!!

Джалон улыбнулся с извиняющимся видом и вытянулся на земле, опираясь не локоть.

– Постарайся понять меня, дружище Рэп. Я не очень опытен в таких делах. Я знаю людей, которые сделали бы это лучше. Но я чувствую, что здесь что-то кроется… Я много путешествовал, я видел и слышал много такого, что тебе неизвестно. Я был в Сайсанассо. Там джунгли, жара, нездоровый климат. Фавны имеют широкие, довольно плоские носы и загорелую кожу – темнее, чем у тебя, и еще у них курчавые каштановые волосы. Так что твои волосы – это компромисс. Или аргумент? – усмехнулся он.

Рэп улыбнулся так вежливо, как только мог, и промолчал.

Вдалеке заржал Огненный Дракон. Солнечный Луч тотчас же отозвался, и Рэп повернулся, чтобы прикрикнуть на него. Конь грустно вздохнул и вернулся к траве.

Джалона это позабавило.

– Говорят, что фавны умеют прекрасно управляться с животными.

– Тогда это все объясняет. Менестрель кивнул.

– Все смотрители императорского зверинца – фавны. Большинство конюхов – тоже.

Рэп когда-то расспрашивал моряков о фавнах, но об этом ему никто не говорил.

– Что еще вы можете о них рассказать? – спросил он. Джалон вытер горлышко бутылки и протянул ее Рэпу.

– Говорят, они миролюбивы, но могут быть опасны, если их разозлить. Иначе они не были бы людьми, – засмеялся он. – Люди любят приклеивать ярлыки. Говорят, что джотунны крупные и воинственные, а посмотри на меня!

– Действительно! – Трудно было представить себе менее воинственного человека, чем этот изящный светловолосый менестрель. Рэп смущенно кашлянул.

– Это тоже вполне объяснимо. Я стараюсь не упоминать об этом в северных землях, но во мне течет кровь эльфов. Попадая же в Илрэйн, я, конечно, извиняюсь за моих джотуннских предков. Я не могу сойти за эльфа.

Рэп никогда не встречал эльфа. Он слышал, что у них необычные глаза.

– Так что нет ничего плохого в небольшом скрещивании! – закончил Джалон неожиданно твердо.

– Ничего, – ответил Рэп, отхлебывая немного вина. Он не любил вино. И если нет ничего зазорного в том, чтобы быть полукровкой, то почему менестрель возвращается к этому снова и снова? Может быть, он рассказывал о своем родстве с эльфами, чтобы Рэп почувствовал себя непринужденнее?

– Фавны… – бормотал Джалон. – Да, еще у них обычно очень волосатые ноги. – Он посмотрел на ноги Рэпа, торчащие из слишком коротких штанин, и усмехнулся, когда Рэп гневно вспыхнул. Он опять начал говорить, словно бы размышляя вслух. – Краснегар – нелегкое место для житья, но и не хуже Сайсанассо, я думаю. Сколько тебе было, когда твой отец погиб?

– Около пяти.

– Да перестань меня бояться, Рэп! Я всего-навсего менестрель. Можешь дать мне в челюсть, если захочешь. А что потом случилось с твоей матерью?

Рэп нахмурился. Он повернулся, чтобы посмотреть на лошадей. Огненный Дракон щипал траву, значит, игра пока не возобновилась.

– Король взял ее в замок, – ответил он наконец. – Она оказалась прекрасной кружевницей. Думаю, именно она плела те сети, которые отец продавал. А через пять лет она умерла от лихорадки.

Джалон перекатился на спину и посмотрел на небо.

– У тебя нет братьев или сестер? Рэп отрицательно покачал головой. Некоторое время менестрель размышлял.

– Что за человек была твоя мать?

– Любящая!

– В этом, Рэп, я не сомневаюсь. Не расскажешь ли еще чего-нибудь?

– Тут не о чем рассказывать! – Рэп начинал терять терпение, и сознание этого только ухудшало дело. Джотунны славились своим крутым нравом, а Рэп был наполовину джотунн, так что он всегда старался держать себя в руках.

Джалон вздохнул.

– Ты не спросил, как я узнал твое имя.

– И как же вы его узнали?

– Ну, вчера оно звенело по всему дворцу. В королевской семье произошла большая ссора. Примерно неделю назад какой-то ненормальный возница проехал по дамбе во время прилива, что в принципе невозможно. Кажется, король приказал ему уехать, а он воспринял приказ чересчур серьезно, не подумав о собственной безопасности.

Сердце Рэпа упало. Он надеялся, что его глупая неосторожность пройдет незамеченной, но Лин был таким болтуном! Да и рыбаки на баркасе все видели.

– Это было не во время прилива! – возразил он. Джалон не обратил внимания на возражение.

– Король винил во всем старшего конюха, который задержал парня, требуя, чтобы он вел повозку, вместо того чтобы отправить его верхом. Старший конюх, вероятно, не хотел зла, но получилось так, что возница подвергся, скажем так, некоторой опасности. Слово «чудо» не сходило у всех с языка.

Рэп застонал.

– Принцесса Иносолан узнала о случившемся только вчера. Она высказала отцу свое возмущение вполне по-королевски! Сказать по правде, я давно не видел подобного переполоха.

– О Боги! – пробормотал Рэп. И зачем только Инос это сделала? Затем он повторил свое восклицание намного громче и вскочил на ноги.

Огненный Дракон вел свой табун к вершине холма, направляясь на запад. Теперь будет трудно перехватить его, разве только он в пределах слышимости. Ветер дул в сторону лошадей, так что стоило попытаться. Рэп приставил руки ко рту и закричал. Сначала ничего не произошло, но он продолжал звать, выбирая тех лошадей, которые лучше подчинялись ему. Он уже готов был сдаться, вскочить на Синего Бутылька и понестись в погоню, прекрасно зная, что она может продлиться несколько дней, но этого не понадобилось. Две кобылы вдруг отделились от табуна и повернули к Рэпу. Взбешенный, Огненный Дракон помчался за ними, чтобы восстановить дисциплину.