Большой конверт передается с поклоном учителю, малый — ассистирующему ученику. Сам учитель может вручить посвящаемому небольшой подарок как символ передачи истины — обычно это буддийские четки. В конце ритуала учитель дает ученику новое, буддийское имя (фахао). Под этим именем он будет занесен в генеалогические книги и станет известен братьям по школе. Вручение ритуального имени символизирует момент нового рождения человека в «истинном» виде. Учитель еще несколько раз произносит ряд молитвенных формул, благодаря Будду и всех предшествующих учителей за то, что приняли нового последователя, и объявляет неофита посвященным учеником, сообщая ему, к какому поколению он причислен. На этом ритуал посвящения считается завершенным.

В течение последующих нескольких дней посвященному вновь передают «тайные знания» — ритуальные знаки, формы приветствия, священные формулы, некоторые правила поведения, по которым ученики школы узнают друг друга. Чуть позже происходит обучение «тайной» технике медитации и визуализации мастеров прошлого с целью получения от них наставлений.

«Тайные» ритуалы, знание которых получает ученик при инициации, могут лишь в тонкостях отличаться от общепринятых, например, буддийских, тем не менее они составляют один из символических секретов школы, ибо как бы отделяют ее от остального мира. В ряде школ провинции Сычуань и в районе Шанхая смысл таких ритуалов заключается в том, что неофит объявляется «ребенком», или «младенцем» — человеком, который стоит лишь на пороге своей настоящей жизни. Только после этого учитель и «рождает» ученика. Смысл такого действа хорошо виден в известной поговорке, распространенной в школах ушу и даже вошедшей во многие уставы школ: «Мать и отец дали мне кости и плоть, учитель дал мне дух». Таким образом идея «второго рождения», рождения истинного, духовного, начала жизни «человека целостных свойств», заложенная глубоко в недрах эзотерической китайской традиции, получает свое воплощение в ушу.

Связь внутри школы была реальным воплощением семейных связей. Отношение к школе как к семье чрезвычайно органично китайской культуре. Уже во второй половине I тысячелетия до н. э. даже философские школы именовались «цзя» — «семья». Ранние школы вообще полностью базировались на семье, отец или чаще дед учили младшего по возрасту. Долгое время семейные школы ушу для пришлых вообще не открывались, например, школа клана Чэнь тайцзицюань не допускала к себе посторонних более ста лет.

Учитель в школах ушу был и «отцом» своих учеников, причем статус его был значительно выше, чем у отца по крови — учитель являлся отцом по духу. Он как бы создавал новую духовную личность, возрождая в ней самого себя. Поэтому и ученик должен относиться к мастеру с чувством сыновней почтительности, как к родному отцу.

Классический образ мастера-наставника: учитель, передающий традицию и мудрость лишь одним своим образом. Мастер из провинции Хэнань и в 80 лет продолжает ежедневно тренироваться с парными тяжелыми мечами — «меч морской волны»

Поскольку наставник школы выступал в роли духовного отца, то и его ученики именовались «детьми в духе» или «братьями по учителю».

Основатель школы в традиции именовался «тайцзу» — «великий предок», так же, как называли императоров — основателей династии. Сегодня это название встречается достаточно редко. Портрет основателя всегда висит перед алтарем школы, а перед табличкой с его именем возжигаются благовония. Напомним, что основателем школы могло считаться и легендарное лицо. Например, «родоначальник» многих стилей ушу Гуань Юй был обожествлен китайской традицией и назывался «господь Гуань» — Гуань-ди. Наставник ныне существующего учителя школы зовется шицзун («наставник — первооснователь», или «дед — наставник»). В школе почитаются не только те, кто непосредственно преподает ушу, но и те, кто связан с семьей мастера, например, его жена именуется шинян или шиму («матушка—наставница»), младшая дочь — шимэй («младшая сестра по учителю»), старшая дочь учителя — шицзе («старшая сестра по учителю»). В женских школах ушу (существовали и такие) сами женщины-последователи называли себя шимэй и шицзе, — так устанавливалась символическая «кровная» связь между членами одной школы.

Старший сын мастера или старший ученик шисюн (между сыном и учеником не делается различий) выполняет чаще всего обязанности старшего инструктора школы. Он обучает технике приемов, следит за выполнением новичками основных дисциплинарных норм и ритуалов. Существует также шидае — первый помощник учителя, фактически равный ему по положению, и помощнику выказывают такое же уважение и почитание, как самому шифу. Ближайшие ученики приглашаются жить в доме учителя, но не в самих покоях мастера, а в других помещениях. Обычно в доме мастера в современных провинциях Хэнань и Хэбэй живут один-два ученика, хотя многое зависит и от величины его дома. Большинство же просто приходят к нему, так как все живут в одной деревне. Все работы по дому обычно выполняют ученики.

Колоссальную роль в ушу играют хроники, или «семейные списки» — цзяпу, которые выстраивают генеалогическое древо рода. Школы ушу переняли у семьи и эту характерную черту. Хроники хранятся как святая святых, передаются из рук в руки от учителя к прямому преемнику школы. Благодаря цзяну человек, произрастая из семейного древа, осознает свою принадлежность к «корню мастеров». В книгу заносятся имена лишь преемников «истинной традиции», два-три человека из одного поколения. Кстати, именно семейные хроники сегодня позволяют воссоздать реальную историю многих стилей ушу. В частности, «Семейные хроники клана Чэнь» (XVII–XIX вв.), хранящиеся до настоящего момента у старейшин этого клана, позволили проследить исток тайцзицюань.

Такие списки долгое время не было принято публиковать, что объяснялось глубоко личностным характером отношений в традиционном ушу, хотя сегодня их можно встретить в некоторых описаниях классических школ. Правда, по неписаному этическому закону на такую публикацию имеет право лишь прямой последователь школы.

До сих пор традиционные наставники начинают называть «учеником» лишь того человека, который пробыл в школе не менее трех лет. До этого срока его просто нечему обучать, так как ни его разум, ни его психика не готовы к восприятию внутреннего мира ушу.

Традиция ушу четко различает две категории взаимоотношений между учителем и учеником. В одном случае речь идет о «лаоши» (учитель) и «сюэшэн» (ученик, студент). В другом — о «шифу» (наставник) и «туди» (последователь). Первая линия отношений подчеркивает как бы их формальность, так, например, могут именоваться преподаватель в государственном училище ушу и его ученики. Между шифу и туди отношения значительно более тонкие и во многом духовные. Туди понимается как возможный последователь учителя, перенимающий от него «истинную традицию». В реальной жизни эти два типа взаимоотношений могут пересекаться. Например, в Институте Шаолиньского ушу уезда Дэнфэн обучается несколько сот человек, которые именуют своих преподавателей по ушу «лаоши». Однако если такой «лаоши» считает необходимым передать кому-нибудь из своих студентов не только технику, но и традицию ушу, то в этом случае они называются «шифу» и «туди» соответственно. Здесь их отношения уже базируются не на формальном показе и заучивании приемов или методик, но на абсолютном взаимодоверии и постоянном общении.

Веря учителю-шифу, ученик относится с искренним доверием к стилю, который изучает, к его истинности и непреходящей ценности заключенной в нем мудрости. Вместе с этим и учитель доверяет ученику, так как передает ему часть своей души, а поэтому речь идет об особой интимной форме содоверительности.

Доверие ученика учителю реализуется в стремлении повторить духовный облик наставника внутри себя. При этом подражать следует всему: тому, как мастер выполняет комплексы, как общается с людьми, как двигается. Таким образом, обучение происходит без объяснений — как прямая передача облика и внутреннего образа.