Черт, это был вызов — дотащить себя до одного из диванов возле столов для пула.

К сожалению, его мозги оставались трагически ясными.

И, что хуже всего? По непонятной причине в голове застрял образ его сестры… как она смотрела на него с заднего сиденья той машины, на которой ее увезли, чтобы потом изнасиловать и убить… картинка постоянно всплывала перед глазами, словно разум был «одноруким бандитом», который снова и снова выбрасывал проигрышные комбинации.

И, к черту непонятную причину. Дело в мертвой женщине Мариссы, конечно. И он догадывался, что если сесть с Мэри и покопаться в его мозгах, то любимый терапевт Братства скажет ему, что его прошлое получило пинок от настоящего, и сейчас он мучился от посттравматического синдрома…

Дверь в шкаф с принадлежностями широко распахнулась. И в Бутче было достаточно алкоголя, чтобы не подскочить и не завизжать как девчонка.

— Ви? — выдохнул он, когда в офис зашел его лучший друг.

Окей, к слову о пост-травме: Вишес был растрепанным, тяжело дышал, ледяные глаза были раскрыты как два блюдца, черные волосы торчали во все стороны… он задыхался так, словно бежал по туннелю, а не спокойно шел.

— Что? — требовательно спросил Бутч. — Док Джейн в порядке? В Яме? Господи, да что стряслось!

Ви просто прошелся по офису, а потом с размаху плюхнулся в зеленое, уродливое и любимое кресло Тора по другую сторону стола. Подперев голову рукой в перчатке, он сказал:

— Только что исполнилось одно из моих старых видений.

Когда паника Бутча утихла, он закатил глаза:

— И что же это?

— Я только что поимел тебя.

Моргнул. Еще раз. Потом Бутч зашелся в смехе.

— Да, да, смешная шутка. Так, что Лэсс натворил на этот раз?

— Нет, я серьезно. Я подставил тебя. Капитально. Черт, мне охренеть как жаль.

Опершись на локти, Бутч выругался под нос.

— Без обид, но ты не можешь сделать ничего настолько плохого.

— Я сказал Мариссе, что ты трахался с Хекс.

У Бутча отвисла челюсть.

— Как… зачем… что…

Ви поднял руки.

— Я думал, она была в курсе, правда! Я не знал, что ты не сказал ей! Что за фигня, вы что не обсуждали дерьмо в духе кто-с-кем-спал-до-меня? Охренеть!

Если бы Бутча не охватила паника, он бы поржал над парнем. Ви не было равных в невозмутимости, ублюдок был настолько собранным, что мог сесть на бочку бензина посреди горящего дома просто потому, что устали ноги.

Похоже, они только что выяснили, что может растормошить его надпочечники. Приятно было узнать.

Но для Бутча это плохие новости.

Он накрыл лицо руками, потирая.

— Что она сказала?

— Немного. Она ушла в вашу спальню, оделась и отправилась на работу, невероятно спокойная. От чего я чуть реально не обосрался.

Бутч хотел ответить, что все будет хорошо, что все утрясется. Но, учитывая, как у них не ладилось в последнее время…

— Как вы вообще заговорили об этом? — спросил Бутч.

Ви вскинул ладони.

— Слушай, она завела разговор о вас.

— Про клуб?

— Ага. Ей кажется, что ты загнал ее в рамки девственница/шлюха, и ты душишь ее этим. И, слушай, знаю, тебе ни к чему мои советы, но ты должен завязать с этим дерьмом. Если она просто увидит пару человек, занимающихся сексом в публичном месте, это еще не значит, что она изменится. Что, по-твоему, должно произойти? Она внезапно превратится в подобную мне? Во-первых, ей нужна новизна в сексе, и, во-вторых, для этого ей придется повидать что-то более мерзкое… и более тупое, очевидно.

В последовавшем молчании половина его мозга была перегружена дерьмом с Хекс, а вторая пришла к внезапному осознанию.

Марисса была права. Это ему было неудобно видеть ее в подобном месте, а не ей.

Черт возьми.

— Так или иначе, теперь вам двоим нужно поговорить. Прости меня.

— Все нормально.

— Я думал, что помогаю. Я просто хотел подчеркнуть, что ты предпочитаешь ее. Что она — твоя девочка. И тебе не нужно от нее что-то большее.

— Это так. — Он нащупал сотовый. — Она собиралась на работу?

— Да. Так она сказала на выходе.

— Я позвоню ей. — Когда Ви вскочил с кресла, Бутч протянул руку. — Дружище, я не в обиде. Это моя вина, черт возьми. Кажется, мне нужно было признаться. Просто все, что было до нее, не имеет значение.

Ви сжал его ладонь.

— Я чувствую себя настоящим дерьмом. Дай знать, если захочешь рит[67].

— Да брось, но тебе придется забирать мое белье из химчистки целый месяц.

— Разве Фритц не занимается этим?

— Это человеческая шутка.

— А, вот почему не смешно. — Ви вышел через стеклянную дверь. — Когда ты хочешь свободную ночь, чтобы посетить тот клуб?

— Вполне вероятно, что завтра. Охренеть.

— Ладно. Я веду спарринги в зале. Потом Зи рассказывает о ядах… уверен, что мне не нужно достать дегустатора?

— Все нормально. Но если Зи понадобится подопытный кролик, то возьмите Лэсситера.

— По рукам.

Когда Вишес ушел, беззвучно закрыв за собой дверь, Бутч набрал номер своей супруги, молясь, чтобы она взяла трубку. Когда включилась голосовая почта, он выругался, надеясь, что Марисса просто на совещании, а не сбросила звонок, злясь на него.

Она бы так не поступила. Нет, конечно, нет.

С другой стороны…

— Дерьмо.

К слову о непрерывной череде потрясающих мгновений.

Пережив спарринг в зале, а потом по-настоящему шокирующий урок о том, как убивать с помощью зелий и ядов, Пэрадайз казалось, словно она узнала самый восхитительный секрет на планете. С каждым ударом, с каждой заметкой в блокноте, с каждым заданным вопросом и данным ответом, она с усилием сдерживала улыбку.

И отчасти потому, что с Крэйгом было то же самое.

Время от времени она ловила его взгляд из-под опущенных ресниц, и было ясно, что он думал далеко не о преподаваемом материале.

Нет, очевидно, мыслями он был в темноте, на телефоне. С ней.

И, обалдеть, не удивительно, что ее тело снова хотело его, хотело больше… так сильно, что она ерзала и разминала спину, постоянно меняя положение на стуле или боевую стойку — в зале.

Но, казалось, этого никто не замечал… хотя, может, это был самообман. А если и нет? Плевать. Перед тем, как покинуть дом и дематериализоваться к автобусу, она перечитала заявочный лист и подробную информацию… то есть все то, что она не показала своему отцу, не желая пугать его… и там не было упоминания о запрете отношений.

Или романтических привязанностей.

Или… чем они там занимались.

Значит, все было законно, согласно правилам. Они также достигли совершеннолетия, и да, конечно, если узнают Пэйтон и Энслэм, это может привести к осложнениям в Глимере, но: 1) у нее было достаточно компромата на Пэйтона, чтобы шантажом заставить его молчать; и 2) Энслэм был классическим самовлюбленным сукиным сыном с короной на голове, который не заметит даже розового слона перед своим носом, если тот не покажется ему полезным.

Когда череда занятий вышла на финишную прямую, Пэрадайз вошла в качалку. Крэйг шел впереди всех, и она позволила себе пялиться на его спину, оценивая ширину плеч, невероятный рост и то, как он двигался со сдерживаемой злостью.

И да, на его изумительный зад.

Вау.

А потом все занялись делом, Брат Бутч раздавал им указания, определяя учеников на разные тренажеры и штанги.

— Пэрадайз, сегодня ты бегаешь, — сказал он, указывая на дорожки. — Один час. Перерыв в двадцать и сорок минут на воду. Разминка без наклона.

Она прошла по матам, направившись к ближайшему тренажеру, вставила ключ остановки и запрограммировала дорожку на шестьдесят минут на высокой скорости. Когда полоса начала свой ход, Пэрадайз запрыгнула на нее и сразу вошла в ритм быстрее обычного… с другой стороны, ее бедра ныли с прошлого вечера, который она провела в полуприсяде в оборонительной стойке. Но вскоре ей полегчало, платформа вторила в такт ее «Бруксам» последней модели, дыхание становилось все глубже.