Сэр Джефри тотчас поравнялся с ним, схватил его за шиворот и, пришпорив Черного Гастингса, в то же время натянул поводья так, что конь сделал прыжок и всею своей тяжестью обрушился на лошадь противника. Будь на месте Бриджнорта расторопный воин, он мог бы всадить неприятелю пулю в лоб. Но Бриджнорт, хоть и служил некоторое время в армии парламента, отличался скорее гражданской, нежели воинской, доблестью и уступал своему противнику не только в силе и искусстве верховой езды, но главным образом в решимости и отваге, которые заставили сэра Джефри не раздумывая ринуться в бой. Поэтому немудрено, что в схватке, столь мало сообразной с их старинным знакомством и близким соседством, Бриджнорт был сброшен со своего коня. Сэр Джефри тотчас же спешился, и его отряд кинулся на всадников Бриджнорта, которые ринулись на помощь своему начальнику. Засверкали сабли, защелкали курки пистолетов, но сэр Джефри громовым голосом приказал обоим отрядам остановиться и опустить оружие.

Курьер воспользовался предлогом и тут же нашел повод не упорствовать долее в исполнении своего опасного долга.

— Предписание уничтожено, — объявил он. — Виновники будут отвечать перед Тайным советом, я же, со своей стороны, не могу следовать дальше без этой бумаги.

— Славно сказано! Сразу видно миролюбивого человека! — воскликнул сэр Джефри. -Его надо угостить в замке, да и кляча его совсем выбилась из сил. Вставайте, сосед Бриджнорт, надеюсь, вы не ушиблись в этой дурацкой потасовке? Я бы ни за что не поднял на вас руку, если б вы не схватились за пистолет.

С этими словами он помог майору подняться. Курьер тем временем отъехал в сторону вместе с констеблем и его помощником, которые втайне подозревали, что, хоть Певерил и нарушил закон, судьи будут снисходительны к его проступку, и потому ради собственной пользы и безопасности им лучше не вступать с ним в пререкания. Однако прочие спутники Бриджнорта, его друзья и единомышленники, несмотря на ослабление своих рядов, не трогались с места и, судя по их виду, твердо решили во что бы то ни стало поддерживать своего начальника.

Между тем Бриджнорт вовсе не намеревался продолжать спор. Он довольно грубо оттолкнул сэра Джефри, но не обнажил свою шпагу. Напротив, он с мрачным и угрюмым видом вскочил в седло и, дав знак своим спутникам, двинулся в обратный путь. Сэр Джефри несколько минут смотрел ему вслед, а потом сказал:

— Не будь он пресвитерианином, он был бы честным человеком. Но в них нет добродушия, они никогда вам не простят, ежели вы сбросили их на землю; они злопамятны, а это мне противно не меньше, чем черный плащ и женевская ермолка, из-под которой торчит пара длинных ушей, словно две трубы по бокам соломенной крыши. Вдобавок они еще хитры как черти, и потому, Ланс Утрем, возьми с собой двоих всадников и поезжай за ними вслед, чтобы им не вздумалось обойти нас с фланга и снова погнаться за графиней.

— Я скорей позволю им затравить собаками ручную белую лань миледи, — отвечал Ланс совершенно в духе своего ремесла. Исполняя приказ хозяина, он отправился вслед за майором Бриджнортом, держась в некотором отдалении от последнего и наблюдая за его передвижениями с высоких холмов, господствующих над местностью. Вскоре обнаружилось, что майор не замышляет никаких маневров, а держит путь прямо к дому. Убедившись в этом, сэр Джефри отпустил большую часть своего отряда и, оставив при себе лишь слуг, поспешил вдогонку за графиней.

Остается лишь добавить, что он исполнил свое намерение и проводил графиню Дерби до Вейл-Ройяла, не встретив больше никаких препятствий. Владелец этого поместья охотно взялся довезти благородную даму до Ливерпуля, откуда она благополучно отплыла на корабле в наследственные владения своего сына, где, без сомнения, могла жить в безопасности, пока не прекратится дело по обвинению се в том, что, казнив Кристиана, она нарушила королевский закон об амнистии.

Довольно долгое время добиться этого никак не удавалось. Кларендон, стоявший тогда во главе правительства Карла, почитал ее опрометчивый поступок (хоть а внушенный чувствами, которые человеческое сердце может до некоторой степени извинить) предумышленным нарушением восстановленного в Англии мира и спокойствия, ибо он возбудил сомнения и страхи люден, которые должны были опасаться последствий того, что в наше время называется реакцией. Но, с другой стороны, важные заслуги знаменитого рода Дерби, достоинства самой графини, память о ее доблестном супруге, а также весьма своеобразные обстоятельства, выводившие этот случай за пределы обычного судопроизводства, — все это говорило в ее пользу. Кончилось тем, что в наказание за смерть Кристиана был определен большой штраф, исчислявшийся, как мы полагаем, несколькими тысячами фунтов, — сумма, которую с большим трудом взыскали с разоренных поместий молодого графа Дерби.

После отъезда сэра Джефри и графини Дерби из замка Мартиндейл леди Певерил провела несколько часов в сильной тревоге, особенно когда она узнала, что майор Бриджнорт, за передвижениями коего она велела тайно наблюдать, с вооруженным отрядом всадников отправился на запад вслед за рыцарем.:

Наконец Уитекер, вернувшийся с поклоном от сэра Джефри и рассказом о его схватке с майором Брнджнортом, уверил ее в безопасности мужа и графини.

Леди Певерил с содроганием подумала, как близко было возобновление междоусобий; благодаря бога за спасение мужа, она невольно беспокоилась о последствиях его ссоры с майором Бриджнортом. Теперь их семейство лишилось старинного друга, доказавшего им свое расположение в несчастье, когда дружба подвергается самому тяжелому испытанию, и ей пришло в голову, что, раздраженный всем происшедшим, Бриджнорт может превратиться в докучливого и даже опасного врага. До сих пор он не особенно злоупотреблял своими правами кредитора, но теперь, вздумай он выказать суровость, сэра Джефри могли ожидать значительные неприятности, ибо закон был на стороне майора, — это леди Певерил, как рачительная хозяйка, знавшая дела своего мужа гораздо лучше его самого, слишком хорошо понимала. Правда, она утешала себя мыслью, что все еще имеет на Бриджнорта большое влияние благодаря его любви к дочери и твердой убежденности, что только ее заботы могут сохранить здоровье маленькой Алисы. Но все надежды на примирение, которые это обстоятельство внушало леди Певерил, были разбиты происшествием, случившимся на другой день поутру.

Упомянутая нами выше гувернантка Дебора по обыкновению повела детей на утреннюю прогулку в парк вместе с Рейчел, девушкой, которая иногда помогала ей присматривать за ними, по против обыкновения в урочный час она не вернулась. Когда подошло время завтрака, Элзмир с весьма чопорным видом явилась доложить хозяйке, что Дебора не сочла нужным воротиться из парка, хотя уже пора завтракать.

— Значит, она сейчас придет, — спокойно отвечала леди Певерил.

Элзмир иронически ухмыльнулась, а затем, продолжая свою чинную речь, сообщила, что Дебора отослала Рейчел домой с маленьким мистером Джулианом, сама же изволила объявить, что отправляется с мисс Бриджнорт в рощу Моултрэсси (эта роща ныне отделяла земли майора от владений сэра Джефри).

— Уж не сошла ли она с ума? Как она смеет своевольничать и не возвращаться домой вовремя? — сердито спросила леди Певерил.

Быть может, сошла с ума, а быть может, наоборот, наоралась ума кой у кого, да только сдается мне, что вашей милости не худо бы за этим присмотреть, -с таинственным видом проговорила Элзмир.

— За чем присмотреть? — с досадой сказала леди Певерил. — Ты нынче говоришь что-то уж очень загадочно. Если ты узнала о пей что-нибудь дурное, то прошу тебя сказать это мне.

— Дурное? — вскричала Элзмир. — Я не унижусь до того, чтобы говорить дурное про других слуг или служанок; я только прошу вашу милость открыть глаза и посмотреть, что творится вокруг вас, вот и все.