– Ну?

– Ну и сломал ему челюсть.

– Мудак!

– Да уж, не самый умный поступок… Но и это еще не все. У Волка обнаружили при досмотре кокаин, у Курбонова – марихуану.

– Идиоты! Оба – идиоты… вытащить их сможешь?

– Э-э… таджика – смогу. А вот Волка… не знаю, не знаю.

– А кто знает, Леня? Кто знает, Ленечка? Ты за что бабки получаешь?

– Я сделаю все, что смогу, – спокойно ответил Семенцов. А Козырь тяжело задумался: Волк, конечно, мудачок. Но без него дело зависнет. Тем более, что у этих таджиков свои понятия. Они считают, что все и всех можно купить. И если я не сумею вырвать Волка, таджики скажут: э-э, нет, Козырь не серьезный партнер… Во что бы то ни стало нужно достать Волка. Кровь из носу, а нужно добиться освобождения Волка.

Козырь немного успокоился и спросил:

– Какие выводы, Леонид?

– Хреновые, Владимир Дмитриевич. Волка определенно закроют по 122-й. Я, конечно, буду биться по изменению меры пресечения, но…

– А под залог?

– Нет, не катит. Таджик – я гарантирую – завтра выйдет под подписку. Костолом – тоже, а вот…

– Я плевать хотел на Костолома! Ты мне Волка достань. Любой ценой достань. Что хочешь делай, а достань.

Сперматозоид ушел от своего работодателя в скверном настроении. Впрочем, у Козыря оно было еще хуже. У вора реально оказалось под угрозой дело на миллион долларов.

Ниеза Курбонова действительно освободили под подписку о невыезде… и он спешно покинул Владимир и Россию. Козырь хотел с ним встретиться, но таджик от встречи отказался. Волку готовились предъявить обвинение… А вечером произошла еще одна неприятность. В местных новостях прокрутили любительскую видеозапись, сделанную в «Катакомбах». На ней хорошо было видно, как Волк швырнул бутылку в Колобка и как он ударил по лицу милиционера. Запись передал на телевидение метрдотель «Катакомб»… В тот же вечер на вопросы телезрителей в прямом эфире отвечал заместитель прокурора Владимира. Один из вопросов касался инцидента в «Катакомбах». Грозный прокурорский чин сразу проявил гражданскую позицию. Он сказал, что личность Волка правоохранительным органам давно известна. Что любые криминальные проявления во Владимире будут жестко (но исключительно в рамках закона) пресекаться… тем более, что речь идет о лидерах преступных сообществ… тем более, что Собакин нанес травму сотруднику милиции.

Говорил зам. прокурора хорошо. И выглядел в прокурорском мундире весьма солидно. Стало ясно, что у Волка дела говенные. Сперматозоид заскучал, сказал Козырю:

– Ну вот. Вы же видите…

Козырь выругался.

Сперматозоид обошел с десяток кабинетов влиятельных во Владимире людей. Везде ему говорили одно и то же:

– Ну, Леонид Натанович! Ну ты пойми: я и рад бы! Но – раненый мент! Наркотики! Предыдущие судимости!… И, в конце концов, – огласка! Нет, нет, решительно невозможно ничего сделать.

Козырь со страшной силой давил на Сперматозоида, но Семенцов сделать ничего не мог… Если бы не было чертовой видеозаписи! Если бы не было видеозаписи, то даже с раненым ментом можно было бы решить вопрос. За две-три, да пусть за пять тысяч баксов вполне реально уболтать мента. Но она была, ее видела половина Владимира.

Козырь немедленно включил наемных пиарщиков, но и это ничего не могло переменить. Волку предъявили обвинение сразу по трем статьям УК и перевезли в следственный изолятор Владимирского централа. Похоже, Волк обосновался там надолго. Козырь был в ярости.

Ноябрь… Ноябрь в Санкт-Петербурге – воплощенная депрессия. Утренние сумерки через короткий сумеречный день плавно перетекают в вечерние. Призрачный город, разрезанный черной стылой водой каналов, лежит придавленный камнем, плоский, серый, страшный. Его фонари бледны, его дворы-колодцы – фантастичны, звонки его трамваев тревожны. Ползут по серой штукатурке фасадов капли влаги, оцепенели мосты. Неслышный шепот отчаянья несется по улицам… тени спешат по улицам, тени… нет им конца.

В конце ноября Председатель и Лидер встретились на конспиративной квартирке на Лиговке. Здесь было холодно, грязновато и неуютно. Но квартира использовалась только для кратковременных встреч, и оба руководителя «Анти-клуба» закрывали глаза на эти мелочи.

– Мерзкая погода, – сказал, входя в тесную прихожую, Лидер. На плечах старого драпового пальто поблескивали капли. – Мерзкая погода, да еще и пробки везде. Пришлось бросить машину за километр… Кофе у нас остался?

– Остался, Игорь Палыч. Сейчас согреешься – чайник как раз вскипел.

Сели пить кофе. Диктор с экрана телевизора вещал, что в Штатах все еще решают, кого же они выбрали президентом. Во Флориде шел ручной подсчет бюллетеней.

– Ну что, Дмитрич, – сказал Лидер, грея руки о кружку с кофе, – я думаю, что Африканец, в принципе, готов. Можно включать его в «Караван».

– Нельзя.

– Почему? – спросил Лидер удивленно.

– У меня худые вести из Владимира, Игорь Палыч. Главного фигуранта закрыли. Дело никак не связано с «Караваном», но тем не менее… В общем, операция отменяется. Таджики больше не хотят работать с Козырем.

– Сильно. А что – капитально закрыли этого героя?

– Капитально. Какое-то время я надеялся, что Козырь сумеет снять проблему, но ничего у него не вышло. Волк сидит.

– Волк – это и есть тот фигурант?

– Да. Все контакты с таджиками шли через него.

– А если Волка вытащить с кича, – спросил Лидер, – реально продолжить партию с таджиками?

– Реально… Но вот вытащить его из централа нереально. Козырь там ставит на уши всю администрацию и прокуратуру, но…

– Не берут?

– Взяли бы, наверно. Но дело получило огласку.

Лидер тихонько матюгнулся и спросил:

– По твоим каналам можно что-нибудь сделать?

– Не знаю… Навряд ли. – Председатель отхлебнул кофе. – Прямо хоть побег этому уроду устраивай.

Лидер тоже сделал глоток и сказал:

– Неплохая мысль, Евгений Дмитриевич.

К разговору об операции «Караван» Лидер и Председатель вернулись спустя три дня. Сначала Лидер осторожно поинтересовался: нет ли новой информации из Владимира? Председатель ответил: нет.

– Нужно вытаскивать Волка, – сказал Лидер.

– Как? – спросил Председатель.

– Нужно организовать побег.

– Из Владимирского централа? – усмехнулся Председатель.

– Именно.

Председатель внимательно, с прищуром, посмотрел на коллегу и ничего не сказал. А Лидер с напором продолжил:

– Я понимаю, что на первый взгляд идея кажется совершенно нереальной, но…

– И на второй тоже, Игорь, – перебил Председатель.

– Да пусть хоть и на третий! Смотри, что получается: не выдернем Волка – на операции можно поставить крест. Это однозначно. И тогда таджикский героин потечет мимо нас рекой. Вся работа – псу под хвост.

– Ты меня за советскую власть не агитируй. Ты что конкретно предлагаешь?

– Предлагаю командировать во Владимирский централ человека.

– А ты, Игорь Палыч, не забыл, что тюрьмы, невзирая на всеобщий бардак, остаются режимными учреждениями? – спросил Председатель.

– Нет, Евгений Дмитриевич, помню. Склероза у меня – тьфу-тьфу – нет.

– Так каким же образом ты собираешься командировать в централ человека?

Лидер ответил:

– Способ стар, как мир. Человек совершает преступление и конкретно садится на нары. А вот уж там, в тюремке-то, его задача войти в контакт с Волком… и вместе с Волком бежать.

Председатель молчал очень долго. Потом спросил:

– И у тебя есть такой человек?… Я имею в виду – человек, который согласится взять на себя срок?

– Есть, – ответил Лидер.

– Кто же этот герой?

– Африканец, Женя. Африканец.

В ноябре Таранов провел ликвидацию наркокурьера с Украины. Это позволило вывести из оборота почти восемьсот граммов героина и стравить две группировки. И в Киеве, и в Питере прозвучали выстрелы и взрывы. Они унесли жизнь семи мафиози… «Антиклуб» одержал еще одну победу. Но операция «Караван» рассыпалась, как карточный домик.