Рикер, наконец, оставил меня, чтобы провести дипломатические переговоры с тожутами. Я же отправилась к друзьям, чтобы безмолвно попрощаться и возможно в последний раз на них поглядеть. А еще аккуратно задать Тэо вопрос. Кажется, когда-то он говорил о том, что хочет улететь с Титана. Я могла бы ему в этом помочь. Не придется ждать независимости от родителей. Да и мне не было бы так одиноко. В компании друга все лучше. С другой стороны, потянув за собой, не сломаю ли ему этим жизнь? Во всяком случае, я всегда четко знала, чего хочу, но так ли уверен в своих желаниях Тэо?

По дороге встретила близкого друга мужа — Сэма. Приветливо перекинувшись с ним парой слов, договорилась ближе к вечеру зайти в гости. К его жене и сыну, я тоже уже давно прикипела душой. Очень славные и отзывчивые люди.

Попрощавшись, отправилась дальше. За своими раздумьями не заметила, как налетела на группу мужчин. Их лица были мне знакомы, но близко общаться не приходилось. Кого-то я точно видела, когда делала различные доклады по требованию Рикера.

— Мелинда Блэквуд, Ваш муж зовет Вас к себе. Мы проводим.

Как же не вовремя. Я ни сколько не удивилась и не насторожилась. Супруг часто так вызывал меня по разным поводам, присылая людей в качестве сопровождения. Слишком расслабилась, уже не ожидая, что на самом Титане меня могут поджидать разного рода опасности.

Почувствовала неладное только тогда, когда за спиной с тихим щелчком идентификационного замка затворилась дверь. Будто простого запирания мало, двое мужчин ухмыляясь, перекрыли выход.

Восприятие, как это обычно бывает, когда я сижу за штурвалом, ускорилось. Оценила обстановку. Комната, в которой оказалась — жилая. Какая-то мебель. Довольно уютная и красивая домашняя обстановка гостиной. Вывод. Камер здесь наверняка нет. А еще я вошла сюда добровольно. Их трое. Фигуры довольно внушительные, но я могла бы что-нибудь придумать, если бы не браслет. Боюсь, что разряды тока — не то, что нужно, как мне, так и ребенку. Остаются только переговоры.

— Что вам надо?

— Нам? — заговорил тот, что стоял ко мне ближе, сделав эффектную паузу. Не нравились мне их ухмылки. Я бы сказала, предвкушающие. Масляные. В них чувствовалось ожидание развлечения. И тут, тот, кто взял слово, наконец, продолжил. Только он уже больше не улыбался. — Чтобы долго и со вкусом кричала, дрянь.

В данный момент я пожалела о том, что так и не сказала Рикеру про беременность. Тогда бы ему пришлось снять ограничитель. Пускай и запер бы в четырех стенах.

— Это заказ или личная инициатива? — мой голос холоден и спокоен. Нельзя дать понять врагам, как испугалась. Надо заговаривать зубы и тянуть время как можно дольше. Может те, кто за мной присматривают, поймут достаточно быстро, что случилось что-то плохое.

— Считай, и то и другое. Никого не напоминаю?

Тот, с кем я разговаривала, дал мне возможность внимательно себя осмотреть. Насколько я могу судить, внешне очень даже. Смуглый, темноволосый, стройный. В движениях чувствуется легкость и отточенная грациозность.

Отрицательно покачала головой, и на всякий случай отошла подальше.

— Нет, — хотя что-то смутно знакомое и было, но понять, почему не сумела.

— Я Питер Вискутчи. Имя тебе вряд ли что-нибудь скажет, — он стал медленно надвигаться на меня, я же наоборот, отхожу все дальше, за диван, стоящий посреди комнаты. Сейчас единственный путь для меня — убегать, раз нападать и защищаться я не могу. Правда, в одном закрытом помещении с тремя мужиками особо не побегаешь. — Я двоюродный брат небезызвестный тебе Катрин Норвейг. К сожалению, моя семья не столь именита и богата, чтобы я мог жениться на ней, хотя теперь, после того, как она вылечиться, это, скорее всего, стало бы возможным.

Кузены? Ну, у нас близкородственные связи не приветствуются, так что вряд ли.

— Значит, Катрин — мотив для мести? Но в чем виновата я? В том, что она хотела подставить меня, а получилось, что и сама попала?

— Я знаю, что моей девочке было бы приятно. И как только она начнет мыслить адекватно, непременно оценит мой поступок. Это будет мой прощальный ей подарок.

— Вы смертники, — это был не вопрос, а утверждение. Рикер ни за что подобное не спустит.

— Верно. Мы смертники. И мы давно под колпаком у некоторых высоких правительственных чинов Союза. Снабжаем сведениями о Титане. За мной уже много лет ходит смерть. А тебя заказали. Последней из Аддингтонов жить никто не позволит. Я мог бы убить тебя тихо, но не хочу. Время еще есть, твоего муженька, как и систему оповещения при необходимости отвлекут, так что развлечемся. Может быть, мы даже успеем улететь до того, как нас начнут искать, но если и нет, не страшно, все равно рано или поздно Союз нас устранит. — помолчал, а потом преувеличенно радостно произнес. — Я взял с собой камеру.

Камеру? Словно в доказательство последних слов один из преграждающих выход мужчин достал записывающее устройство, направив в мою сторону.

— Ну что, развлечемся? Может быть тебе даже понравится. Сначала я, а потом и остальные подтянутся. Моим ребятам напоследок тоже нужно получить удовольствие. Потом, хотя бы несколько минут из этого видео, будут транслировать по всему Титану, уж об этом позаботятся. Увидят героиню Титана в новом свете. Иди сюда, сладенькая.

Меня прошиб холодный пот. Со мной больше не собирались разговаривать. Страшно до дрожи. Сколько в моей, не такой уж долгой, жизни было попыток изнасилования? Какая-то карма, не иначе.

Бросок, и Вискутчи почти настигает, но я успеваю отскочить. Те двое у двери пока не вмешиваются. Мы какое-то время играем в салочки. Пытаюсь открыть две оставшиеся межкомнатные двери, но безуспешно. На угловом столике, в качестве декора стоят несколько книг. Без особой надежды швыряю их в своего обидчика. Получаю легкие предупреждающие уколы тока от браслета. Несколько книг достигают цели. Охрана на дверях хохочет, а Питер злиться. Ему никак не удается меня ухватить.

Не знаю, как долго еще длились бы наши гонки с препятствиями, если бы в очередной раз, пробегая неподалеку от занимающихся наблюдением мужчин, один, что без камеры, не выдвинулся, сделав мне подножку.

Упала, пропахав носом пол. Колени рассадила в кровь. Спешу подняться, но не успеваю. Сверху наваливается тяжелая туша, придавливая к полу. Выворачиваюсь, как учил Рикер на своих занятиях по борьбе. Почти получается, но тут мне прилетает мощный удар в лицо от Вискутчи. На несколько мгновений теряю ориентацию. Рот наполняется кровью. Кричать бесполезно, стены пассажирских кают непроницаемы. Своих мучителей я не разжалоблю, скорее наоборот, доставлю удовольствие. Так что не буду давать им повод повеселиться. Питер одной рукой берет мои руки в захват, другой душит. Начинаю хрипеть, сознание почти меркнет. Чувствую, как чужие пальцы нетерпеливо рвут на мне одежду. Тело прошивают импульсы тока от ограничителя. Моя ненависть не имеет края. Убить и уничтожить — вот единственные желания, которые меня одолевают, и мне их надо как-то подавлять.

Неожиданно все прекратилось. Тяжесть исчезла. лышуе крики и звуки ударов. Пытаюсь подняться. Получается плохо. Ноги и руки дрожат от пережитого страха. Не столько за себя, сколько за ребенка.

Моего подбородка коснулась рука. Инстинктивно отпрянула, но оказалось, что передо мной на корточках сидит муж. Чувствую, как меня начинает трясти, но уже от облегчения. Однако он тоже пугает меня. В его глазах плескается холодное бешенство. Почему он так смотрит?

И вновь он подносит руку к моему лицу, медленно, словно к дикому животному, которое может укусить. Застыла в ожидании. Для меня мир вокруг сузился. Только он и я. С его пальцев отчего-то течет кровь. Мой подбородок зафиксирован стальной хваткой. Рикер поворачивает мое лицо сначала в одну, затем в другую сторону.

— Они… успели что-нибудь?

Контекст вопроса был понят мной сразу.

— Нет.

— Мне вновь приходится просить у тебя прощения. Прости. И поверь, я заглажу свою вину перед тобой. Испугалась? Очень больно?