— Я поеду в своей, за вами.

Он отрицательно покачал головой.

— Я распоряжусь, чтобы вас привезли сюда, когда мы закончим.

Голос его звучал жестко и официально, выбора у меня не было.

— Ладно, если вам так удобнее, пусть так и будет. — Сама не знаю почему, я почувствовала странную грусть. Может, он знает меня лучше, чем я сама? Глупая мысль, конечно. Откуда копу знать, что со мной происходит? Судят прежде всего по форме.

Мы проехали три мили до полицейского участка, не проронив ни слова. Время от времени в рации Нейлора раздавался голос диспетчера, отдававшего какие-то распоряжения. Несколько раз сам Нейлор брал микрофон и что-то тихо говорил на языке, понятном только полицейским. Я смотрела в окно на проносящиеся мимо дома, на пустынные улицы. Вся дорога была в нашем распоряжении.

Когда мы наконец въехали на стоянку у полицейского участка, я почувствовала, как у меня заныло под ложечкой. Нейлор опять что-то кратко сказал в микрофон рации и выключил двигатель. Я выбралась из машины и прошла за ним по тротуару к стеклянной тонированной двери.

Департамент полиции города Панама-Сити оказался совсем не таким, как я ожидала. Совсем не таким, как показывают полицейские участки в сериалах. Мы вошли через заднюю дверь без всяких фанфар и проследовали по лабиринту тускло освещенных коридоров со стенами, окрашенными в бежевый цвет. На двери, ведущей в кабинет Джона Нейлора, висела простая табличка с его именем. Кабинет у него был не больше, чем ванная в моем трейлере.

Нейлор жестом указал на стул, а затем сам протиснулся за письменный стол. Я осмотрелась по сторонам. Ничего личного: никаких семейных фотографий в рамках, за исключением дипломов на стене, кружки на столе и значка на груди. На стене висели также объявление «Их разыскивает полиция» и несколько смешных вырезок из газет. Все говорило о том, что работают здесь серьезно.

Но по крайней мере Нейлор предложил мне кофе. Мы сидели с картонными стаканчиками в руках и молча смотрели друг на друга. Сейчас, почти в шесть утра, я была совершенно без сил. Да и детектив, похоже, тоже. Но я знала, что разговор предстоит долгий. Теперь Нейлор вытянет из меня все, что я знаю.

Нейлор посмотрел на меня, и я вдруг представила, как он выглядел ребенком. У него были большие уши, а темные, коротко подстриженные волосы только подчеркивали их. Наверное, в детстве у него всегда был серьезный вид. Сейчас же он казался удивительно уязвимым. Я хочу сказать: разве может быть опасен человек с такими большими ушами? Он смотрел на меня очень серьезно, всем своим видом показывая, что ему будет очень обидно, если я попытаюсь его обмануть, и он никак не ожидает, что я скажу ему неправду. Внезапно я ощутила странное желание протянуть руку и погладить его по усталому лицу. И возникло это желание лишь потому, что внутри его сидел маленький мальчик.

— Кьяра, — начал Нейлор. В своем крошечном кабинете он говорил тихо. — Я вот сижу здесь и пытаюсь поставить себя на ваше место.

Несмотря на теплоту в его голосе, я почувствовала, что вся напряглась. Нейлор откинулся на спинку стула и потянулся.

— Ваша подружка Дениз приходит к вам как-то ночью, рассказывает, что у нее похитили собаку и требуют выкуп в сто тысяч долларов за ее возвращение. — Детектив покачал головой, словно показывая, что одно только это заставляет его усомниться в реальности ситуации. — Потом она приглашает вас к себе в номер, и вы находите там труп. После этого в вас кто-то стреляет, и вы преследуете машину с теми, кто в вас стрелял. Вы видите собаку Дениз. И все это только потому, что вы такой верный друг.

Я попыталась вставить хоть слово, но Нейлор поднял руку, останавливая меня.

— Потом вы попадаете в больницу, а ваша подруга исчезает. А теперь вы находите труп ее бывшего мужа в холодильнике у нее в номере.

Слушая Нейлора, я увидела все случившееся как бы его глазами. Он не считал, что Дениз похитил ее бывший муж. Он был уверен, что Дениз солгала, возможно, убийца она. А меня она просто обвела вокруг пальца. Нейлор положил руки ладонями вверх на поцарапанную крышку письменного стола. Глаза у него были грустные.

— Кьяра, мне нужна ваша помощь, — устало сказал он. — Вы, конечно, верный друг, но, по-моему, Дениз использовала вас. — Он убрал руки со стола и наклонился ко мне. — Последние два года, прежде чем приехать в Панама-Сити, Дениз провела в федеральной тюрьме. Она помогала своему мужу, обманывала людей, чтобы достать деньги. Мне кажется, у вас просто искаженное представление о верности друзьям.

Я совсем запуталась. Послушать Нейлора, так я действительно попалась на удочку Дениз. Но я вспомнила маленького Арло, его темные блестящие глазки, веселую мордочку. Неужели у общественно опасной личности могла быть такая хорошая собака? А потом мне вдруг пришло в голову, что Арло, возможно, понял, что представляет собой Дениз, и сбежал от нее.

— Детектив, я очень устала. Я на ногах почти двадцать четыре часа. Поэтому извините, если соображаю не очень ясно, но не принимайте меня за младенца. — Характер Лава-тини начинал бурлить во мне. — Может быть, у меня нет вашей подготовки и вашего образования и карьера моя не является пределом мечтаний в обществе, но в людях я разбираюсь. У меня хорошие и надежные друзья. Они всегда могут рассчитывать на мою поддержку, а я на их. Поэтому если я вам говорю, что Дениз Кертис порядочная девушка, не надо со мной разговаривать так, будто я полная идиотка. — Я набрала побольше воздуха. — Хорошо, я расскажу вам еще раз все с самого начала, все, что я знаю, а потом отправлюсь домой спать.

Мне теперь было наплевать, что думает Джон Нейлор. Я уже не пыталась разглядеть в нем того маленького мальчика, которого представляла вначале, и даже не смотрела ему больше в глаза, уставившись взглядом в письменный стол. Я рассказала ему все, что случилось в Форт-Лодердейле, все, что произошло, вплоть до того момента, когда я нашла тело Леона Корвазе. После того как все выложила, я опять глубоко вдохнула и только тогда посмотрела детективу Нейлору в глаза.

— А теперь, — спокойно закончила я, — если мне не нужен адвокат, я сейчас же уйду, и не надо подвозить меня до моей машины, я доберусь пешком. — Я отодвинула стул и хотела встать, но моему эффектному уходу помешала неожиданно появившаяся в кабинете Карла Терранс.

Она встала у меня на пути, бросив гневный взгляд на Нейлора.

— Ты позволишь ей уйти? — резко спросила она.

В ответ Нейлор поднялся и кивнул ей на дверь.

— Извините нас, мы на минутку, — обратился он ко мне.

Я заметила, как лицо его наливается краской. Ему явно не понравилось, как Карла разговаривала с ним в моем присутствии. Не успела за ними закрыться дверь, как начался разговор на повышенных тонах. Я встала и неслышно подошла к двери, прижала ухо к щели между дверью и косяком и четко услышала все, что говорилось.

— Это открытое расследование, — заявила Карла. — У меня есть свои интересы, которые я должна защищать. И если ты мне будешь мешать, я пойду прямо к твоему начальству, а потом к своему начальству в Майами.

— Не надо мне угрожать, — сказал Нейлор. По голосу чувствовалось, что он едва сдерживается. — У нас нет причин ее задерживать. Твои личные чувства начинают тебе мешать.

Я прижалась к двери еще плотнее, переживая за Нейлора.

Карла набросилась на него как дикая кошка.

— Личные? Ничего личного, не льсти себе, Джон. Я здесь потому, что это моя работа, мое расследование. Ты думаешь, я рвалась сюда?

«Ну и характер, — подумала я. — Ничего себе».

Какое-то время оба молчали, затем заговорил Нейлор:

— Карла, мне не более хотелось работать с тобой, чем тебе со мной. Но думаю, мы оба профессионалы и можем поступиться личными чувствами, чтобы честно выполнять свою работу.

— Сплошное лицемерие и ханжество, — прошипела Карла. — Не надо читать мне лекции о профессионализме. Ты думаешь, что ДЕА [3] взяла бы меня в качестве особого агента, если бы я не была лучшей из лучших?