Но, не смотря на все свои очевидные преимущества, общество, построенное  в СССР, социалистическим не было.

В Советском Союзе сложилось особая разновидность общества, господствующий способ производства которого был основан на эксплуатации человека человеком. То, что это общество было не социалистическим, т.е., высшим по сравнению с капиталистическим, доказывает факт все большего отставания СССР (после периода индустриализации и послевоенного восстановления) по темпам роста от развитых капиталистических стран. Марксизм определяет достижение человечеством новой стадии развития по появлению обществ, достигающих принципиально более высокого уровня производительности труда по сравнению с наиболее развитыми из прежних обществ. Например, рабовладельческое общество античной Греции достигло такого уровня развития производительных сил, что  оказалось в состоянии не только поднять на невиданную дотоле высоту политику, науку и искусство, но и  сокрушить в целой череде греко-персидских войн Персию - самое мощное государство того времени.  А СССР этого добиться не смог, темпы его развития в лучшем случае были сопоставимы с темпами развития лидеров Запада (например, в США был свой период бурного экономического роста – 1940-1943 г.г., когда темпы  роста ВВП зашкаливали за 18% в год  с учетом инфляции, а ВНП СССР если и рос, то ненамного быстрее и лишь в лучшие годы сталинской индустриализации). А дальше стало хуже – СССР стал по темпам роста все больше отставать от Запада. Например, по такому важнейшему показателю, как темпы роста производства электроэнергии. СССР смог удвоить производство электроэнергии с 741 до 1545 млрд. квт-часов только за 15 лет (1970-1985), а США того же удвоения (от 759 до 1535 млрд.квт-час) смогли добиться всего за 10 лет (1960-1970).

Возможности политарной системы были крайне ограничены. Она не могла обеспечить интенсификацию производства, внедрение результатов научно-технической революции, хотя и обеспечила отдельные прорывы на этом направлении – в космосе и оборонной промышленности. Примерно с 50-х годов темпы экономического развития страны стали непрерывно уменьшаться, пока к 1985 г. не упали почти до нуля. Это свидетельствовало о том, что политарные производственные отношения превратились в тормоз на пути развития производительных сил.

Причиной этому было отсутствие действенного внутреннего стимула развития неополитарного общества, подобного стремлению к прибыли в обществе капиталистическом. Мотивация коллективных частных собственников была внеэкономической (об этом подробно в главе «Ты избрал – тебе судить!»). Она основывалась на страхе членов партгосаппарата быть оторванными от общеклассовой собственности, от «корыта», «вылететь» из обоймы собственников, что, как правило, проявлялось в достаточно трагичной форме. А отсюда и необходимость доказать свою пригодность корпорации – партгосаппарату. И сделать это можно способами не обязательно полезными производству – низкопоклонство, кумовство и пр.

Непрерывно нараставший груз проблем экономики и всего общества с явной  необходимостью требовал  ликвидации совершенно неэффективной политарной системы. И она с неизбежностью началась. Именно в этом заключалась объективная задача процесса, начальный этап (1985 — 1991) которого получил название перестройки. Возникла ситуация, из которой возможно было два выхода – либо превращение общеклассовой собственности политаристов в истинно общенародную, как этого чаяли простые люди, либо, превращение ее в персональную собственность членов класса политаристов.

Необходимостью была революция. Но под влиянием стран Запада и других обстоятельств вместо нее произошла контрреволюция.

Собственность у всех членов правящего класса была общая. Но одно дело общеклассовая собственность, а другое дело – персональная собственность. Блага от права распоряжаться первой политарист терял с выходом на пенсию, или если попадал в немилость у вышестоящих начальников. А вот персональную собственность он оставлял бы за собой в любом случае и мог передать ее своим детям. Имела место общая тенденция – все возрастающее желание политаристов отделить от общеклассовой собственности часть, превратив ее в свою персональную собственность.

Другая тенденция, имевшая место среди политаристов – как можно дольше оставаться на своем месте, в своем “удельном княжестве”. При Сталине бывало, что первые секретари регулярно менялись чуть ли не каждые два-три года. А после 20 съезда КПСС они становились практически пожизненными.

Эти объективные тенденции в среде политаристов совпали с кризисом неополитарной системы производства, все сильнее и сильнее отстававшей по темпам роста от развитых западных стран. В итоге в 1991 г. СССР был растащен по удельным республикам. На обломках политарного общества СССР возникло множество зависимых стран периферийного капитализма, а собственность была поделена между членами бывшего правящего класса и превратилась в обычную собственность класса капиталистов. В самом большом обрубке СССР, который получил название Российской Федерации, и других государствах, возникших на развалинах страны, начал формироваться капитализм. По такому же пути пошло развитие подавляющего числа неополитарных стран.

Под шум о демократии политаристы ликвидировали общеклассовую собственность и стали персональными собственниками. Среди них тоже была борьба – часть из них хотела сохранить политарные отношения, а другая часть – стихийно тянулась к персонализации собственности. Последние пересилили. Ельцин – прекрасный представитель  этой группы. А, скажем, ГКЧП – это попытка сохранить старые порядки.

Собственность политарная  исчезла, но на смену ей пришла своеобразная форма собственности. На Руси когда-то это называлось кормлениями. Выделяли человеку область, он там кормился, и, заодно, управлял. И пока его не снимали, он там был полным хозяином. Нынешние губернии – это ничто иное, как кормление.

Теперь у нас два господствующих  класса - чиновников, имеющих уделы на кормлении, которые пользуются правом верховной собственности, и обирают и капиталистов и всех прочих, и класс олигархов, чистых капиталистов, которые не хотят с этим мириться. Между ним идет непрерывная борьба с переменным успехом. И эти классы свои интересы осознали. Капиталисты раньше. Чиновники позднее.

Арест Ходорковского – это один из эпизодов их борьбы. Новая редакция закона об экстремизме, ограждающая чиновников от даже косых взглядов в их сторону – другой эпизод. Покупка РАО «Газпром» «Сибнефти» - третий.

Борьба идет внутри двух классов, которые друг в друга перерастают, и все-таки, не совпадают. Есть целые чиновничьи кланы, стремящиеся стать еще и персональными собственниками, потому что уж очень общеклассовая собственность ненадежна – выгонят, останешься ни с чем. И, в свою очередь, капиталисты – олигархи понимают, что деньги деньгами, но возможности государства – это возможности силы государства. И разными путями встраиваются в его аппарат.

Главные завоевания Великой Октябрьской революции — политическая и экономическая независимость страны— были утрачены. Почти все страны, входившие в мировую неополитарную систему, стали интегрироваться в международную капиталистическую систему, причем в ее периферийную часть. Почти все они, включая Россию, снова оказались в экономической и политической зависимости от центра. Во всех этих странах стал формироваться не просто капитализм, а периферийный, зависимый капитализм. Для России все это было ни чем иным, как реставрацией положения, существовавшего до 1917 г. Реставрация произошла и в масштабах всего мира, взятого в целом. Исчезла неополитарная мировая система, а международная капиталистическая система снова стала превращаться во всемирную. Человечество вступило в новый этап свой истории — современный.