– Это нарушение правил, – заметила она, разыскивая среди них ключ от нашего номера, – но не стоять же вам в коридоре!

Она вставила ключ в замочную скважину, повернула и открыла перед нами дверь. Мы с Эдди хором поблагодарили ее. Горничная улыбнулась и двинулась дальше по коридору, катя тележку.

В комнате было темно. Я включила свет.

– Родителей здесь нет, – тихо сказала я.

– Наверное, они оставили нам записку, – предположил Эдди. – Может, они куда-нибудь ушли с новыми знакомыми? Или ждут нас в ресторане?

Мы с родителями занимали просторный номер с гостиной и двумя спальнями.

Я подошла к письменному столу, стоящему в углу комнаты. В центре стола лежали блокнот и ручка. Но записки не оказалось ни на столе, ни на тумбочке у кровати.

– Что за чертовщина! – пробормотал Эдди.

Я внимательно оглядела спальню родителей.

В комнате было убрано, на кровати, застланной свежим бельем, ни единой морщинки. И нигде никакой записки! На туалетном столике было пусто. Я не заметила ни одежды на стульях, ни обуви на полу. Исчезли даже чемоданы.

Судя по всему, в номере никто не жил.

Эдди бросился к стенному шкафу и распахнул дверцы.

– Сью, смотри! – воскликнул он. – Где же мамина и папина одежда? Наши вещи тоже исчезли!

Мое сердце сжалось от дурного предчувствия.

– В чем дело? – воскликнула я.

– Они не могли просто взять и уехать!

Я подошла к шкафу и заглянула внутрь. Не знаю, что я надеялась там увидеть. Мне уже давно стало ясно, что в шкафу абсолютно пусто.

– А ты уверена, что мы не ошиблись номером? – спросил Эдди, выдвигая верхний ящик тумбочки.

Там тоже не было никаких вещей.

– Я точно знаю: это наш номер, – раздраженно откликнулась я.

Эдди выдвинул по очереди остальные ящики. Они оказались пусты.

Мы обыскали все комнаты, но не нашли ни единой вещицы, никакого следа от пребывания здесь наших родителей.

– Давай спустимся вниз, – предложила я, поразмыслив. – Узнаем, где проходит конференция, пойдем туда и разыщем папу с мамой.

– Ты думаешь, они все еще на конференции? – недоверчиво сказал Эдди. – А куда же они дели вещи? Взяли их с собой?

– Вот это я и хочу выяснить, – ответила я. – Идем вниз.

Мы вернулись к лифту и спустились в вестибюль.

Перед стойкой администратора собралась небольшая толпа. Дородная дама в зеленом брючном костюме скандалила с краснолицым администратором.

– Мне обещали, что из моего номера будет открываться вид на реку! – заявляла она. – Я хочу видеть реку!

– Но наш отель расположен вдали от реки, – возражал администратор. – Увидеть ее отсюда невозможно.

– Я хочу видеть реку! – упрямо повторяла дама. – В проспекте сказано, что отсюда открывается прекрасный вид! – И она совала администратору какие-то бумаги.

Спор продолжался, но я быстро потеряла к нему интерес. Меня не покидали мысли о родителях. Где же они сейчас? Почему не оставили нам записку?

Наконец через десять минут администратор освободился, перебрал какие-то бумаги на своем столе и с заученной улыбкой повернулся к нам.

– Чем могу служить?

– Мы ищем своих родителей, – объяснила я, кладя ладони на стойку. – Они приехали сюда на конференцию. Вы не подскажете, где она проводится?

Некоторое время администратор недоуменно смотрел на меня, словно не понял ни слова.

– Что за конференция? – наконец спросил он.

Я задумалась, но никак не могла вспомнить, как называется конференция или по какому случаю она проводится.

– На нее съехались люди со всех стран мира, – неуверенно ответила я.

Администратор задумчиво оттопырил губу.

– Их очень много, – подсказал Эдди.

– Странно… – Администратор нахмурился и почесал себе за правым ухом. – На этой неделе у нас не запланировано никаких конференций.

Я изумленно воззрилась на него, приоткрыв рот. Вопрос застрял у меня в горле.

– Никаких конференций? – слабо пискнул Эдди.

Администратор покачал головой.

– Никаких.

Какая-то девушка позвала его, выглянув из дверей офиса. Администратор жестом пообещал нам немедленно вернуться и отошел.

– Может, мы перепутали отель? – шепотом спросил у меня Эдди.

От беспокойства его лицо казалось напряженным.

– Ну конечно! – усмехнулась я. – Перестань задавать дурацкие вопросы. То тебе казалось, что мы перепутали номер, теперь – отель…

– Потому что я ничего не понимаю, – перебил Эдди.

Я хотела было ответить ему, но тут вернулся администратор.

– В каком номере вы остановились? – спросил он, снова почесывая за ухом.

– В шестьсот двадцать шестом, – ответила я.

Администратор нажал несколько клавиш компьютера и прищурился, глядя на зеленоватый экран.

– Сожалею, но этот номер свободен.

– Что?! – воскликнула я. Собеседник окинул меня внимательным взглядом.

– В настоящее время в номере шестьсот двадцать шесть никто не живет, – повторил он.

– А как же мы? – возмутился Эдди. Администратор принужденно улыбнулся и вскинул обе руки, словно желая сказать: «Только давайте обойдемся без скандалов!»

– Мы непременно найдем ваших родителей, – заверил он, продолжая улыбаться, и нажал еще несколько клавиш. – Как ваша фамилия?

Я открыла рот, чтобы ответить, но вдруг поняла, что мне нечего сказать.

Я взглянула на Эдди, который глубоко задумался, наморщив лоб.

– Так как же ваша фамилия, ребята? – повторил администратор. – Если ваши родители здесь, в отеле, мы обязательно разыщем их. Но для этого мне надо знать, как их зовут.

Я тупо уставилась на него.

Внезапно странное покалывание возникло у меня в затылке и пробежало вниз по спине. Мне вдруг показалось, что я разучилась дышать, а мое сердце остановилось.

Фамилия, моя фамилия… Почему я никак не могу вспомнить ее?

Я задрожала, на глаза навернулись слезы. Только этого нам не хватало!

«Меня зовут Сью, – втолковывала я самой себе. – Сью… А дальше как?»

Дрожа и утирая градом льющиеся по щекам слезы, я обхватила Эдди за плечи.

– Эдди, – спросила я, – как наша фамилия?

– Не знаю! – всхлипнул он.

– О, Эдди! – Я крепко обняла брата. – Что случилось? Что с нами стало?

– Только без паники! – сказала я брату. – Надо сделать глубокий вдох, расслабиться, и тогда мы наверняка все вспомним.

– Пожалуй, ты права, – неуверенно согласился Эдди.

Он смотрел прямо перед собой, крепко стиснув зубы, чтобы не расплакаться.

После разговора у стойки прошло десять минут. Администратор предложил нам пройти в ресторан, а сам пообещал разыскать наших родителей. Его предложение устроило и меня, и Эдди: мы оба умирали с голоду!

Мы заняли столик в глубине зала. Я обвела взглядом просторный, элегантно отделанный ресторан. Хрустальные люстры ярко освещали столы, застеленные белоснежными скатертями. На балкончике под потолком зала струнный квартет играл классическую музыку.

Эдди нервно барабанил пальцами по белой скатерти, я вертела в руках тяжелое столовое серебро.

За столами вокруг нас сидели смеющиеся, веселые люди. Неподалеку трое разодетых детей пели французскую песенку своим улыбающимся родителям.

Эдди наклонился ко мне и прошептал:

– Как же мы будем расплачиваться за еду? Ты же видела, наши деньги ни на что не годятся.