— Это еще почему? — выдавил Крэйг.

— Потому что ты зашел так далеко, и все равно противишься этому. За тобой будет весело наблюдать.

— Рад повеселить тебя.

Пэйтону хватило наглости хлопнуть его по плечу.

— Ты уж хорошо позаботься о ней… иначе я найду тебя и убью. Медленно.

Крэйг отступил назад.

— Не понимаю, о чем ты.

— О да, как же, не понимаешь.

Пэйтон, все еще смеясь, повернулся к открытой двери.

Крэйг схватил парня.

— Как ты с ней познакомился?

Повисла пауза. Потом:

— Она работает в доме для аудиенций.

— Я там же ее встретил.

— Проясним ситуацию: порой мне кажется, что я люблю ее. — Пэйтон снова закатил глаза. — Господи, перестань, наконец.

— Что перестань?

— Ты скалишься на меня.

М-да. Вот так сюрприз. Верхняя губа поднялась, обнажая удлинившиеся клыки.

— Прости.

— Да, конечно, ты не связан с ней. Вовсе нет. — Пэйтон скрестил руки на груди. — Так или иначе, прежде чем ты вцепишься мне в зад, скажу: я ее даже не целовал. Ей это не нужно. От меня. Вместе с тем, я полный придурок, и она права, что у меня есть пара дурных привычек. Просто запомни, что я сказал.

— А я-то надеялся забыть об этом разговоре.

— Этому не бывать. — Внезапно Пэйтон сузил глаза, в них сияла чистая агрессия. — Любой, кто причинит боль этой женщине — мой враг. Я могу быть аристократом, но я способен на откровенно зверские действия, чтобы защитить свое, усек?

Крэйг оценил его лицо.

— Я не могу ничего обещать.

— И что это значит?

— Я должен… выполнить кое-что… после обучения, и в этот список не входит брак и семейная жизнь. Связан я или нет, этого ничто не изменит. Даже она… и Пэрадайз это знает.

Пэйтон понизил голос, он стал настолько тихим, едва слышным:

— Тогда ты глупец. Непробиваемый дурак. — Но потом парень пожал плечами. — Но, хэй, есть и хорошие новости. Это значит, что у меня с ней не все безнадежно. И, прежде чем мне придется вколоть тебе прививку от бешенства, — пошел ты. Если ты уйдешь, то будешь виноват сам… и клянусь, я приударю за ней с вполне серьезными намерениями.

Когда внутренний зверь Крэйга поднялся на дыбы, рыча, Пэйтон вернулся в качалку, и это к лучшему.

Да.

Один ученик уже в клинике. Два — перебор для всего класса.

Особенно если второго доставят туда по частям.

Марисса проговорила с Бутчем всю ночь.

Даже когда проводила встречу с персоналом, собеседование на должность специалиста по охране психического здоровья, разговаривала с Мэри… на задворках разума она вела диалог с Бутчем.

Воображаемые сцены того, как она в праведном гневе набрасывается на его жалкий зад, с музыкальным сопровождением в виде его согласия, что он — упрямый осел, который нуждается в двенадцати видах терапии. И тот факт, что за все это время Бутч позвонил трижды и написал дважды, совсем не помогал… с другой стороны, он мог нанять Пэрри Мейсона[69]защищать его в суде, и все равно бы получил пожизненное без права на секс со своей шеллан. Она не ответила ни на одно его сообщение и сказала себе, что отгораживается потому, что сначала хочет правильно подобрать слова. Реальность была менее похвальной: ей было больно, она чувствовала себя отвергнутой, задвинутый на задний план, и она хотела, чтобы он на себе узнал, каково это.

Ужасное поведение с ее стороны.

Дражайшая Дева в Забвении, она никогда не замечала за собой язвительности, и это отвратительно, что ее озлобляло самое ценное на свете — отношения с супругом.

И эта щекотливая ситуация заставила ее уйти пораньше с работы. Написать Бутчу, что она будет ждать его с тренировок. Решиться на серьезный разговор.

И когда она появилась в особняке и окинула взглядом парадное фойе, Марисса могла думать лишь о том, сколько народу ежедневно бывало здесь. Стремясь к уединенности, она спустилась в учебный центр. Во-первых, решив поговорить, она хотела как можно скорее увидеться с Бутчем; и во-вторых, Яма была слишком тесной, и она не знала, где были Ви с Джейн.

Видит Бог, она не хотела, чтобы кто-нибудь слышал их.

Оставляя пальто и портфель у потайной двери под главной лестницей, Марисса ввела нужный код — 1914 — и спустилась по низким ступенькам. Введя еще раз ту же комбинацию цифр, она вышла в подземный туннель и направилась в сторону учебного центра. Время от времени приходилось вытирать вспотевшие ладони о заднюю часть брюк и постоянно поправлять волосы, которые она в кои-то веки оставила распущенными.

К тому времени, как Марисса вышла из шкафа с принадлежностями, ее сердце гулко стучало, во рту пересохло, а живот скрутило.

Столько лет промучившись от приступов паники, она молилась, чтобы ее нервы не завели ее в этот ад снова.

Посмотрев на тоненькие часики «Картье», которые Бутч подарил ей в их первую годовщину, она решила, что ждать придется долго. По меньшей мере, час.

Чудесно, сейчас она чувствовала себя в плену аквариума.

Бросив взгляд через плечо, она посмотрел на закрытую дверь, гадая, не стоит ли ей, руководствуясь теорией «упражнения помогут прочистить мысли», пройти по коридору пару дюжин раз, но идея не казалась ей привлекательной. К тому же, рано или поздно, даже если Бутч не напишет ей, ему придется посетить главный дом ради Последней Трапезы, тогда она точно его поймает.

Посмотрев на стол, Марисса подошла к нему и села в офисное кресло. Компьютер принял ее логин, и потом она вошла в почтовый аккаунт, который создала для ответов на приглашения на Бал Двенадцатого Месяца.

— Вау. — Она подалась вперед к экрану. Ее ждало несчетное количество ответов. — Только если все не с отказом.

Ради всего святого, там было не меньше сотни непрочитанных сообщений, и, начав с верхушки, она обнаружила… все «да».

Мы принимаем ваше приглашение с большим удовольствием…

Разумеется, мы с моим хеллреном…

С великим предвкушением мы скромно принимаем…

Прежде чем углубиться в чтение, Марисса открыла боковой ящик и достала желтый линованный блокнот. Взяв синюю чернильную ручку, она расчертила таблицу с «Имя», «Ответ» и «Номер» в шапке. Переводя взгляд с компьютерного экрана на бумагу, она помечала имена и ответы, и на половине списка наткнулась на имя брата.

Кликнув два раза по жирной записи, Марисса задержала дыхание. И выдохнула.

Он не придет. Тремя вежливыми предложениями он ответил, что будет в клинике, и выразил свою признательность.

Забавно, она чувствовала облегчение и странное огорчение. Она ожидала, что он придет, особенно после того, как женщина, выдвинувшая предложение, упомянула, что ее рекомендовал в том числе и Хэйверс.

Откинувшись в кресле, Марисса подумала о своей столкнись-с-прошлым цели. Роф давно извинился перед ней, и то, как он легко и тепло принял Бутча и их брак, многое значило. На самом деле, она никогда сильно не переживала из-за всего, что произошло между ней и Королем, обдумав их вынужденную помолвку и все, что произошло после, она поняла, что полностью простила его. Она чувствовала к нему только любовь… и знала, что он поговорит с ней, если она захочет или в случае необходимости. Она действительно была с ним в мире.

Глимера же, с другой стороны? Она была зла… даже в ярости на них и их стандарты, но она же не могла выстроить в ряд этих предосудительных ублюдков и накричать на них. Независимая жизнь вдалеке от этого — более здоровая и успешная стратегия.

А что касается Хэйверса? Она планировала поговорить с братом во время бала… но, на самом деле, это плохая идея. К слову об уединенности… и, может, карточках с тезисами. Она даже не знала, что сказать ему.

В этом проблема решимости. Нельзя насильно сделать что-то, если еще не готов к этому. А ее чувства все еще были не стабильны.

Да, подумала она. Отсутствие брата существенно облегчит ей задачу. И даст меньше поводов для перешептываний Глимеры.