Маргарита Николаевна недоуменно приподняла густые кустистые брови.

– Я называю? – удивилась она. – Нет, это не так. Челночным агентом кличут вас они, а не я. Видит Бог, я не ведаю, какой смысл вкладывается ими в это словосочетание…

Миновало девять месяцев после того моего неудачного похода в придонскую степь, окончившегося, как я тогда решил, полным конфузом. Я напрочь забыл о Маргарите Николаевне, о дурацком спектакле, устроенном ею в степи… Но вот однажды кто-то из друзей положил передо мной на стол газету со статьей об исследовательских изысканиях команды В. Двужильного на высоте 611 на Дальнем Востоке. Красным карандашом были подчеркнуты в тексте статьи наиболее колоритные по содержанию фразы.

Рассеянным взглядом я пробежался по подчеркнутому. И вдруг весь так и напрягся.

«Планета Трон…»

«Созвездие Весы…»

«Цивилизация планеты Трон…»

Ми– ну-точ-ку. В чем дело? О чем речь?

А речь в статье шла о телепатических контактах с той цивилизацией. Причем о контактах непосредственно на месте таинственного взрыва в окрестностях города Дальнегорска Приморского края. Спустя некоторое время после взрыва были замечены в ночную пору над высотой 611 загадочные лучи, падавшие с небес и шарившие по земле. Впечатление было таким, будто они что-то искали там.

Группа В. Двужильного собрала на месте взрыва металлические шарики и странные, крохотные по размерам сеточки, тоже металлические. В одном московском НИИ был проведен экспресс-анализ шариков и сеточек. Оказалось, в сеточках наблюдаются тонкие нити диаметром до тридцати микрон, состоящие из золота, покрытого кварцевой оболочкой. Внеземная технология? Что ж, вполне допустимое предположение.

Группа В. Двужильного, продолжая работы на высоте 611, росла. Она увеличивалась за счет физиков, инженеров, даже экстрасенсов. А вскоре, сообщалось в газете, к изумлению членов группы, начались у них «психические контакты с людьми планеты Трон».

Мне стало жарко, когда я дочитал статью до конца.

Вспомнилось: «Мы, люди планеты Трон созвездия Весы, хотим встретиться с вами. Назначьте место и время встречи».

Я назначил. Я понаблюдал за фарсом, показанным мне в степи натуральной, как я тогда решил, психопаткой. Я послушал ее истерические вопли. Тем дело и окончилось.

«Летающая тарелка» не спустилась с небес, пока психопатка выла и стенала, как бы подзывая ее.

Категорически не ощутил я также в тот момент, когда слушал женские крики, никаких посторонних психических воздействий на свое сознание.

Контакт не состоялся. А не состоялся потому, что заведомо и не мог случиться. Ибо Маргарита Николаевна была душевнобольной – там, в степи, я убедился в этом с бесповоротной отчетливостью.

А сейчас лежит на столе передо мной газета со статьей, в которой – «Трон», «созвездие Весы», «цивилизация планеты Трон»… Получается, Маргарита Николаевна – отнюдь не шизофреничка?! Само собой, здесь не может быть и речи о случайном совпадении терминов. В статье сказано: «Планета Трон созвездия Весы» – то есть слово в слово воспроизведен терминологический ряд, услышанный мною из уст ростовской «сумасшедшей».

«Однако, – тут же напомнил с остервенением я самому себе, – мой личный контакт с Троном, затеянный с подачи Маргариты Николаевны, окончился ничем. Ну, не было у меня никакого контакта, не было! Не было!!!»

Не было ли?…

Тут я задумался.

Полностью пересмотрев сию минуту свое отношение к Маргарите Николаевне и к ее странным речам о «людях планеты Трон», я неизбежно должен был сделать следующий шаг. К слову сказать, для меня нелегкий. Я вынужден был с растущей в сердце тревогой допустить, что контакт между мною и Троном в придонской степи, вопреки всем моим наблюдениям и ощущениям, состоялся.

Просто он целиком прошел мимо моего сознания!

Осуществлялся, допустим, на подсознательном уровне. В мое естество, в мое «я» неслышно и незримо для его носителя вписали, вполне возможно, какую-то информацию. Например, заложили некую программу действий. И отныне я день за днем пляшу под чужую дудку, сам не ведая о том. Исполняю команды, подаваемые откуда-то свыше.

А что? Запросто может быть такое.

Недаром же «они», по словам Маргариты Николаевны, обозначили меня как челночного агента. Агент – это исполнитель. Агент – это инструмент в чьих-то руках, выполняющий чьи-то начальственные приказы.

Например, пишущий книгу, которую вы, читатель мой, сейчас просматриваете. А в книгу под диктовку свыше, неведомо для ее автора, вводятся где-то между строк идеи, мысли, соображения, присущие внеземному разуму…

Конечно же, все сказанное – не более чем гипотеза. Надеюсь, от начала до конца вздорная. Очень хотелось бы верить, что я ошибаюсь, выстраивая ее.

Меня всего передергивает при одной лишь мысли о том, что с некоторых пор я, может быть, живу взнузданный нечеловеческой уздечкой. Марионетка, челночный агент с отшибленной памятью, я не знаю, в чем состоят мои агентурные функции. Я лишь слепо исполняю свою роль в комедии жизни, а некто незримый потягивает за веревочки, уходящие от моих рук и ног, от моих мозгов во мглу Неведомых Миров.

И я безотчетно повинуюсь – кукла, марионетка, игрушка в ласковых и вместе с тем жестких, строгих пальцах Трояна, древнего славянского бога.

Расскажу о еще двух контактах с представителями якобы все той же цивилизации. Однако на сей раз факты будут взяты не из моей неудачной практики (ну ничегошеньки не помню я о сути моего контакта, ежели он вообще был!), а пересказаны со слов других людей. Сорокалетняя Лариса Галушко проживает в Ростове-на-Дону. А двадцатилетний студент Александр Атаев – в Ашхабаде.

Лариса Галушко, женщина редкостной красоты с громадными зелеными глазищами, пригласила меня к себе домой. Нервным жестом указав на тахту в спальне, она изрекла:

– Вот здесь все и происходило. Сначала они пугали меня по ночам, будучи, как я думаю, невидимыми. А потом обрели телесную плотность. И давили мне на психику, подолгу стоя в изножье постели. В ту ночь мы с мужем и сыном спали в одной комнате. Сын – на раскинутом кресле-кровати, а мы с мужем – на тахте…

Внезапно просыпаюсь от чувства дикого страха. Вскидываюсь рывком, озираюсь в панике по сторонам. Ничего, так сказать, необычного, способного напугать не вижу вокруг. Между тем чувство страха не исчезает. Нутром чую, кто-то посторонний присутствует сейчас в комнате. Пытаюсь разбудить мужа, но не могу. Спит как убитый, хотя обычно имеет привычку просыпаться от малейшего шороха. Тогда я окликаю сына – гром ко, несколько раз подряд. Но и сын спит беспробудным сном, не реагируя на мои призывы. Я опять принялась трясти мужа. И вдруг потеряла сознание… Прошло несколько дней.

– И что же?

– Все повторилось снова. Опять проснулась среди ночи как от толчка, всполошенная ужасом. Оглянулась туда-сюда. Никого постороннего в комнате нет. И вновь, как и в прошлый раз, вскоре потеряла сознание.

Миновало еще несколько дней. Снова – толчок в бок глубокой ночью. Распахиваю, трясясь от страха, глаза, озираюсь. Вижу, из-под тахты торчит крупная мужская полупрозрачная рука ладонью вверх. А пальцы на ней шевелятся… Я как заору в ужасе благим матом! Рука тут же втянулась под тахту, исчезла под ней.

Прервав свой рассказ, Лариса Галушко шагнула к окну и замерла там, крепко сцепив руки за спиной, чуть вскинув вверх подбородок, глядя сквозь оконное стекло в небо.

– Наверное, вы думаете, я – психованная, – проговорила она тихо, потерянным голосом.

– Вы – очень красивая женщина, Лариса, – рассеянно молвил я и перелистнул исписанную только что страничку моего блокнота. Вознес авторучку над чистым листом. Потом сказал: – Красивые женщины если и страдают психозами, то, как правило, только сексуальными, ибо вокруг них постоянно вьются, как осы, мужчины. Это может подтвердить вам любой психиатр… Продолжайте рассказ.

– Спасибо за комплимент, хотя мне от него не легче. Порою думаю – может быть, я в самом деле тронулась умом?