– Будто что?

– Будто они на какой-то миг вновь обретают тело, и силятся что-то сказать, что-то сделать...

– Да ну тебя! - Стасик начал сердиться. - Напридумываешь такого, что мурашки по коже! Пойдем! Ты ведь хотела увидеть, да?

Вика поглядела на дом за покосившимся забором, некогда возведенном строителями вокруг стройплощадки.

– Ты уверен, что все будет в порядке?

– Разумеется! Я ещё вчера все проверил! И самый кайф, что отопление уже включено - не замерзнем!

– А если попадемся?.. - девушка переминалась в нерешительности.

– Отбрешемся! Да никто нас и не заметит. Сторож водку хлещет, чего ему? Дом-то уже сдан и начал заселяться. Жильцы друг друга не знают. Примут нас за въезжающих, в крайнем случае. Не боись, все просчитано!

– А как мы попадем в квартиру?

– Увидишь! Пошли, а то пропустим самое интересное!

Вика ещё колебалась, но Стасик уже направился к дальнему подъезду большого высотного дома за остатками строительного забора, и она в конце концов последовала за ним.

– Придется подниматься пешком, - предупредил он, когда они вошли в подъезд. - На всякий случай, не стоит рисковать столкнуться с кем-нибудь в лифте. Вдруг начнутся ненужные вопросы?

– И высоко?

– На одиннадцатый этаж. В этом подъезде этажи с девятого под двенадцатый ещё вообще не заселены, так что нормально... На тринадцатом две семьи, но они нас не прочухают.

– Я вижу, ты здорово все разведал, - сказала девушка, поднимаясь по лестницам вслед за ним. Она остановилась на секунду, перевела дух, скинула капюшон дубленки, размотала шарф. - Фу, уже жарко становится! А ведь ещё только четвертый этаж!

– Ничего! - усмехнулся Стасик. - Спускаться вниз будет намного легче!

Они поднялись на лестничную клетку одиннадцатого этажа, и Стасик уверенно направился к нужной двери.

– Вот сюда! Квартира выходит как раз на ту сторону, и дверь, как я поглядел, на фиговом замке! Сейчас, одну секунду! У меня все с ночи готово.

Он достал из наплечной сумки отвертку, плоскогубцы, ещё кой-какой инструмент и несколько минут провозился с замком. Потом в замке что-то щелкнуло и дверь открылась.

– Что ты сделал? - поинтересовалась Вика.

– Я заранее вывинтил несколько шурупов, а теперь раскачал замок, подцепил его язычок... Неважно. Сейчас ввинчу шурупы на место и мы войдем. Когда будем выходить, дверь запрется за нами автоматически. Никто никогда не догадается, что в квартире кто-то был!

Он пропустил девушку вперед, а сам задержался, чтобы ввинтить на место вынутые шурупы. Девушка прошла в большую прихожую, потом неспешно прогулялась по квартире - ещё совсем пустой и неосвоенной. Заглянула в комнаты, на кухню... Взялась за ручку ванной, когда её приятель тоже вошел в квартиру, захлопнув за собой дверь.

– Нравится? - спросил он.

– Хорошая квартира, - ответила девушка. - Еще такая чистенькая...

– Хочешь, у нас с тобой такая будет?

– У нас с тобой?.. - девушка отпустила ручку двери ванной и сделала шаг назад. - Стасик, ты о чем?

– Пошутил, - он выдавил из себя улыбку. - Или почти пошутил.

– Ты больше так не шути, - попросила она.

– Не буду, если ты не хочешь. А если я говорил не совсем в шутку?

– Послушай!.. - она оправилась от смятения, её щеки зарумянились гневом, она сделала шаг вперед. - Ты для чего меня сюда привел?

– Все, больше не буду! Пошли к окну.

– К которому?

– Вон в той комнате, - он отвернулся и подхватил свою сумку, подхватил поспешно и неловко, будто хотел отвлечь себя и не сказать лишнего. Если бы он оглянулся в этот момент, то заметил бы, что девушка смотрит на него с улыбкой, готовой погаснуть в тот момент, когда их глаза вновь встретятся.

Они прошли в комнату, из окна которой дымящая труба виднелась в полный рост. Труба эта была воткнута среди невысоких кирпичных построек и полей. Рядом с кирпичными постройками виднелись металлические сквозные ворота, автобусы на площадке перед воротами. А за воротами начиналось кладбище, сейчас запорошенное снегом, кресты и памятники смотрелись издали черточками и точками, вышитыми на белом, кое-где тронутом грязными разводами, полотне. Эти грязные разводы были заметней там, где тянулись основные аллеи и дорожки кладбища: снег успели примять ногами и колесами похоронных автобусов, несмотря на довольно раннее время - с зимнего рассвета прошло не больше часа.

– Не понимаю... - Вика вглядывалась в даль, сощурив глаза. - Не понимаю, почему нам было не устроиться где-нибудь поближе.

– Где? - спросил Стасик с той мальчишеской запальчивостью, которая бывает похожа на язвительность - оттого, что подросток слишком спешит доказать свою правоту. - На крыше крематория? За одной из оград? Чтобы нас заметили? Точней, не нас, а наши обледенелые трупы - по такой стуже мы бы точно дуба дали, пока дожидались!

– Теперь ты о трупах, - усмехнулась Вика.

– Извини, - буркнул Стасик. - Но, согласись, здесь лучше всего. И обзор вон какой, и сидим мы в тепле и сухе. А что далеко, так мы с тобой будем смотреть как из первых рядов...

Он присел на корточки и, порывшись в своей наплечной сумке, которую перед этим поставил на пол, вытащил из неё полевой бинокль. На мгновение, пока он ворошил в сумке, там мелькнула вороненая сталь, слишком похожая на пистолет. Девушка этого не заметила - она смотрела в окно.

– Мы, случаем, не опоздали? - обеспокоено осведомилась она.

– Что ты! - ответил Стасик. - У нас минимум час времени. Можем пока поглазеть на что-нибудь другое... - он подошел к окну. - Вон мощная процессия, ух ты! Эти, конечно, не в крематорий направляются, а в аккуратную могилку своего жмурика отгрузить... - и, поднеся бинокль к глазам, он начал его настраивать.

– Слушай, как ты можешь так говорить? - возмутилась Вика. - Это ж и цинично, и... - её возмущение было немного притворным, и Стасик это сразу уловил - не за счет жизненного опыта, которого у него ещё не было, а за счет того звоночка, существующего в мозгу с доисторических времен, который сразу сигналит, когда дело касается отношений между мужчиной и женщиной: начинается игра! Можно назвать это первобытным инстинктом, можно ещё как-то, но, в любом случае, звоночек тренькает - даже тогда, когда участники игры ещё не осознают разумом, что игра началась, и что они сами её затеяли.

– А что такого? - не без петушиного вызова откликнулся Стасик, сразу напрягшись выглядеть намного циничней, чем он был на самом деле. - Что есть, то есть, и покойничкам уже все равно, это живые дергаются. Себя показать хотят. На, посмотри, если хочешь. Точно тебе говорю, какого-то бандюгу хоронят.

Он вручил бинокль девушке, и та поднесла бинокль к глазам.

– Плохо видно! - пожаловалась она. - Все смазанное и расплывчатое.

В её бинокле дрожали нечеткие цветные пятна, белые, красные и желтые.

– Настройку подкрути, - Стасик стал помогать ей подкручивать колесико настройки, при этом как бы случайно обняв Вику сзади. - И вот так держи, он чуть сжал её запястье, фиксируя её руку. Девушка оттолкнула его плечом.

– Слушай, ты, это, не зарывайся! Брось свои шуточки.

– Какие шуточки? - притворно удивился Стасик.

– Вот эти! Дай спокойно поглядеть.

Теперь она видела все достаточно четко. По одной из центральных аллей двигалась достаточно внушительная процессия. Венки, "Мерседес"-катафалк... Провожавшие покойного были в основном крепкими мужиками, в строгих костюмах - дорогие длиннополые пальто большинства участников процессии были расстегнуты нараспашку, поэтому были видны и костюмы, и галстуки с золотыми зажимами... Когда катафалк притормозил у нужного участка и стали извлекать гроб, то и гроб оказался соответствующим - из мореного дуба, с серебряными ручками и накладками...

– Ну, что? - спросил Стасик.

– Гроб классный, - сообщила Вика. - Весь в серебре. Интересно, неужели такие могилы никогда не разоряют и не свинчивают все это серебро? Ведь проверить невозможно!