Работавшие у немцев арабы не хотели даже пустить священника в дом, так как в своем ободранном виде он не вызывал у них никакого доверия. Но Кольдевей понял этого старого кроткого человека, который хотел хоть раз в жизни увидеть холм Джумджума, иначе говоря, Вавилон.

Итак, в Вавилоне, или, если точнее сказать, среди огромных холмов щебня, в которых были погребены развалины Вавилона, Роберт Кольдевей принимал самых разнообразных гостей со всего света — как образованных и умных, так и таких, у которых прямо-таки на лбу была написана святая наивность.

Среди них были люди, которые в награду за трудности тяжелого путешествия хотели бы, по крайней мере, увидеть стену с письменами, начертанными на ней таинственным перстом во время торжественного пира Валтасара с тысячей его вельмож, ибо, как говорится в Библии: «В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала... мене, мене, текел, упарсин (считано, считано, взвешено, разделено)». В ту же самую ночь, как сказано в Библии, Валтасар был убит.

Однажды пять членов религиозной секты, приверженцы Библии, пришли к Кольдевею, чтобы осмотреть раскрытые им холмы и своими глазами увидеть чудо, о котором говорила Библия. Вечером они сидели на берегу Евфрата и пели псалмы, звучавшие довольно весело. Эти люди исполняли свои религиозные обряды в комнатах, предназначенных для гостей экспедиции.

Кольдевей повел их по развалинам. Он показал своим гостям, внимательно его слушавшим, гору кирпичного шлака и сказал им, что здесь находилась «пещь огненная», куда Навуходоносор велел бросить трех отроков, которым огонь не причинил никакого вреда. Другой более глубокий раскоп он назвал рвом львиным, куда был брошен пророк Даниил.

В конце осмотра Кольдевей повел своих восхищенных и потрясенных гостей к остаткам огромного тронного зала Навуходоносора. Когда гости подняли там один из бесчисленных кирпичей с царским клеймом Навуходоносора, Кольдевей, притворившись удивленным, объяснил им, что эта клинопись (гости, конечно, не могли ее прочитать) как раз и есть те самые письмена, которые когда-то начертал таинственный палец: «Мене, мене!..»

Глубоко почитающие Библию гости не могли прийти в себя от восхищения. Но Кольдевей отказался подарить им этот ничего не стоящий кирпич с царским клеймом, хотя вокруг и валялись сотни подобных кирпичей. Такую исключительно ценную находку он ни в коем случае не мог бы отдать. Гости должны были быть удовлетворены радостью первооткрывателей. Несмотря на все просьбы, Кольдевей стоял на своем. Когда позднее сотрудники экспедиции упрекали ученого за то, что он дурачил этих бедных людей, Кольдевей вполне серьезно ответил: «Неужели я должен был разочаровать их и лишить радости? Это событие они запомнят на всю жизнь!»

В 1898 году, когда Берлинский музей доверил Кольдевею раскопки Вавилона, он уже не был новичком в области археологии. Напротив, Кольдевей очень хорошо освоил эту специальность. В течение почти полутора десятка лет он проводил раскопки в ряде мест на территории Малой Азии. Уже в 1882—1883 годах он принимал участие в раскопках малоазиатского Ассоса на южном берегу Троады, проводимых американской экспедицией. Три года спустя Кольдевей по поручению Германского археологического института раскапывал древнейшие поселения на острове Лесбос. Вслед за тем, в 1887 году, он проводил пробные раскопки на вавилонских холмах. В 1889 году Кольдевей один, без всякой помощи расчистил развалины Неандрии в Троаде.

В последующие годы этот не знающий усталости человек вместе с другими немецкими исследователями продолжал археологические работы на юге Италии, потом в Сицилии и, в конце концов, опять в Сирии. В 1895 году Кольдевей прерывает свою исследовательскую деятельность. Этот человек, который почти 14 лет провел в пути как полевой археолог, принял на три года должность преподавателя в строительном училище в Герлитце. Но это была лишь передышка.

В конце 1897 года он совершает поездку в Месопотамию, чтобы подготовиться к выполнению важного задания. Кольдевею исполнилось 43 года, и он был уже опытным археологом, когда, наконец, осуществилась заветная мечта его жизни. Как только берлинские музеи поручили Кольдевею раскопки Вавилона, он поставил следующие условия: раскопки должны продолжаться пять лет; в помощь ему должен быть выделен целый штат опытных немецких археологов и большой отряд местных рабочих. Общая стоимость всех работ определялась суммой в полмиллиона золотых марок. Для прошедшего XIX века это была огромная сумма, ее предоставило вновь созданное Германское восточное общество.

Вместо намеченных пяти лет Кольдевей провел на развалинах Вавилона около 18 лет. Только в 1917 году он вынужден был их покинуть, так как британские войска заняли Багдад и начали продвигаться к Вавилону. В Берлин Кольдевей вернулся уже пожилым человеком. Вавилона он больше никогда не видел.

Развалины Вавилона расположены на левом берегу Евфрата, приблизительно в 90 километрах на юг от Багдада.

В основном они представляют собой четыре огромных холма из щебня, которые скорее можно назвать горами, чем холмами.

Одна из этих гор — Джумджума, где Джордж Смит приобрел 3000 клинописных табличек для Британского музея. Остальные три носят названия: Каср, Бабил и Амран ибн Али.

Уже многие исследователи успели побывать на этих огромных холмах и произвести на них разведывательные раскопки. Это были Френель и Опперт, Лэйярд, Рассам и Роулинсон. Почти все были убеждены в том, что под этими горами щебня должен лежать Вавилон. Однако гигантская работа, которая требовалась для систематического проникновения в эти холмы и для отброса земли, отпугивала исследователей.

В древности Вавилон, согласно сообщению «отца истории» Геродота, тянулся по обоим берегам Евфрата в виде огромного четырехугольника шириной и длиной в 22 километра. Геродот говорил, таким образом, о территории города такой величины, которую можно сравнить с площадью самых больших современных городов.

Этот огромный город — Вавилон, несомненно, не имевший себе равных в древности, именуется в клинописных текстах «Bab-ily», что означает «врата бога».

Попытки проникнуть в его тайны требовали намного больше сил и средств, чем стоили раскопки всех уже открытых городов на Евфрате и Тигре. Поэтому Роберт Кольдевей приступил к этой работе не один. Его сопровождала целая группа сменявших друг друга видных архитекторов. Ему давали советы опытнейшие ассириологи и лингвисты. Они стремились найти побольше клинописных табличек, а, если возможно, то и целые библиотеки, такие как в Ниневии. Конечно же, вавилонские библиотеки должны были превзойти ниневийскую соответственно размерам гигантского города. Лучше всего, если бы эти таблички были упакованы в большие глиняные сосуды, подобные тем, какие Смит купил у арабов! Здесь, у холма Джумджума!

В конце марта 1899 г. экспедиция прибыла на место, где лежали развалины Вавилона. Она расположилась в деревне Квейреш у подножия горы из мусора и щебня, носившей название Каср. Старейшина деревни предоставил экспедиции помещение, похожее на сарай, с пальмами во дворе. Это сооружение, удобно расположенное да к тому же еще и защищенное высокой глиняной стеной, явилось базой экспедиции. Несколькими днями позже были наняты первые арабские рабочие и около Касра вырыты первые пробные шурфы.

Возвышающаяся прямо перед самой дверью домика экспедиции огромная гора щебня была объявлена территорией немецких раскопок. С точки зрения здравого смысла именно здесь, в этой горе щебня, должна находиться царская крепость Навуходоносора.