– У тебя только глаза отличаются от глаз восковых фигур, – сказал Ларри. – Они светятся по-человечески, не так, как у остальных. У тебя они сверкают!

– Что ж, надеюсь, они не будут чересчур уж сверкать, – заметил Фатти. – А теперь беги лучше, Ларри, старина. Ведь уже около половины восьмого, верно? Воры могут собраться и чуть пораньше.

– Ладно, – сказал Ларри и внезапно окаменел от испуга. Послышался такой звук, будто кто-то возится с входной дверью павильона!

– Беги, быстро! – шепотом приказал Фатти, и Ларри кинулся прочь, осторожно огибая безмолвные фигуры, пока не добежал до заднего окна павильона. Он беззвучно его приоткрыл, вылез наружу и тут же закрыл за собой. Нырнув в кусты, он затаился там, едва осмеливаясь дышать и вытирая вспотевший лоб носовым платком.

Он живо сообразил, как в павильон тихо входят воры, и в душе был рад тому, что он не Фатти, одиноко стоящий там в ряду восковых фигур. Да, он еле-еле успел улизнуть!

Фатти с огромным волнением ожидал, когда откроется дверь павильона. У отпиравшего, очевидно, возникли трудности с ключом. Наконец замок щелкнул и дверь бесшумно открылась. Кто-то вошел, затворил за собой дверь – и запер ее изнутри! Зачем? Фатти был озадачен. Разве остальные не зайдут вслед за первым?

В павильоне послышались шаги вошедшего, и, когда тот оказался на освещенном с улицы фонарем месте, Фатти был потрясен до крайности.

Это был мистер Гун!

«Гун! – подумал Фатти, чуть не свалясь со своего пьедестала. – Наш Вали-Отсед! Гун! Но… он что, один из шайки? Гун здесь, вместе с ворами! Что все это значит?»

Мистер Гун продолжал делать что-то невероятно странное. Он прошел за спиной у Фатти к одной из восковых фигур, К какой – Фатти не знал, он не осмеливался ни пошевелиться, ни оглянуться, чтобы посмотреть, что делает Гун.

Затем мистер Гун, шумно пыхтя, поволок какую-то фигуру к большому окну, на котором висела тяжелая портьера. И. Фатти стало видно, что за фигуру несет мистер Гун.

Он нес воскового полицейского! Аккуратно спрятав его за портьерой, мистер Гун вернулся на то место, где прежде стояла фигура.

И тут Фатти внезапно озарило – он понял все! Он чуть не простонал с досады.

«Ну конечно, Гун все-таки прочел эту секретную записку между строк списка покупок, он, как и мы, узнал, что на сегодня здесь назначен сбор шайки – и ему в голову пришла та же самая идея. Он решил изобразить из себя восковую фигуру и подслушать! Черт возьми, у него ума и отваги побольше, чем мне казалось!»

Бедный Фатти! Для него было большим ударом и горьким разочарованием узнать, что полицейский все услышит и, в итоге, сам раскроет Тайну. Он узнает, кто состоит в шайке, их план и сможет сразу же их всех арестовать!

Но не собирается же он в одиночку одолеть целую шайку? Нет – замысел у него наверняка не такой. Тогда какой? Фатти стоял и ломал голову, злой и несчастный оттого, что Гун оказался достаточно умен, чтобы набрести на точно такую же мысль, как и Тайноискатели.

«Но для меня это было намного труднее, – думал Фатти. – Мне пришлось раздевать Наполеона и переодеваться в его одежки, а Гуну надо было всего лишь занять место воскового полицейского. Мы ведь все время говорили, что эта восковая фигура похожа на Гуна. Проклятье! Все испорчено!»

Фатти отдал бы все что угодно, чтобы оглянуться и посмотреть, как выглядит Гун, замерший позади него. Гун очень тяжело дышал – как это всегда бывало с ним в минуты возбуждения. У Фатти закралось сомнение, сумеет ли Гун совладать с собой и дышать тихо, когда появятся члены шайки. Тут Гун легонько кашлянул, потом откашлялся в свое удовольствие.

«Конечно, он думает, будто здесь нет ни души, и поэтому неважно, шумит он или нет, – подумал Фатти. – Мне тоже хочется кашлянуть – но я не смею, потому что у Гуна сразу же вспыхнут подозрения. Ну и удар для него будет услышать кашель одной из восковых фигур. Интересно, не сдрейфит ли он и не драпанет ли из павильона? Нет, боюсь, не драпанет!»

Мистер Гун слегка пошаркал ногами и чихнул. Затем высморкался.

Фатти тут же захотелось высморкаться тоже! До чего ж неодолимо желание чихнуть, кашлянуть или высморкаться, когда нельзя сделать ни единого движения. Все испорчено этим Гуном! Чихает тут и кашляет без стеснения! Ждет своего звездного часа – и помышляет о повышении!

Снаружи послышались голоса. В замок вставили ключи, и дверь открылась.

«Эге! – подумал Фатти. – Так у мистера Гуна был дубликат ключа? Он хорошо все продумал. И дверь за собой запереть не забыл, чтобы эти люди чего-нибудь не заподозрили, найдя дверь незапертой!»

Вошло четверо мужчин. Фатти напряг зрение, стараясь разглядеть их лица. Но у всех у них мягкие шляпы были низко надвинуты на лбы. Они не зажигали света, даже фонариками не пользовались. Слабый свет уличного фонаря вполне устраивал их.

Они взяли стулья и расселись. Немного подождали, ничего не говоря. Фатти удивился почему. Затем понял.

– Где же Номер Третий? – нетерпеливо спросил один из мужчин. – Ему бы следовало быть здесь. Разве ты не предупредил его, Номер Пятый?

– Да, я отправил ему записку, – ответил другой. – В сигарете, через старого Джонни. Он скоро подойдет.

Они опять подождали в молчании. Один из них вынул часы и взглянул на них.

– Больше ждать мы не можем, – сказал он. – Работа – на сегодня.

– Сегодня? – переспросил другой. – Где? Все из нас будут заняты в деле или нет?

– Все, – ответил первый. – Кроме Номера Третьего, раз его здесь нет. Сегодня – каслтонские жемчуга.

– Фью! Серьезное дело! – присвистнули двое одновременно.

– Очень серьезное, – сказал первый мужчина. – Теперь слушайте – вот наш план. Ты, Номер Второй, поведешь машину, ты…

Фатти и мистер Гун настороженно наблюдали и слушали. Мистер Гун старался не дышать шумно, а что касается Фатти – он от напряжения вообще почти не дышал. Они услышали обо всех деталях очередного ограбления, которое должно было состояться в эту ночь. Но, как Фатти ни старался, он не мог разглядеть лица ни одного из воров.

Он крепко призадумался. Скоро мужчины уйдут. Как только они уйдут, он кинется к телефону и расскажет инспектору обо всем, что знает – и ограбление будет предотвращено. И здесь он вспомнил о мистере Гуне. Проклятье! Все это дело проведет мистер Гун, а не Фатти.

Как раз в этот момент бедный мистер Гун чувствовал себя не лучшим образом. У него засвербило в носу. Он чувствовал, что вот-вот чихнет. Он судорожно сглотнул и стал водить носом. Нет – чих неудержимо рвался наружу. Аап-чхии!

Чихнул мистер Гун не очень громко, потому что мужественно пытался подавить свой позыв, и чих в результате прозвучал вполне мягко. Но достаточно звучно, чтобы все мужчины, да и Фатти тоже, так и подскочили!

Воры сразу же вскочили на ноги и осмотрели павильон.

– Что это? Кто-то здесь есть! Кто-то шпионит за нами!

Фатти вдруг охватил страх. Глаза мужчин поблескивали из-под шляп, в голосе говорившего слышались самые суровые нотки. Мальчик сохранял полную неподвижность. Гун – идиот, тупица, взять да и так опростоволоситься!

– Кто-то здесь есть! Кто это? Покажись! – закричал один из мужчин. Ни Гун, ни Фатти не шелохнулись, и все восковые фигуры бесстрастно взирали на группу людей.

– Прямо мурашки бегают по спине под взглядом всех этих пялящихся на нас фигур, – сказал первый мужчина. – Но одна из них – живой человек. В этом нет сомнения! Ничего, сейчас выясним. У меня есть фонарик.

У Фатти учащенно забилось сердце. Он в отчаянии надеялся, что воры обнаружат Гуна, а не его. Но, к несчастью, Фатти стоял в первом ряду, а Гун – нет.

Один из мужчин вытащил мощный фонарик и, подойдя к Нельсону, осветил ему лицо. Нельсон продолжал не мигая смотреть вперед.

– Этот из воска, порядок, – сказал мужчина и, перейдя к следующей фигуре, высокому солдату, включил фонарик перед ее лицом.

Солдат не шелохнулся. Было очевидно, что он из воска, поскольку у него на щеке была трещинка, которую он заработал при падении, переезжая с одного места на другое.