– Насколько сильная? – глухо спросил ОрКолин.

– Призвание «Gehénnam» далось ей, насколько я поняла, не сложно, а фактическое призвание геенны огненной не помешало после этого устроить спринтерский забег и скрыться от полиции.

ОрКолин сел, посидел, спросил:

– Что нам делать?

Хороший вопрос, я его и себе задала бы с удовольствием. И все же речь сейчас шла не обо мне, а потому ответила генералу:

– Сменить всю посуду с серебряной на железную, убрать серебро отовсюду, откуда только возможно.

– На железе остаются следы, так? – понял оборотень.

– Ржавчина, – подтвердила его предположение.

– Та-а-ак, а какова цель у нашей «еще девушки»? – Генерал знал, о чем спрашивать.

– Утопить этот город в крови, – предельно откровенно сообщила ему.

Посидев несколько секунд, оборотень отвлеченно произнес:

– Хорошо поговорили.

– Чаю? – запоздало предложила я.

– Никак, я в уборной, – огорошил ОрКолин.

И пока я потрясенно взирала на него, пояснил:

– Там полицейский ворвался практически следом, миссис Макстон выдала первое, что пришло на ум. Теперь все сосредоточенно ожидают, когда я покину место природного уединения, полицейский уже предложил вызвать врача, мистер Уоллан ответил отказом и с невозмутимым видом солгал, что у оборотней этот процесс всегда занимает много времени.

Я не удержала смешок, как, впрочем, и вопрос:

– И как вы будете покидать… место природного уединения?

ОрКолин хитро глянул на меня и поинтересовался:

– Есть предложения?

Если честно, я в этот момент представила себе лицо лорда Давернетти, читающего отчет приставленного ко мне полицейского, где будет значиться: «Оборотень ворвался в уборную, провел там почти час и стремительно из оной вырвался».

– Частичная трансформация? – предложила я.

Оборотень оскалился и начал стремительно увеличиваться в размерах.

В следующую секунду дверь в гостевую уборную распахнулась, там появился зверь, в иллюзию которого плавно влился покинувший мою спальню ОрКолин, и в этом полувменяемом виде он, сотрясая гостиницу жутким рыком, покинул мой номер, вызвав у полицейского панику, после чего его пришлось снимать с гардин, на коих служитель правопорядка повис, испуганно подвывая. Это был молодой дракон, он никогда не видел оборотней, так что его можно было понять.

Но, к сожалению, явившимся начальством он понят не был, а увидеться со мной, чтобы задать вопрос о появлении оборотня, лорд Давернетти все еще не мог, по причине продолжающегося у меня женского недомогания. И недомогать я лично планировала еще очень, очень, очень долго.

Но планам не суждено было сбыться. Промаявшись больше часа после ухода ОрКолина, я не выдержала и, похитив путем наглого отбирания плащ и шляпку Бетси, дорисовала себе ее брови углем, уворованным у повара, позаимствовала у потрясенной и явственно не одобряющей моего поведения миссис Макстон ее «пудру для врагов» и отправилась туда, где точно не ждали.

В полицейском управлении я представилась именем Бетсалин Макдауэлл и заявила о своем желании посетить арестованную миссис Томпсон, назвавшись дальней родственницей несчастной.

Меня пропустили после обыска, произведенного женщиной полицейским, которая осталась в немом изумлении от лицезрения моих бровей, но, не найдя ни во мне, ни в прихваченных булочках с корицей ничего запрещенного, сопроводила к узнице.

– К вам посетитель! – мрачно сообщила служительница правопорядка, проведя меня в женское отделение тюрьмы.

– Дорогая тетушка! – воскликнула я, приподнимая шляпку.

Миссис Томпсон, узрев «посетителя», не удержалась и свалилась со стула. Я запоздало подумала, что подводить брови следовало, вероятно, как минимум у зеркала, а не «Мистер Оннер, так пойдет?». Потому что, судя по взгляду моего повара, это мне явно не шло, судя по реакции миссис Томпсон – тоже.

– Мисс… – начала сваха, неловко поднимаясь.

– Бетси, тетушка! – воскликнула я, пытаясь поддержать легенду. – И булочки с корицей! – уже исключительно в качестве подкупа, чтобы у миссис Томпсон тоже появилось желание поддержать легенду.

И… сработало.

– Дорогая дальняя родственница! – воскликнула та, пытаясь прикинуть, под каким видом меня можно поприветствовать, дабы не вступить в противоречие с уже заявленной мной легендой.

Служительница окинула нас обеих подозрительным взглядом и сурово сказала:

– Пять минут!

После чего отошла, не желая нарушать приватность общения родственников.

И оно к счастью, потому что первым вопросом миссис Томпсон было:

– Вы выжили?

– Как видите.

Я протянула ей корзинку.

– Это радует. – Миссис Томпсон взяла одну из булочек, сурово откусила и, жуя, начала рассказывать: – Кто-то в полиции в курсе, мисс Ваерти. В ночь, после того как мы виделись, сюда заходил кто-то, лица я не видела, но это был маг. И он вызвал иллюзии, просмотрев, кто ко мне приходил. Когда разглядел ваше лицо – выругался. Но я не поняла, мужчина это был или женщина. Точно не лорд Давернетти, тот раньше посмотрел.

Молча вновь протянула ей корзинку, и миссис Томпсон взяла вторую булочку, я же стояла, просчитывая, что это было явно в тот день, в который меня пытались спалить в гостевом домике в поместье лорда Давернетти, и спаслись мы лишь чудом.

– Не могу понять, – проговорила, обращаясь к сосредоточенно жующей женщине, – вы же ничего нового мне не сказали. И ничего особого в принципе я не знаю, какой смысл меня убивать?

– Вы где сейчас остановились? – пожав плечами в ответ на мой вопрос, задала собственный бывшая сваха.

– В гостинице «Полет дракона», – растерянно сказала я.

– А вот это правильно, у них защита хорошая, – похвалила миссис Томпсон.

И посмотрела на меня практически с жалостью. Я бы тоже посмотрела на себя с жалостью, но как вспомню про брови…

– В том, что вы поведали, была информация, что целью заговора было переженить драконов, я не вижу в этом ничего опасного, – проговорила, пытаясь хоть как-то понять происходящее.

Миссис Томпсон опустилась на пол, вынуждая и меня сесть рядом, и произнесла:

– Все не совсем так, мисс Ваерти. Мы следили за тем, чтобы определенные драконы не вступали в родство с другими… определенными драконами.

Мое изумление было сложно передать словами, поэтому я лишь потрясенно молчала.

– Да, мы не могли контролировать определенные рода, к примеру, тех же Арнелов, но в основном – цель была ослабить драконов, мисс Ваерти. Идея всего нашего общества «Чистой крови» заключалась в том, чтобы когда-нибудь занять место, полагающееся людям по праву, – место всадников драконов.

Если бы я не сидела, в данный момент рухнула бы как подкошенная!

«Место, полагающееся людям по праву»?! «Место всадников драконов»?!

Да как бы не так!

О, боже!

– Миссис Томпсон, – мой голос задрожал, – миссис Томпсон, вас использовали!

У меня не хватало дыхания, чтобы высказать правду, она рвалась из меня, а у меня просто не хватало дыхания, но я все же выговорила:

– Вас использовали, внушив вам, что главенствовать над драконами будут люди. И я могу вас во многом понять, этот Город Драконов и драконы, его населяющие, невольно вызывают желание уехать отсюда хоть к чертям, но…

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, а я была вынуждена разрушить ее мировоззрение крайне жестокой реальностью:

– Всадниками драконов могут быть только драконы, миссис Томпсон. Определенный вид драконов – Rufusdraco. Та девушка, что пыталась вас убить, призвав адское пламя, была Ржавым драконом. И та, что пыталась убить меня в поместье лорда Давернетти, – тоже тем же драконом. Это просто другой вид драконов, миссис Томпсон, а вы… вы… вы, боюсь, жертва ментального воздействия.

Она продолжала смотреть на меня со всем тем желанием, не верить ни единому моему слову, которое явно испытывала. Но миссис Томпсон была, несомненно, умной женщиной, раз столько лет пыталась дурить драконов, и ей не сложно было прийти к соответствующим выводам по поводу того, что она сама… жертва.

– О, господи… – только и простонала заключенная.

И несколько секунд сидела, с ужасом все это осознавая, а затем спросила:

– Именно поэтому они и назвали вас опасной, да, мисс Ваерти?!

Мне не были известны причины, по которым меня сочли опасной, я могла сказать лишь:

– Несколько лет я была ученицей профессора Стентона, и драконы были предметом моего пристального изучения, именно поэтому, увидев ржавчину на наручниках одного из заключенных, я смогла опознать его как Ржавого дракона. А до того на протяжении последних шестидесяти лет этот вид считался полностью вымершим. И, вероятно, окажись кто-либо иной в Вестернадане, он едва ли сумел бы идентифицировать в закованном драконе кровь Rufusdraco, но я… – голос срывался, – я сумела. Более того, я видела место, где собирались вы, заговорщики, и поверьте мне, миссис Томпсон, там, на статуе дракона, всадником был вовсе не человек, а… дракон, другой по своей природе, но дракон. Я…

Сказать что-либо еще, к сожалению, не успела – в этот момент в глубине коридора послышался шум, следом донесся звук голоса.

Я вскочила еще до того, как опознала его владельца, а опознав, замерла, не зная, куда себя деть. В том, что это был лорд Арнел, можно было не сомневаться, в том, что он меня узнает, причем даже издали – тоже. Потому как одного взгляда на меня будет достаточно, чтобы активировалось действие табуирующего заклинания!

И «Uiolare et frangere morsu» действительно сработало, едва показавшийся в проходе дракон взглянул в мою сторону и застыл, чем удивил идущего рядом старшего следователя до такой степени, что Давернетти так же почтил своим вниманием даму, стоящую в отдалении… достаточном, чтобы как раз старший следователь меня не узнал, но, увы мне, – тут был Арнел! И вся его поза выдавала напряжение до такой степени, что данное напряжение Давернетти попросту не мог оставить без внимания.