— А твой Латхам хочет тебя, — услышала она голос Тони.

— Ты с ума сошел! — возмутилась Пэт.

Однако кое в чем Тони был прав. Латхам действительно заинтересовался девушкой, и она это заметила. В конце концов, что тут такого особенного? По Латхаму сходили с ума многие. Ведь это могло бы стать партией века!

— Вовсе я не сошелс ума. Он тебя хочет, — сказал Тони, садясь на песке. И он больше не улыбался, он был абсолютно серьезен.

— Да, он заинтересовался мной, но как своим новым сотрудником. Я — новый кирпич в его стене. Новая игрушка. А Латхам со всеми флиртует. Это его стиль жизни. Так он делал с Элисон Вандербильт. Так же поступит и с Мелиссой Вэйн. Кстати говоря, она будет его «жертвой» на этой неделе.

— Не она, а ты, Пэт Паркер.

— Тони! — возмущенно воскликнула Пэт и бросила в него песком, чтобы скрыть внезапно охватившее ее смущение. Что это происходит с Тони? Он что, стал ее ревновать? А может ли он вообще ревновать?

— Что ты думаешь о Латхаме? — спросил он резко.

— Ну, что его трудно не заметить, поскольку он очень заметная фигура во всем и везде, в том числе и мире денег. Но я ему не доверяю. Сама не знаю почему, но не верю. Не знаю даже, нравится ли он мне. Но он веселый, остроумный, находчивый собеседник. А это уже много значит!

— А меня он терпеть не может, — сказал Тони.

— Но ведь и ты его тоже! — засмеялась Пэт.

На самом деле Латхам не выносит присутствия Тони именно по той самой причине, по которой крестьяне ненавидят лису, забравшуюся в курятник. У Латхама было все: деньги, слава. А у Тони была его молодость. И он в свою очередь третировал богача как только мог, иногда он даже относился к нему как к престарелому педофилу, неведомо как попавшему на детский утренник… Латхам, со свойственным ему шармом не упускал случая, чтобы показать покровительственное отношение к молодому спутнику Пэт. Последний же, сжав от злости губы, бормотал вслед Латхаму, что миллионы могли бы придать ему больше ума и такта. Так они проводили время во взаимных препирательствах. Пэт Паркер стала их яблоком раздора.

— Пэт, а ты знаешь, что иногда я ему почему-то нравлюсь.

— Что? — переспросила Пэт в полном изумлении.

— Да, это так. Это ему не приносит удовольствия, я вижу, но все обстоит именно таким образом. Он пытается бороться с этим, гонит прочь. Но ничего сделать не может. Мне кажется, что он тщится что-то кому-то доказать. И ты знаешь, все его побрякушки, поезда, самолеты, дома, яхты — ему абсолютно не нужны. Они ничего для него не значат.

Пэт облизнула губы. Тони еще никогда так серьезно с ней не говорил. А он чуть наклонился вбок, устроился поудобнее лицом к ней. Он, похоже, собирался поделиться с ней какой-то тайной. Для Начала он долгим немигающим взором поглядел ей прямо в глаза. Снова, как во время их первой встречи, Пэт показалось, что он взглянул ей в душу. Тони начал говорить о Латхаме, но говорил он и о себе тоже.

— Послушай, Пэт. Я его ненавижу. Он меня тоже терпеть не может. Но он меня любит. Я тоже иногда им восхищаюсь. Мир считает его выдающимся талантливым человеком, но тоже говорят и обо мне. Слушай, у нас очень много разного, но еще больше общего. Я ничего не понимаю, и у меня голова идет кругом.

— Ничего особенного. Просто вы одновременно и похожи и не похожи. Ты также любишь остроту жизни, как и Латхам. Но если он предпочитает основательность и риск, но только с гарантией относительной безопасности, то ты любишь риск и импровизацию, опасность. Но вы оба мечтатели. И это ваше общее свойство.

Ее слова немного успокоили Тони, но оставалось еще что-то, что исподволь грызло, не давало возможности расслабиться. Какая-то недосказанность между ними, наконец понял он.

— Эй, Пэт, а что ты думаешь о нас? — выдохнул он.

— Спасибо за то, что хоть побеспокоился! — язвительно ответила Пэт. В ее словах был прямой вызов.

Девушка взглянула в небо с таким видом, словно только облака интересовали ее в этом мире.

— Мне самой не так уж и много надо. Не нужны мне звезды с неба. Я простой маленький человек и хочу просто жить. Я хочу быть счастливой, быть любимой и любить самой. Хочу работать и получать от этого удовольствие. Да, я в конце концов, хочу получить и наслаждение от жизни, хочу кому-то принадлежать и чтобы мне кто-то принадлежал…

Пэт взглянула на Тони, желая увидеть реакцию на свои слова.

— Все в порядке. Все так и должно быть, как ты говоришь. В любом случае у тебя есть шанс попытать удачу некоего контракта. А он может дать нам хорошие шансы!

— Так этот контракт будет? — вскричала радостно Пэт.

— Кто сказал, что его не будет? — медленно произнес хриплым голосом Тони, вглядываясь в ее голубые глаза..

Он медленно тонул в их бездонной глубине. В его ответном взоре Пэт прочитала зов. Она не сопротивлялась ему, она просто не могла, да и не хотела сопротивляться…

— Не забывай, что между нами стоит Латхам! — игриво произнесда Пэт.

— Пэт Паркер! Не играй со мной! — сурово бросил ей Тони.

— А почему бы и нет? По-моему, с тобой давно никто не играл. Может, тебе это понравится! — весело ответила она и запустила в него полной пригоршней песка.

Она особо не целилась, но попала ему в бедра, в самый центр мишени… На секунду Тони рассердился. Потом затряс головой и вдруг улыбнулся, словно мальчишка, принял предложенную ему игру и бросился вперед. Он схватил ее, но уже не как мальчишка. Пэт это сразу почувствовала и замерла в столбняке испуга, надежды, неожиданности. Он мягко провел пальцем по ее локтю снизу вверх, добрался до плеча, потом до подбородка и шлепнул ее по губам, не больно, нет, скорее ласково и чуть насмешливо. Пэт моргнула, и мир снова стал самим собой. Она положила свои руки ему на плечи и заглянула ему в глаза. Несколько минут они пристально вглядывались друг в друга, не мигая, не двигаясь. Им показалось, что внутри их душ зародилась тихая мелодия. Очень красивая и тихая мелодия, и они сидели друг напротив друга, боясь спугнуть ее, вслушиваясь в свои чувства.

Пэт взяла его ладонь в свою и поднесла к своим губам. Он мог ощущать ее порывистое дыхание, теплоту нежной кожи. Пэт поцеловала его ладонь, потом слегка укусила острыми зубами. Тони со смехом отдернул руку. Запустил другую руку ей в волосы и привлек к себе. Они начали старую, как мир, и вечно юную любовную игру. Это было чередование прикосновений и отталкиваний, обещаний и неожиданных отказов, ласки и грубости… Они резвились, они забавлялись, они рассматривали друг друга, словно впервые обнаружили существование друг друга. Их ласки становились все смелее, все настойчивее. Они уже давно перешли все границы приличий, но еще не решались пойти дальше. И каждый из них с робостью и страхом ожидал, что же будет дальше? Не случится ли что-либо такое, что может помешать им, что нарушит гармонию их душ… и тел… Пэт прижалась к Тони, закрыла глаза, он ощутил ее бьющееся сердце. Он обнял ее лицо своими ладонями и, притянув к себе, поцеловал.

— Тони, — услышал он дрожащий голос. — Тони, — бормотала Пэт, произнося на разные лады его имя, наслаждаясь тем, как он звучит, покрывая ответными поцелуями его руки, щеки, глаза…

Глза ее были затуманены любовью, желанием, ожиданием. Она снова поймала ртом его пальцы, начала легонько покусывать, постепенно заглатывая их все дальше в рот. Она облизывала его пальцы, словно это было нечто другое, все страстнее и лихорадочнее. Тони понял и принял игру. Он обхватил другой рукой ее затылок и стал как бы имитировать толчки… Глаза обоих любовников пожирали друг друга. Он вытащил свои пальцы изо рта Пэт, схватил ее за плечи и стал тянуть к себе. Пэт, тяжело дыша, выгибалась дугой, но сопротивлялась его давлению. Постепенно их борьба стала более упорной, никто не хотел сдаваться. Тони от нежных ласк невольно перешел уже к более сильным, к более резким. Пэт уперлась руками ему в грудь, выгнулась назад, чтобы не дать ему возможность поцеловать себя. Ее острые, с коричневыми сосками груди выскочили из купальника в пылу их борьбы. Он нагнулся и поцеловал их, ощутив нежный вкус женщины. Поймал соски своими губами, начал их покусывать. Пэт застонала от удовольствия и прекратила борьбу. Она изогнулась в совершенно змеином движении и Тони оказался на ней. Пэт отдавала ему все свое тело, свои груди, свой живот и лоно. Тони, навалившись всем весом на нее, искал вход в ее пещеру, чертыхаясь в мыслях, что тут нельзя сказать волшебное «Сезам откройся!». Пэт, сгорая от желания и нетерпения, завозилась под ним, затем сама помогла ему. Медленно, очень медленно начал Тони свой путь на альпийские луга наслаждения. Песок пляжа помогал влюбленным, он стал им мягче пуховой перины. Пэт в восторге еще крепче обхватила спину Тони, и ее лоно мягко, но твердо окружило его мужское естество, проникшее внутрь. Пэт старалась, и Тони было приятно ощущать давление шелковистых, нежных, таких теплых и мягких стен ее лона. Они все больше познавали друг друга. Какое-то время они даже соревновались, кто кому больше подарит неги. Тони непрерывно целовал ее щеки, лоб, покусывал соски. Она страстно обнимала его в ответ и наслаждалась его мужской силой. Лифчик давно слетел с нее, остались только трусики. Но они были настолько символичны, что ни Пэт, ни Тони их не замечали. Иногда они мешали, но она быстро пальчиком поправляла их и тут же забывала о них.