Поиск
XCIX
He он, она увидела сначала —
И полем тотчас в ужасе спешит.
Тут он услышал, как она кричала,
Взглянул — она взывает и бежит,
И мысль его как светом осияла:
«Ведь это — Мензола!» Он вслед летит,
Ее зовет и молит, именуя:
«Постой, постой, тебя ведь так люблю я!
С
О девушка прекрасная! Мгновенье!
Ведь без тебя не мил мне белый свет.
Давно терплю я от тебя мученье,
Мне день и ночь покоя больше нет.
Не смерть несу тебе, мое стремленье
Тебе вослед не предвещает бед.
Амур один меня к тебе кидает,
Зло иль вражда тебе не угрожает.
CI
Тебя не так преследовать хочу я,
Как коршун куропаточку когтит
Или как волк, свирепо торжествуя,
За бедною овечкою спешит, —
Но любящей душой тебя милуя,
Что красоту твою всех выше чтит.
В тебе моя надежда и желанье,
И было бы моим твое страданье.
СII
Коль подождешь меня, клянусь богами,
О Мензола прекрасная, тебе,
Что я желаю брака между нами
И счастие любви найду себе,
Все мыслимое здесь под небесами,
Тебе врученной вверившись судьбе.
Ты, ты меня ведешь, мной обладаешь,
Ты жизнью всей моей повелеваешь.
CIII
И вот — зачем, жестокая, желаешь
Причиной быть погибели моей?
Неблагодарностью ли отвечаешь
Любви моей, которой нет сильней?
Иль за любовь мою мне смерти чаешь —
И будь она наградой мне твоей?
А не любил бы я? Ты как бы мстила?
Жесточе б ведь со мной не поступила!
CIV
Коль убежишь, ты будешь беспощадней
Медведицы, где медвежата с ней,
И горше желчи; жестче, безотрадней
Холодных, твердых мраморных камней.
Коль подождешь — и меду ты усладней,
И винных лоз нежнее и хмельней,
И солнца миповидней красотою
Умильной, кроткой, ласково-простою.
CV
Но вижу — тщетны все мои моленья.
Словам моим не внемлешь и молчишь.
Ко мне, рабу, не хочешь снисхожденья
И даже глаз назад не обратишь;
Но, как стрела, исполнена стремленья,
В дремучие леса свои спешишь,
На скалы ты взбираешься в тревоге —
Пусть камни, терны уязвляют ноги.
CVI
Но раз ты убегаешь, непреклонна,
Любимая, как это вижу я,
И в этом — весь ответ мольбе влюбленной,
И дальше — хуже ненависть твоя;
Да уравняются все горы, склоны, —
О том к Юпитеру мольба моя,
Да будет вся равнина с далью всею
Ровней и ниже под ногой твоею.
CVII
Вас призываю, боги, что живете
В тенистых этих долах и лесах,
Коль вам любезность ведома — к заботе
О милых, нежных, маленьких ногах
Вот этой нимфы, — вы не преминете
Все камни, терны, сучья на путях
Прелестных ножек превратить в лужочки
И в тоненькие травки и цветочки.
CVIII
А я отныне следом за тобою
Уж не пойду; куда идешь — иди;
С моим несчастием, с моей тоскою
Останусь без исхода впереди.
Мне ждать недолго вечного покоя:
Исходит сердце кровью тут, в груди.
Все ты: ведь твой огонь его терзает,
Жизнь с каждою минутой исчезает».
CIX
А нимфа не бежала, а летела.
Высоко полы платья подняла,
Чтобы предаться бегу уж всецело,
Их за пояс заткнула как могла, —
Так что сверх поножей открыто, смело
Вся стройная нога видна была
И, как освобожденные из плена,
Пленительные белые колена.
CX
С копьем в деснице вон она мелькнула,
Вдаль отбежать успев крутым путем,
И, обернувшись, гневная, взглянула,
В испуге вспыхнув пурпурным огнем —
И крепкою рукой в него метнула,
Чтоб насмерть Африке сразить копьем.
И уж сразила б, если б не случилось,
Что прежде в крепкий дуб оно вонзилось.
CXI
Копье, взрезая воздух, засвистело —
Она, на миг отдавшись забытью,
В лицо его впилась: ведь он всецело,
Казалось, ощутил себя в раю, —
Ни удержать, ни скрыть уж не сумела
Раскаянье и жалость всю свою,
Кричит в безумье: «Берегись, несчастный!
От смерти как спасу тебя ужасной?»
CXII
В четырехгранной этой стали сила
Такая напряженная была,
Что мощный дуб насквозь она пронзила,
Как будто льдину слабую прожгла.
А толст был дуб: обхвата б не хватило
Мужского, чтоб сойтись вокруг ствола.
Расселся он; почти что погрузилось
В него все древко — и остановилось.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: