– ...борт 647, я «Шерман», посадку запрещаю! Повторяю: посадку запрещаю!

– Я борт 647, освободите полосу! Освободите немедленно! На борту умирающий...

– Видимость ноль. Видимость ноль. Понимаете, видимость ноль! Снежный заряд!

– Вас понял, «Шерман». Освободите мне полосу и смените памперс. Буду садиться по приборам. Дайте ветер.

– Шесть узлов, направление юго-юго-восток.

– Понял, «Шерман». «Скорая» ждет?

– «Скорая» на подходе. Снег, 647-й. Они пробиваются. Что там у вас за умирающий?

– Расслабься, «Шерман». Меньше знаешь – крепче спишь. Как там наш пеленг, не ушли?

– Два градуса к западу. Удаление – четыре мили.

– Понял, «Шерман». Как только услышите наши винты, свистните.

– Вас сваливает к западу. Отклонение уже шесть градусов.

– Понял...

– Удаление три мили. Четыре градуса...

– Твою мать!..

– Тебя не вижу, 647-й!

– Здесь, «Шерман»! Я здесь. Нисходящий поток, чтоб ему пьяными ежиками отрыгивалось... Высота двадцать пять футов. Набираю...

– Ты появился опять. Слава Всевышнему. Удаление две сто, пеленг ноль. Так держать, парень.

– Есть так держать, капитан, сэр!

– Вольно на борту. Оправиться.

– Поздно, капитан, сэр, поздно... На базе свежие памперсы есть?

– Для вас свои поснимаем, 647-й. Удаление одна миля, отклонение одиннадцать к востоку.

– Понял, «Шерман». Пардон, перерулил...

– «Скорая» на территории аэропорта.

– Передайте им, что мы везем тяжелое переохлаждение. Без сознания, пульс девяносто, давление восемьдесят на шестьдесят пять, температура девяносто шесть.

– Полмили, 647-й. Кажется, слышу вас. Да, слышу! Повторяю: удаление полмили, высота четыреста футов, отклонение шестнадцать градусов к востоку. Полоса свободна. Включаю приводные огни.

– Вижу свет, «Шерман». Там больше никаких прожекторов быть не может?

– Только на полосе, 647-й.

– Иду на свет...

– Слышу тебя, 647-й. Удаление ноль, высота триста футов. Ветер четыре узла, переменный от юго-юго-восток до восток.

– Понял, «Шерман». Снижаюсь до ста.

– Полосу видишь, 647-й?

– Ни хрена! Сажусь как в пламя! Ты постарался с подсветкой, «Шерман», спасибо! Высота двести... сто пятьдесят... сто...

– Вижу тебя. Высота сто. Ветер девять узлов, восток.

– Понял, «Шерман». Ну, лови меня... Пятьдесят... десять... касание!

– Есть посадка!

– Давай сюда «Скорую»!

– Пошла уже, родимая...

– Ага, вижу!

– Что у вас?!

– Переохлаждение! Без сознания, пульс восемьдесят шесть, давление семьдесят на сорок пять, температура девяносто шесть.

– Взяли! На счет три! Есть!

– Довезите его, понятно! Не за тем мы тут шею подставляли...

– Пульс восемьдесят, давление семьдесят на сорок пять.

– Две единицы противошоковой смеси, коргликон один, адреналин один.

– Отчаяные эти ребята из береговой охраны...

– Да, тут по дороге – не знаешь как доедешь... Алло, приемный? Везем тяжелое общее охлаждение, готовьте горячее промывание желудка и горячую ванну...

– Не приходил в себя?

– Нет.

– На счет три: раз, два...

– Опа!

– Тяжелый...

– Ректальная температура девяносто два градуса, пульс нитевидный, семьдесят шесть, давление пятьдесят на сорок пять....

– Взять общий крови, биохимию, гематокрит...

– Пульс пропадает! Нет пульса!

– Стимулятор! Сто пятьдесят... руки убрали! Разряд!

– Нет пульса!

– Двести... Разряд!

– Нет пульса!

– Готовить набор для торакотомии, кровь первая отрицательная – три единицы... Двести пятьдесят! Разряд!

– Есть систолы... Запустилось. Так... девяносто, давление пятьдесят пять на сорок пять...

– Гематокрит семьдесят, док!

– Переделайте, не бывает. Он замерз, а не высох! Ванна готова?

– Да, доктор.

– Повезли! И горячий раствор для промывания желудка...

– Понял. Может быть, и внутривенно?..

– Сердце не справится.

– Гематокрит шестьдесят восемь. Это не ошибка!

– Ничего не понимаю... В ванну – на счет три!

– Раз... два...

– Черт!

– Острожнее...

– Кажется, он открывал глаза.

– Рефлекс Патиссона. Стволовой, кора отключена...

– Понял.

– Давление падает.

– Так и должно: расширение периферии...

– Давление пятьдесят на тридцать. Пульс сто, трепетание предсердий...

– Еще коргликон... Что там за шум?

– Мэм, вам сюда нельзя!..

– Специальный агент ФБР Скалли! А там – мой напарник!..

– Мэм...

– Пропустите меня! Немедленно! Доктор!...

– Что? В чем дело?

– Выньте его из ванны! Тепло ему сейчас смертельно опасно!

– Послушайте...

– Я знаю, о чем говорю! Я врач! Я отвечаю за свои слова! Его сейчас спасет только холод!

– У него и так переохлаждение...

– Он должен находиться в таком состоянии по крайней мере неделю. Только тогда у него появятся шансы на спасение. Какой гематокрит?

– Около семидесяти...

– Да вытаскивайте же его из этой чертовой ванны, док! Мы сейчас потеряем его! Лед, обложите его льдом! Нужно опустить температуру тела...

– Объясните...

– Некогда! Это поражение редким ретровирусом, и только такой способ наших действий инактивирует его.

– Я не встречался ни с чем подобным, и даже...

– Я встречалась. Не далее как вчера. Доктор, умоляю: сделайте, как я говорю. Только так мы сумеем спасти этого человека. Понимаете?

– Остановка сердца!!!

– Вынимайте! На стол!..

– На счет три...

– Двести... Руки убрать! Разряд!

– Есть пульс!

– Физраствор – две единицы, кровь – одна, эпинефрил... Дженни, распорядитесь быстро насчет льда...

– Спасибо, доктор.

– Это безумие, безумие – то, что я делаю...