Американец покосился на Фрике, но ничего не сказал.

— Из ваших слов я заключаю, — все тем же невозмутимым тоном продолжал парижанин, — что здешние индейцы весьма изобретательны в подобных операциях, но о правилах хорошего тона не имеют ни малейшего представления. Почему бы не обучить их хорошим манерам? Может быть, даже ввести всеобщее специальное образование, и притом бесплатное?

— Ладно, ладно! Посмотрим, как вы будете веселиться, когда попадете к ним в лапы.

— Вас, я вижу, раздражают мои шутки? Мы, французы, не перестаем шутить даже в минуту смертельной опасности, а вы все время только ворчите! Каждому народу присущ свой характер. Не правда ли, господин Андре?

Бреванн улыбнулся, привстал на стременах, послюнявил палец и поднял его кверху, как это делают моряки, желая узнать направление ветра.

— Полковник, по-моему, прав, трава несомненно горит. Хотя огня и не видно, и, как мне кажется, где-то впереди. Как вы считаете, сэр?

— Совершенно верно, майор. Впереди — пожар, сзади — краснокожие. Хорошенькое положеньице!

— Что же нам делать?

— Надо во что бы то ни стало достигнуть вон той голубоватой полосы в четырех километрах отсюда. Я полагаю, это воды Пелуз-Ривер, на противоположном берегу которой начинается лес.

Тем временем послышался шум, похожий на шелест прилива. И они увидели, как на пути к реке стали один за другим подниматься многочисленные столбики беловатого дыма, образуя сплошную длинную полосу. Еще минута, и пламя, распространяясь все более и более вглубь и вширь, отрежет им дорогу к реке.

— Ну-с, молодой человек, что вы теперь скажете?

— Скажу, что индейцы подожгли траву, чтобы преградить нам путь к Пелуз-Ривер, а сами скачут по нашему следу.

— Только теперь их уже не двадцать, а не менее двухсот, и они пытаются обойти нас с трех сторон. Попробуем проскочить справа.

Смельчаки ринулись в выбранном направлении и минут через десять достигли вершины холма, откуда увидели коло полусотни голых туземцев, дико заоравших при их появлении.

— Так и есть, — проворчал американец. — И с этой стороны путь отрезан.

Остановившись, он быстро схватил винтовку, прицелился и выстрелил. Вражеский конь взвился на дыбы и упал, придавив собой индейца.

— Черт знает что!

— Вы недовольны? — удивился юноша. — А по-моему, превосходный выстрел.

— Надо было пристрелить всадника, а не лошадь… Браво, майор!.. Отлично!.. Великолепно, капитан!

Поздравления полковника адресовались метким французам. Пуля Андре сразила туземца наповал, Фрике же, видимо, тяжело ранил свою жертву, судя по тому, как краснокожий тяжело опустился на круп лошади.

Индейцы, как правило, весьма посредственные стрелки, насторожились, стараясь спрятаться за лошадей.

— Да, здесь нам не прорваться, — подытожил Бреванн, вставляя новый патрон.

— Попробуем пробиться левее! — Американец круто повернул свою лошадь.

Проскакав метров триста, всадники снова оказались лицом к лицу с краснокожими, значительно превосходившими их в численности. Преследователи не сомневались в легкой победе, поэтому спокойно обходили противников со всех сторон, тесня к огню. Положение становилось критическим.

Ковбой, сохраняя внешнее спокойствие, жевал табак и с восхищением поглядывал на неустрашимых компаньонов.

Молодой человек насвистывал свою любимую арию господина Дюмолле, а Андре смотрел в бинокль на огненную полосу, откуда все чаще и слышнее раздавался треск.

Краснокожие постепенно сжимали кольцо.

— Ну как, полковник? — спросил Андре.

— Гм!

— И все-таки, как вы оцениваете ситуацию?

— Я лично за три наших скальпа не дал бы и одного доллара.

— Надо отсюда уходить.

— Я тоже так думаю. Драться грудь в грудь бесполезно! Они перебьют наших лошадей, а нас схватят и привяжут к столбу.

— А не рискнуть ли прорваться сквозь огонь?

— Попробуем!..

— Мистер Билл, я на время принимаю командование на себя.

— И каждый будет пробиваться как сможет.

— Только прошу следовать моему плану. Право же, он совсем не плох. Фрике, сойди с коня и быстренько отвяжи от седел все три одеяла. Вы, полковник, следите за правой стороной, я буду контролировать левую… Фрике, мех для воды полон?

— В нем восемь литров, господин Андре.

— Расстели одеяла на траве и хорошенько смочи их водой. А вы, Билл, стреляйте-ка вон в того наглеца на пегом коне, что гарцует у нас под носом… Браво! А я вот в этого.

Последовали еще два выстрела, и двое аборигенов упали на землю. Остальные продолжали приближаться сомкнутым строем. Они не стреляли, так как были уверены, что смогут захватить своих врагов живьем.

— Как дела?

— Готово, господин Андре.

— Хорошо. Теперь разрежь одеяла пополам… Полковник, стреляйте в тех, кто высовывается вперед… Да, вы отменный стрелок! Ну, Фрике?

— Одеяла разрезаны.

— Одной половиной обмотай лошадям головы и грудь.

— Мистер Андре, пламя приближается!

— Я вижу. Готово?

— Готово.

— На коней, мой мальчик. Отдай одну половину одеяла полковнику, другую мне, а третью оставь себе. Закрой голову и грудь.

— Браво, генерал! — одобрительно воскликнул американец. — Я понял ваш замысел.

Полоса огня была теперь уже в ста метрах. Сзади, на расстоянии не более трехсот метров, толпой приближались краснокожие.

Трое всадников, обмотав головы мокрыми одеялами, повернули в сторону бушующего пламени.

— Вперед! — скомандовал Бреванн, пришпорив коня и низко пригнувшись к седлу.

— Вперед! — откликнулись его товарищи и смело помчались в огонь.

Видя, что добыча ускользает, индейцы громко завопили, беснуясь от ярости.

После увлекательных приключений в бирманской столице Мандалае Андре и Фрике возвратились на «Голубой Антилопе» в Рангун и там составили план новой охотничьей экспедиции. На сей раз они решили отправиться на Дальний Запад Северной Америки поохотиться на бизонов.

Первой остановкой на их пути был Сингапур, где предстояло загрузиться углем. Затем — короткая стоянка в Сайгоне. Здесь, к их всеобщему удовольствию, они смогли отправить с почтовым пароходом письма в Европу. Далее — Гонконг, для пополнения запасов угля и провианта. И наконец, Иокогама, куда они прибыли на седьмой день, преодолев три тысячи километров. Все же путешествие от Рангуна до Иокогамы заняло двадцать один день, за которые было пройдено восемь тысяч километров.

В Иокогаме Бреванн распорядился запастись всем необходимым для еще более длительного перехода через Тихий океан. Расстояние от Иокогамы до Сан-Франциско составляет десять тысяч семьсот километров. При средней скорости судна в десять узлов, чтобы преодолеть его, потребуется не менее двадцати четырех дней непрерывного движения без остановок.

Убедившись в надежности судна, преданности матросов и капитана Плогоннека, утром 15 мая 1880 года Андре отдал приказ сняться с якоря и взять курс на Сан-Франциско.

8 июня, благополучно завершив плавание, «Голубая Антилопа» с национальным флагом на мачте вошла в эту гавань через Золотые ворота.

После визита к французскому консулу наши путешественники осмотрели достопримечательности города и решили немедля отправиться в прерию.

Здесь, в Америке, они производили на окружающих странное впечатление. У предприимчивых янки, готовых отправиться хоть на край света, даже пойти на некоторый риск — лишь бы в конечном счете добиться успеха, а главное — хорошо заработать, не укладывалось в голове, как можно бессмысленно тратить время на путешествия и охоту, вместо того чтобы заняться скотоводством, торговлей или каким-нибудь другим прибыльным делом. Поэтому никто не мог подсказать путешественникам-французам, где больше всего водится дичи.