- Ну, в общем, ты права, хотя я бы выразился по-другому. Но суть та же.  Короче, тогда Адаша и решила на себе Дана женить. Тем более что император этой идеей тоже загорелся. А потом и императрица, то есть мать Дана, зачин поддержала, когда на трон села. Он, конечно, родичам сразу сказал, что ничего у них не выйдет. Но они решили его не мытьем, так катанием взять. И, сама понимаешь, в открытую послать их он не может. Все-таки, не просто отчим с маменькой, а император и императрица.

- А почему тогда она его сестрой считается? - спросила ведунья.

И чуть язык себе с досады не откусила. Предполагалось, что когда гвардейцы золоторожку так называли, девушка пребывала в глубоком обмороке. Но Адин мышей не словил.

- Так Дан же пасынок императора. Хотя тот, конечно, его не усыновлял. А Адаша - императорская племянница. Вот и получается, что они как бы кузен с кузиной. Хотя общей крови в них и капли нет. Но я тебе зачем это все рассказываю-то? Поосторожнее бы ты с ней. Это она с виду такая воздушная и нежная. На самом деле, хватка у нее как у анаконды. Сегодня она с тобой просто растерялась, не привыкла к такой манере общения. С базарными торговками ей не часто встречаться приходится, - Адин усмехнулся. - Но своего она не упустит.

- Угу, я заметила, как она изыскано выражалась,  - буркнула Арха, решив пропустить его намеки на не слишком изящное поведенье самой ведуньи мимо ушей. - И на ее и не претендую.

- Я имел в виду...

- Знаю, что ты имел в виду. Не претендую, никак. Где он и где я? Я не нежная дева, при дворе не воспитывалась. Да и... Короче, у меня с головой, конечно, плохо, но не настолько, чтобы этого не понимать.

Демон посмотрел на нее как-то странно, с жалостью.

- Если б только в твоей голове дело было...  - пробормотал он. - Ладно, тебе налить?

Арха кивнула, осознавая, что все равно в этой жизни ничего хорошего ее уже не ждет.

***

- Ну, хорошо. Все мужики - суть похотливые и безмозглые скоты...

- Шавер-р-ры, - поправила ведунья ушастого, тщательно выговаривая звук «р», который с первого раза правильно выговариваться отказывался.

Подбородок опять предательски съехал с ладони, поддерживающей слишком тяжелую голову. Пришлось сдаться и просто улечься на подушку. Оказалось, что это не так уж неудобно. И вдруг у Архи обнаружилась еще одна удивительная возможность. Лежа на животе можно было еще и ногами в воздухе болтать.

- Ты что делаешь? - прищурился ушастый, разглядывая ее ноги, торчащие из-под задранной едва ли не до самых бедер юбки.

Пожалуй, лекарка  могла бы поклясться, что он совершенно трезв. Если бы не клок волос, свисающий на желтые, блестящие, словно стеклянные глазищи. И еще расстёгнутая почти до пояса рубаха, отсутствие камзола и то, что он сидел на полу, прислонившись спиной к ножке кровати, на которой девушка увлеченно болтала в воздухе голыми пятками.

- Пр-роветр-риваюсь, - пояснила Арха.

- А-а-а... - кажется, шавер расценил ее действия как вполне разумные. - Кстати, ножки ничего. Так о чем мы?

- О том, что шавер-р-ры - суть похотливые и безмозглые скоты, - охотно пояснила ведунья.

- Точно.  Допустим, я согласен. Но! - он многозначительно поднял палец вверх. - Представь: война, времени чтобы пос... Прошу прощения, поспать не хватает. И что? Я должен какой-то крестьянке серенады петь, чтобы она мне дала?

- А просто спросить согласия? - наивно поинтересовалась Арха.

Шавер задумался. Крепко задумался, даже рукой себя за подбородок взял.

- Ир, отстань от ребенка, - пробормотал Тхия, что-то тихо наигрывающий на гитаре и элегически созерцающий потолок.

Время от времени его начинало кренить в сторону, но он упорно возвращался в вертикальное положение. Кстати, мелодия была красивая, только грустная.

- Отстань! - рыкнул шавер. - Может, я ее разлагаю?

Тхия, не сводя глаз с потолка, приподнял бровь. Но ушастый, кажется, сам уже понял, что сказал что-то не то. И попробовал еще раз:

- Порчу?

Кровосос отрицательно помотал головой, и его опять потянуло в бок.

- Растлеваю?

Рыжий задумался.

- Оказываешь пагубное влияние, - подсказала ведунья и всхлипнула.

- Тебя это расстраивает?

Ушастый ухмыльнулся и, отчаявшись высказать свою мысль словами, изобразил жестами, что он там с ней делает. Лекарка обиделась. До такой близости они пока точно еще не добрались.

- Дурак! Музыка грустная!

- Все это грустно, - согласился Адин, отхлебывая вино из бутылки и наблюдая за действиями Шая.

Блондин был занят превращением любимой левретки Адаши в тигра. Превращал он ее с помощью чернил. Бедная собака, которой кудрявый красавец уже соорудил начес на голове, намертво закрепив его сахарным сиропом, заплел косички из кисточки на хвосте и накрасил ногти, уже даже и не сопротивлялась. Только вздрагивала тихонько на коленях у блондина, тараща и без того выпученные глаза. Шай упорно делал свое черное дело, периодически тихо матерясь, поскольку полосы он с равным успехом наносил как на собачью, так и на собственную шкуру.

- Что грустно? - спросила девушка у Адина и снова всхлипнула.

Теперь уже не из-за музыки. Ей вдруг просто стало тоскливо.

- Я его любил... А он меня... ножом! - с надрывом оповестил мир о своей тоске Адин и утер нос рукавом.

- Истер- ик!- чка твой Ис-с-ссур, - вынес вердикт Шай. - Блондинка!

- Сама такая! - Адин попытался пнуть ифовета, но не угадал с прицелом.

Его нога въехала в пустые бутылки, выстроившиеся в метре от блондина. Что не помешало тому завалиться на бок. При этом он выпустил несчастную левретку, которая мгновенно забилась под комод, хотя щель между его дном и полом едва ли была толще двух пальцев.

- Убить! - мрачно посоветовал Ирраш.

- Кого? - не поняла ведунья.

- Хорошая мысль, - оценил Шай, с трудом вставая с пола. - Прямо сейчас пойдем?

- А чего тянуть? - оскалился шавер, заглядывая в пустую бутылку. - И вино как раз кончилось...

- Друзья... - Прослезился Адин, - Друзья мои...

Брать с собой на расправу над бывшим любовником лекарку демоны не желали, выступив единым фронтом против этой идеи. Но Арха смогла им доказать, что имеет права выдергать у попугайчика его крашенные патлы больше всех. Кто, в конце концов, Адина из Тьмы выволакивал? На этот аргумент демоны не нашли, что возразить.

Поэтому они и крались по темным коридорам дома, пробираясь к входной двери, все впятером. Крались тихо, примерно как слоны в посудной лавке. К тому же, между вторым и первым этажом на них резко напал коллективный смех. Дальше пришлось передвигаться едва ли не ползком.

Веселая компания уже почти выбралась на улицу, как из комнаты, соседствующей с холлом, раздались голоса. Причем общались там явно на повышенных тонах. Естественно, что уйти, не выяснив, кто остается у них в тылу, бравые гвардейцы не могли.

В комнате, которая оказалась чем-то вроде небольшой приемной или кабинета, находились двое - Дан и еще один хаш-эд. Он был гораздо старше Его лордства, но чем-то неуловимо походил на него. Такой же высокий, с фигурой атлета и пышной гривой темных волос. Только в отличие от Дана у него еще и бородка имелась - щеголеватая, клинышком.

Арха снова захихикала. Ее рассмешила борода и то, что в комнате рогатых теперь было двое. Догадайся кто спросить девушку, что в этом смешного было, связного бы ведунья ничего не ответила. Просто ее этот факт в восторг привел. А вот демонам, подглядывающим вместе с ней в щель, стало явно не до смеха. Адин даже попятился.

И в этот момент незнакомый лекарке хаш-эд, коротко, не размахиваясь, отвесил Дану пощечину. Удар был такой силы, что рогатый пошатнулся и шагнул назад. Его щека моментально налилась малиновым.

- Щенок! - прорычал демон. - Не смей в это соваться! И если еще раз я от тебя услышу...

- Не думал, что вы из тех, кто не желает слышать правду, - процедил Дан.

- Да как ты как со мной разговариваешь, мальчишка?! - взревел демон, снова замахиваясь.