Он кивнул и поднялся.

– Если не возражаете.

– Конечно нет. Боюсь, правда, что на кухне гора посуды от обеда. – Мэриан поймала себя на том, что опять извиняется. Она не была образцовой хозяйкой, да и не претендовала на это, но отец Эммы ее чем-то смущал. Она отметила, что его большая рука все еще не отпускала плечо дочери.

Ветхость дома заставила хозяйку смутиться еще больше. Кухонные шкафы старые, линолеум кое-где потрескался и нуждался в замене. Деревянные полы в коридорах хорошо бы покрасить, в ванной пора заменить сантехнику. Но где же взять денег на все это? Что могла, уже сделала. Обои яркие и свежие, новые занавески играли нежными красками. Сшила красивые чехлы на диваны и кресла, скрыв под ними потрепанную обивку. В каждой комнате были книги, милые разноцветные безделушки на полках. Что ни говори, а у нее пока еще есть дом. Может, всего на несколько месяцев, но дом у ее детей есть.

Маленький коридор заканчивался тремя спальнями. Дверь в ее собственную спальню, располагавшуюся посередине, была распахнута. Мэриан хотела закрыть эту дверь, не давая постороннему взгляду проникнуть в ее личную жизнь, но она удержала себя, чтобы не выглядеть суетливой. Да и что эта комната могла бы рассказать о ней.

Но она ошиблась. Хотя на лице Джона это никак не отразилось, он многое заметил с одного беглого взгляда. Стеганое одеяло оригинальной палево-оранжевой расцветки явно сделано вручную. А сама комната – очень уютная своей домашней небрежностью. Плюшевый кролик в ногах кровати, стоптанная туфля возле стенного шкафа, клубок ярко-красной шерсти, выкатившийся из коробки, – спальня не имела никаких признаков присутствия мужчины.

Осмотрев для порядка комнаты детей, Джон последовал за хозяйкой в гостиную. Эмма молча шла рядом. Казалось бы, нужно думать только о дочери, о том, понравится ли ей в этом доме, а он невольно засмотрелся на стройные бедра Мэриан и ее ноги, ладно обтянутые джинсами. Шелковистые волосы красиво падали на спину, и его пальцы затрепетали, когда Джон представил, как между ними струятся эти нежные пряди…

Он тряхнул головой, спеша отогнать наваждение.

Мэриан обернулась – ее взгляд был насторожен. Прежде чем Джон успел открыть рот, она быстро спросила:

– Мы никогда не встречались раньше? Ваше лицо мне почему-то знакомо.

– Н-нет…

– Папа – футболист, – с гордостью сказала Эмма. – Его все знают.

– Ну, не все, конечно, – скромно поправил Джон.

– К сожалению, я не слежу за футболом. – Это отнюдь не звучало как извинение.

– У папы все колени в шрамах, – добавила девочка. – Просто ужас.

Темные глаза Мэриан невольно скользнули вниз по темно-синим джинсам гостя, а когда она снова подняла взгляд, то слегка покраснела.

– Не преувеличивай. – Джон грустно улыбнулся Мэриан, которую румянец сделал еще красивее. – Хотя я и вправду покинул спорт из-за травмы коленей.

– Мне очень жаль, – неловко сказала она. Он пожал плечами.

– Карьера футболиста редко длится более десяти лет. На что же тут жаловаться?

Маленькая Анна дернула мать за свитер, и Мэриан наклонилась, чтобы взять ее на руки.

– Так, значит, у вас не деловая поездка?

– Я спортивный комментатор на телевидении, – объяснил Джон. – По пять-шесть месяцев в разъездах. Последние два года у нас была экономка, которая вела дом и присматривала за Эммой, но она вышла замуж. А женщина, которую я недавно нанял, позвонила сегодня и сообщила, что у ее отца случился удар и она не сможет приехать. Очевидно, придется искать другую экономку. А пока что… – Мужчина пожал плечами.

Мэриан слушала, и выражение ее лица менялось, теплота исчезла из бархатных темных глаз.

– Что-то не так? – спросил Джон, делая шаг к ней.

Женщина не поддалась на этот дружеский тон, окинув гостя неожиданно холодным взглядом.

– Нет, нет, ничего. – Она отвернулась, усаживая свою дочку на диван, и ласково улыбнулась Эмме: – Я буду рада побыть с девочкой, если вы оставите ее на уик-энд.

Джон взглянул на дочь, но ее лицо оставалось безучастным.

– Не возражаете, если я привезу Эмму завтра утром?

– Хорошо. – Мэриан помолчала. – Не хотите ли чашку чая или кофе?

Хотя предложение прозвучало как простая вежливость, гость заколебался, прежде чем отказаться.

– Вы, должно быть, устали. А нам с Эммой надо собираться.

Мэриан обрадовалась, что визит не затянулся. Этот человек произвел на нее странное впечатление, чем-то растревожил, хотя и не хотелось себе в этом признаться. Если она и могла увлечься каким-то мужчиной, что, впрочем, трудно вообразить, то уж никак не таким, который полжизни проводит в разъездах, бросая с кем попало свою маленькую, оставшуюся без матери дочь.

Занимаясь привычным вечерним ритуалом купания близнецов, лаская их, читая им на ночь сказки, Мэриан все время мысленно возвращалась к ребенку с испуганными карими глазками и мужчине, который хоть и обращался с дочерью нежно, но готов был оставить в совсем незнакомом доме. И не только на этот уик-энд, но и на все последующие, и так пять или шесть месяцев в году. Неужели мужчины не могут питать такой же привязанности к детям, как женщины? – размышляла она, целуя на ночь своих малышей.

Усталая, Мэриан набрала в раковину воды, желая только одного: поскорее покончить с мытьем посуды и отправиться спать. Но грустные мысли преследовали ее – болезненное воспоминание о предательском ударе в спину, который ей когда-то пришлось пережить. Она знала, что несправедливо обращать эту горечь на Джона Мак-Рея, – ведь он-то своего ребенка не бросил, но… вызвал в душе такие горькие воспоминания, нарушил спокойствие, которое далось ей с таким трудом.

Наблюдая, как Мак-Рей прощается с дочерью, Мэриан почувствовала, что у нее защемило сердце. Склонившись к Эмме, отец сжал ее в объятиях, прильнув щекой к мягким темным волосам. На мгновение его глаза встретились с глазами Мэриан, которая, почувствовав неловкость, потупилась. Боль, таившаяся в его взгляде, не предназначалась для посторонних глаз.

Если он так любит дочь, спрашивала себя женщина, то почему же так часто покидает ее? Она мало знала о футболе, и все же слышала, что профессиональные игроки зарабатывают до неприличия много – во всяком случае, достаточно, чтобы на время бросить работу и подождать, пока ребенок подрастет.

Джон резко выпустил дочку и встал. На его лице было заметно волнение, а голос звучал чуть хрипло, когда он обратился к Мэриан:

– Я вернусь в понедельник утром. Вы не возражаете, если позвоню в воскресенье?

– Нет, конечно же нет, – ответила Мэриан. – Звоните всякий раз, как захотите, и разговаривайте с Эммой…

Мужчина кивнул. Когда он заговорил с дочерью, голос стал мягче и нежнее:

– Я позвоню сегодня вечером, моя хорошая. Не скучай и покатайся на пони.

Мэриан шагнула вперед и инстинктивно обняла хрупкие плечи девочки, когда ее отец зашагал к машине и уехал, не обернувшись, не бросив даже прощального взгляда. У женщины перехватило горло, когда она смотрела, как тот уходит. Могло показаться, что это негодование, но в глубине души она ощущала скорее сочувствие. Хотя смешно сочувствовать человеку, который богат, удачлив и по-мужски привлекателен. Ведь он имеет в жизни все. Но так ли это?..

Оторвавшись от мыслей о Мак-Pee, женщина взглянула на его дочку.

– А знаешь что, пойдем-ка познакомимся с Эсмеральдой, – ласково сказала она, взяв девочку за руку.

Помедлив, Эмма стеснительно кивнула. Чувствуя, как она напряжена, Мэриан убрала руку. Возможно, живя без матери, ребенок не привык к ласкам, и следовало с ними повременить.

Повернувшись к малышам, которые робко жались в дверях, мать весело окликнула их:

– Анна! Джесси! Вы уже надели туфли? Хорошо. Тогда пошли проведаем Эсмеральду. А может, хотите покататься на Снежке? Если на нем не ездить, он растолстеет так, что и ходить не сможет! Станет круглым, как настоящий снежок!