Однакоко от первых же слов Его Светлости у Блада отлегло от сердца.

– Я поздравляю вас, Ваше Превосходительство, – сказал лорд Джулиан. – Инспектора Палаты сочли, что вы предоставили им достаточно доказательств своей непричастности к делам, в которых вас столь несправедливо обвиняли. Так что вы теперь опять губернатор и можете возвращаться на Ямайку и приступать к своим обязанностям. Все бумаги я могу передать вам хоть сейчас. Тем более, что официально расследование было негласным, и торжественного их вручения все равно не предусмотрено.

– Мне просто не верится, что все это наконец кончилось, – вздохнул Блад.

– И вы, как всегда, правы, мой дорогой капатан. Когда я собирался уходить, мне доложили, что в Палату поступил донос. На вас, от некоего Каюзака.

– Как?! С того света? Не иначе, дьявол сам послужил почтальоном! И в чем меня обвиняют на этот раз?

– Ну, насколько мне известно, этот Каюзак вполне жив и даже служит… то-есть, конечно, до войны служил… во французком посольстве. Кстати, капитан, было бы правильно, чтобы это обстоятельство не изменялось…

– Его служба в посольстве? – уточнил Блад.

– …а обвиняет он вас в контрабанде, – невозмутимо закончил Его Светлость.

– В контрабанде?! Меня?! Какая чушь! Вы-то знаете, милорд. Я переменил множество профессий, я был солдатом, пиратом, врачом, каторжником… Да губернатором, наконец! Но контрабандистом я не был. И уж во всяком случае я выбрал бы для подобных занятий более подходящее время!

– Да я вам верю, верю. Но вы должны понимать, что в комисси заседают отнюдь не только ваши сторонники. Увидав этот документ, кое-кто захочет начать все сначала. Порою уязвленное самолюбие лордов определяет их поступки вернее, чем легкое неудовольствие королевы. Конечно, сейчас никто не стал бы ради такой ерунды вызывать губернатора в Лондон, – задумчиво продолжал лорд Джулиан, – но если оный губернатор и так здесь… Правда, этот документ еще должен пройти канцелярию Палаты, а как вы за эти три года могли убедиться, наши клерки не всегда расторопны.

– Ваш рассказ огорчает меня, милорд. Но, впрочем, раз серьезные обвинения с меня сняты, я сейчас могу думать лишь о том, чтобы скорее попасть на вверенную мне Ямайку. Ничего не поделаешь, долг.

– Весьма похвальное и уместное рвение, – улыбнулся лорд Джулиан. – Как министр колоний, я не могу не оценить его, хотя оно и лишает меня общества Вашего Превосходительства. Поверьте, мне, право же, очень жаль. Кстати… Этот Каюзак пишет о каком-то бриге… У вас ведь, кажется, был некоторый опыт кораблевождения? Дело в том, что ближайший военный корабль в колонии отходит только через полтора месяца, и я искренне не советую вам столько ждать.

Эпилог.

– Ты будешь смеяться, Джереми, но это капер, – сказал капитан Блад.

Несколько минут назад он приказал сменить галс и теперь смотрел, что будет делать тот, в ком он заподозрил преследователя.

– Его маневры слишком очевидны. Прикажи прибавить парусов.

– Надо показать ему, что мы – англичане, – сказал Джереми Питт.

Блад опустил подзорную трубу и насмешливо улыбнулся.

– Ну, нет. Это может быть французский или даже испанский капер, а может, он из тех, что поднимают свой собственный флаг. Я предпочту сохранять дистанцию как можно дольше.

Повернувшись к Диего, Блад добавил: – Мы несколько обросли, пересекая океан, да и потрепало нас изрядно, и я боюсь, что он догонит нас еще до вечера. Жаль, ночью бы мы ушли.

Вероятность подобной встречи тревожила Блада с тех самых пор, как «Дельфин» покинул Англию со спешно доукомплектованной командой, и два учения, проведенные в пути, конечно же, не заменяли истинного опыта. Он попытался пойти не самым торным путем и попасть в Карибское море, обойдя цепочку Антильских островов с юга, надеясь, что там никто не будет стеречь проливы, но Фортуна вновь подмигнула ему не тем глазом. Блад понимал, что с имеющейся у него полусотней человек ему не выдержать абордажа.

Если бы на борту не было его детей… Капитан посмотрел на Диего. Парень снова начал разговаривать с Бесс еще до того, как заявил, что нанимался на судно не для того, чтобы покинуть его, едва начав путь. Пусть даже в испанских водах. Он-де привык держать свое слово. Общаясь с капитаном, Диего по-прежнему подчеркивал, что он здесь юнга, и только, – но постепенно перестал сидеть за обедом, как застывший клинок. И у него как-то чаще стали возникать дела вблизи мостика. Бладу даже иногда начинало казаться… Но сейчас об этом нельзя. Как нельзя даже вспоминать, что с ними, на этом корабле, плывет Бесс. С такими мыслями нельзя рассчитывать маневры и верно оценивать риск.

Корабли сближались. В течение четырех часов Блад расхаживал по юту или сидел в кресле, вынесенном для него. Команде раздали обед – сухари, солонину, немного разбавленного водой рома.

– С твоими неофитами мне придется подпустить их для залпа гораздо ближе, чем хотелось бы, – задумчиво сказал Блад подошедшему Оглу. – Он нас накроет. Много времени для прицела я вам дать не могу, так и передай своим ребятам. Изворачивайтесь, как сумеете. Он будет заходить для залпа бакштаг правого галса, – продолжил он, жестом обозначив предполагаемый курс. – Паруса будут для вас более удобной мишенью, чем корпус. Если удастся повредить его оснастку, мы от него оторвемся, а большего нам и не надо. Картечь, двойные ядра. Иди, готовься.

Полчаса спустя ударила носовая пушка капера.

– Слишком далеко, – сказал Блад. – Подождем еще.

– Стемнеет часа через два, – сказал Джереми. – Мы продержимся?

– Почему бы и нет, если повезет, – ответил Блад.

Лишние паруса убирали. Над палубой натянули сеть, долженствующую удерживать падающие обломки, и все, что возможно, щедро облили водой.

Еще через некоторое время капер отклонился в сторону.

– Смотри, Диего, – он начинает. Теперь главное – не зевать и не подставлять ему борт. Теперь… Пора!

Бриг начал плавно разворачиваться. Над водой раздался гулкий удар, и левый борт капера затянуло дымом. Бриг немедленно развернулся снова, перемещаясь так, чтобы оставить противника с наветренной стороны, и ответил правым бортом. Палуба вздрогнула. Резко потянуло пороховой гарью и уксусом, которым спешно остужали пушечные стволы.

– К повороту оверштаг приготовиться. Орудиям левого борта – готовиться. Поворот. – скомандовал Блад. – Огонь.

Не ожидавший такой прыти капер только начинал поворот фордевинд, и несколько порций картечи попали в цель, оставив дыры в его парусах.

– Отходим, – сказал Блад. Он внимательно разглядывал противника. Результат был не так уж и плох, учитывая не вполне удобную позицию брига. Следующий заход мог оказаться более удачным.

Бриг уже развернулся, чтобы отойти и подготовиться к новому залпу, когда вдогонку ударили пушки капера. Такая стрельба вслед практически бесполезна, и капитан Блад успел подумать, что капер понапрасну тратит порох, когда «Дельфин», вдруг содрогнувшись, тяжело вильнул в сторону и потерял ветер.

– Капитан, руль выведен из строя! – крикнул Джереми.

Это была случайность, почти невероятная.

– Sic transit gloria mundi[38] – пробормотал Блад. – Господи, до чего же глупо!

Капер переменил галс и теперь приближался.

– Алан! – крикнул Блад. – Уберите раненых с палубы. Мушкетерам – приготовиться. Всем свободным – перезаряжать мушкеты. Огла – ко мне. Скотт! Выдай всем рому.

– Почему мы не стреляем? – спросил Диего.

– Чтобы перезарядить такие пушки, как наши, требуется не меньше получаса,

– ответил Блад. – Они успеют подойти раньше. Наши мушкетеры будут стрелять, как только мы сблизимся достаточно. Правда, есть еще легкие орудия на корме…

Огл поднялся на ют. Корабли сближались.

– Нет смысла стрелять из кормового калибра по подводной части – сказал Блад. – Даже если нам повезет, он доберется до нас прежде, чем затонет. Однако мачты, пороховой погреб…