— Мне не говорил.

— Он там когда-нибудь бывал?

— Вряд ли. Он бы мне сказал.

— Он когда-нибудь говорил о желании уехать из Штатов?

— В последнее время нет. Когда-то давно он поговаривал, что неплохо бы поехать в Японию. Он там побывал во время корейской войны. Погодите. Он взял с собой свидетельство о рождении. Выходит, он вполне мог уехать из Штатов?

— Вполне. Значит, он взял с собой в Лос-Анджелес свидетельство о рождении?

— По крайней мере, мог взять. Недели две назад он попросил меня найти свою метрику. Еле нашла. Хотел взять ее с собой в Неваду. Сказал, что может пригодиться, если подвернется работа.

— Какая работа?

— Понятия не имею. Может, он просто морочил мне голову. — Она поежилась и подошла ко мне. — Думаю, он уехал за границу.

Прежде чем я успел ответить, зазвонил телефон в другой части дома. Она напряглась и вышла из комнаты. Я услышал, как она сказала: «Вики Симпсон слушает».

Затем наступила долгая пауза.

— Не верю, — сказала она. И снова молчание.

— Это не он, — сказала она. — Он не мог умереть.

На звук ее голоса я пришел в кухню. Облокотившись на желтый пластиковый столик, она держала телефонную трубку на расстоянии от уха, словно это была хищная птица. Зрачки ее глаз были расширены, как у незрячей.

— Кто это, миссис Симпсон?

Ее губы шевелились в поисках нужных слов:

— Это... это полиция. Говорят, Ральф убит. Не может быть.

— Дайте я с ним поговорю.

Она передала мне трубку. Я сказал:

— Это Лью Арчер, частный детектив, работающий в контакте с окружной прокуратурой Лос-Анджелеса.

— Они как раз сегодня нам звонили. — Слова звучали медленно и неуверенно. — У нас неопознанный труп. Звонил их главный, Колтон, вы его знаете?

— Да. С кем я говорю?

— С сержантом Леонардом. Уэсли Леонардом. Я провожу опознание по распоряжению шерифа. Мы сотрудничаем с Лос-Анджелесом и попросили их помощи и теперь. Колтон спрашивал, не труп ли это того Ральфа Симпсона, который числится в списках пропавших. Циркуляр о его розыске у нас куда-то запропастился, — добавил он извиняющимся тоном, — а может, мы его и вовсе не получали. — Бывает.

— Да. Так или иначе нам надо установить, кто это. Не могла бы миссис Симпсон приехать к нам?

— Наверное. Труп соответствует описанию Ральфа Симпсона?

— Да. Рост, вес, примерный возраст...

— Как он погиб?

— Трудно сказать. Когда его выгреб бульдозер, он был сильно подпорчен.

— Бульдозер?

— Да. Они прокладывали шоссе в западной части города. Несколько зданий были назначены на слом, а беднягу закопали на задворках одного из домов. Но не глубоко. На прошлой неделе они стали ломать дома, вот бульдозер и выудил его.

— Сколько он там пролежал?

— Доктор считает, месяца два. Было сухо, и труп хорошо сохранился. Главное — понять, кто это. Когда сможет прибыть миссис Симпсон?

— Сегодня же, если удастся достать билеты на самолет.

— Отлично. Я в здании суда Цитрус-Хиллз. Сержант Леонард.

Когда я повесил трубку, она сказала:

— Нет, нет, никуда я не поеду.

Она стала растерянно пятиться, пока не оказалась в углу возле холодильника.

— Это может быть Ральф, Вики.

— Не верю. А если это он, не хочу на него смотреть.

— Но кто-то должен его опознать.

— Вы и опознавайте.

— Но я его не знаю.

Ее грим пополз. Она руками вытирала глаза, размазывая слезы по щекам.

— Не хочу видеть его мертвым. Боюсь мертвецов!

— Мертвецы не опасны. В отличие от живых.

Я коснулся ее руки, покрытой гусиной кожей. Она спешно отдернула ее.

— Вам будет лучше, если вы что-нибудь выпьете, — сказал я. — В доме есть что-нибудь выпить?

— Я не пью, — отрезала она.

Я открыл буфет, нашел стакан, налил воды из-под крана. Она расплескала воду и стала злобно тереть подбородок кухонным полотенцем.

— Я не поеду. Меня стошнит!

Но в конце концов она согласилась и, пока я звонил в аэропорт, пошла переодеться. Для нас нашлись места на самолете, улетавшем в Лос-Анджелес в 10.30. К полуночи мы уже подъезжали к Цитрус-Хиллз в машине, которая ждала меня в международном аэропорту.

По обе стороны шоссе тянулись апельсиновые рощи, потом пошли пустыри, где велось строительство. Бульдозеры и грейдеры застыли в темноте, словно спящие ящеры.

Шоссе превратилось в главную улицу. Несмотря на свою близость к Лос-Анджелесу, городок был захолустный. Все было закрыто, не считая двух баров. Несколько человек в рабочей одежде брели по улице, пошатываясь под двойным бременем алкоголя и одиночества.

— Мне здесь не нравится, — подала голос Вики. — Дыра какая-то!

— Мы ненадолго.

— Точно? У меня, между прочим, нет денег.

— В полиции об этом позаботятся. Немного подождем, скоро все выяснится.

Металлический купол здания суда в свете звезд напоминал отполированный мыльный пузырь. Внутри было темно и пахло как в старом чемодане. Дежурного я нашел на первом этаже. Он сказал, что сержант Леонард в морге за углом.

Возле белого трехэтажного дома в колониальном стиле на газоне стоял знак: «Похоронное бюро Нортона».

Когда мы вышли из машины, Вики увидела знак и попятилась. Я взял ее под руку и провел в вестибюль, где пахло гвоздиками и формальдегидом. Она обвисла у меня на руке:

— Я не могу!

— Надо. Может, это не Ральф.

— Тогда зачем я здесь?

— А вдруг это все же Ральф?

Мы вошли в комнату, где не было ничего, кроме гроба на постаменте у стены. Вики пугливо озиралась по сторонам.

— Он там?

— Нет. Возьмите себя в руки. Минутное дело — и все.

— А что мне делать потом?

На этот вопрос я не мог ответить. Отворилась еще одна дверь, и вошел человек с нашивками сержанта. Пожилой, живот свисает над ремнем, взгляд спокойный, дружелюбный. Внешность соответствовала голосу, что я слышал по телефону.

— Я сержант Леонард.

— А я Арчер. А это миссис Симпсон.

Сержант поклонился с подчеркнутой учтивостью:

— Рад познакомиться, мэм. Очень любезно с вашей стороны, что вы к нам приехали.

— Пришлось... Где он?

— Над ним колдуют врачи.

— Так он жив?

— Он давно умер. Доктор Уайт производит вскрытие, чтобы установить причину смерти.

Вики стала оседать на пол. Я успел подхватить ее под мышки. С помощью сержанта я оттащил ее в соседнюю комнату, где горел ночник и сильней пахло гвоздиками. Она прилегла на кушетке, поджав под себя ноги в туфлях.

— Немного подождите, мэм, доктор Уайт сейчас подготовит его для опознания. — В голосе Леонарда послышались слащавые нотки, навеянные обстановкой. — Хотите что-нибудь выпить?

— Бальзамирующей жидкости.

Он удивленно поцокал языком.

— Уйдите и оставьте меня в покое.

Я пошел за Леонардом в комнату, где шло вскрытие. Труп лежал на белом эмалированном столе. Не буду описывать убитого. Время, проведенное в земле, а потом на этом столе, не украсило его. Он не был похож на Берка Дэмиса. Это был другой человек.

Доктор Уайт зашивал крестообразный разрез. Его руки в перчатках двигались, как клешни робота. Это был высокий лысый человек с вислыми щеками и усами табачного цвета. Во рту у него была зажженная сигара, и он покачал головой, чтобы дым не лез в глаза. Он уходил вверх спиралями.

Я подождал, пока доктор не кончил зашивать и не накрыл тело до подбородка прорезиненной тканью.

— Что удалось установить, доктор?

— Прокол сердца — левый желудочек. Похоже на колотую рану ледорубом. — Он стащил резиновые перчатки и пошел к раковине. Зашумела вода, но доктор говорил, заглушая шум: — Ушибы головы получены после смерти, похоже, долгое время спустя.

— Бульдозер?

— Очень может быть.

— Когда его откопали?

— Кажется, в пятницу. Так, Уэсли?

Сержант кивнул:

— В пятницу днем.

— Вы проводили тогда предварительный осмотр?

Доктор Уайт повернулся ко мне, вытирая полотенцем руки.

— Не было указаний. Окружной прокурор и шериф, он же коронер, оба в Сакраменто на конференции.