Когда, таким образом, повсюду встречаешь или решительный случай, или таинственную природу, то не лучше ли всего и почтеннее следовать урокам предков; как залогам истины, держаться преданной религии, почитать богов, которых родители внушили бояться прежде, чем мы ближе узнали их? Не следует нам рассуждать о богах, а должно верить предкам, которые в век еще простой и близки к началу мира, удостоились иметь этих богов благодетелями или царями. Мы видим, что во всех государствах, провинциях, городах народы имеют свои отдельные священные обряды, и почитают своих местных богов, например, элевзинцы Цереру[5], фригийцы Цибелу[6], эпидавряне Эскулапа[7], халдеи Бела[8], сирийцы Астарту, тавряне Диану[9], галлы Меркурия[10], римляне — всех этих богов. Власть и могущество римлян обнимает весь мир, простирается за пределы океана, далее путей солнечных, — за то, что они даже на войне показывают свою религиозность, укрепляют города построением храмов, учреждением непорочных дев[11], предоставлением жрецам многих почестей; даже осажденные и заключенные в одном Капитолии, они чтут разгневанных богов, которых иной оставил бы давно в пренебрежении; безоружные, но вооруженные только благочестием, они проходят сквозь войска галлов, изумленных их необыкновенной смелостью[12]; в упоении победы, в стенах вражеских они преклоняются пред побежденными божествами, ищут повсюду чужестранных богов и делают их своими, строят жертвенники даже неизвестным божествам. Таким образом, перенося к себе религиозные культы всех народов, Рим заслужил быть царем Мира. Отсюда религиозный строй, который непрерывно сохранялся и с продолжением веков не умалялся, но возрастал, ибо святость обрядов и священных учреждена тем более возвышается, чем они древние.

Впрочем, я не боюсь признаться, что если и ошибаюсь, я предпочитаю мое заблуждение вашему. Не напрасно наши предки с таким тщанием наблюдали предсказания авгуров, обращались к гаданиям по внутренностям животных, воздвигали храмы, устрояли жертвенники. Посмотри в исторические книги: и ты узнаешь, как они совершали священные обряды всех религий, чтобы возблагодарить богов за их милость, или отвратить угрожающий божеский гнев или умилостивить гнев, уже постигший своею яростью и казнями. Слова мои подтверждают — мать богов Идея[13], которая по прибытии своем в Италии засвидетельствовала целомудрие одной римской женщины и освободила город от страха неприятелей; а также статуи, поставленные в честь двух братьев, на берегу озера, как они явились, когда на дымящихся и покрытых пеною конях возвестили о победе над Персеем в тот самый день, в который была одержана победа[14]. Свидетельствуюсь учреждением игр в честь разгневанного Юпитера, явившегося во сне одному человеку из плебеев[15]; свидетельствуюсь известным самоотвержением Дециев и Курция, бросившегося на своем коне в отверстие глубокой пропасти[16]. А наши презираемые гадания даже чаще, чем мы хотели, засвидетельствовали присутствие богов. От того–то имя реки Аллии[17] так несчастно; предприятие Клавдия и Юния[18] против карфагенцев было нестолько сражением, сколько решительным поражением. Тразименское озеро обагрилось кровью римлян потому, что Фламиний презрел гадания авгуров[19]. Красс за насмешки над фуриями, заслужив их гнев, заставил нас выручать наши знамена у парфян[20]. Не стану говорить о многочисленных событиях времен отдаленных, опущу также и песни поэтов о рождении богов, их милостях и благодеяниях, пройду молчанием и предсказания оракулов, чтобы не показалась вам древность слишком баснословною. Обрати внимание на храмы и капища, которые служат вместе и украшением, и ограждением Рима. Они священны более тем, что в них присутствуют боги туземные или чужестранные, нежели тем, что они богаты драгоценными украшениями и дарами. Оттого близкие к Богу вдохновенные прорицатели и предсказывают будущее, предупреждают об опасностях, подают исцеление больным; надежду удрученным скорою, помощь бедным, утешение несчастным, облегчение трудящимся. Даже во время покоя ночного мы видим, слышим, узнаем богов, которых днем нечестиво отвергаем и ложно призываем в клятвах.

Итак, хотя природа и происхождение богов неизвестны нам, однако все народы согласно и твердо уверены в их существовании, так, что я не могу выносить такой дерзости, нечестивого безрассудства тех людей, которые стали бы отвергать или разрушать религию столь древнюю, столь полезную и спасительную. Пусть Феодор Киренский[21], или живший прежде его Диагор Мелийский[22], которому древность дала прозвание безбожника, не признавая никаких богов, пытались разрушить всякое благоговение, всякий страх, на котором зиждется человеческое общество; однако те философские системы, которые следуют этому нечестивому учению, никогда не будут пользоваться славою и уважением. Протагор Авдеритянин[23] более дерзко, чем нечестиво рассуждавший о богах, был афинянами выгнан из их пределов, а сочинения его были ими публично преданы сожжению. И не должно ли глубоко сожалеть, — я надеюсь, что вы позволите мне в порыве негодования говорить с большею свободой, — не следует ли сожалеть о том, что дерзко восстают против богов люди жалкой, запрещенной, презренной секты, которые набирают в свое нечестивое общество последователей из самой грязи народной, из легковерных женщин, заблуждающихся по легкомыслию своего пола, люди, которые в ночных собраниях с своими торжественными постами и бесчеловечными яствами сходятся не для священных обрядов, но для скверностей. Это —люди скрывающиеся, бегающие света, немые в обществе, говорливые в своих убежищах! Они презирают храмы, как гробницы богов, отвергают богов, насмехаются над священными обрядами; милосердуют о бедных, если возможно, — сами полунагие пренебрегают почестями и багряницами жрецов. Удивительная глупость невероятная дерзость! Они презирают мучения, которые пред их глазами, а боятся неизвестного и будущего; они не страшатся смерти, но боятся умереть после смерти. Так обольщает их обманчивая надежда вновь ожить и заглушает в них всякий страх.